Всё началось с поцелуя (СИ) - "Этранжера" (читаем книги онлайн TXT) 📗
Ханде охватила ярость, кто и каким образом мог получить эту информацию? Неужели они в разработке у ФБР, и их манипуляции с экспериментальными лекарственными препаратами были взяты на контроль? Знали ли об этом другие? Возможно, стоило бы позвонить кое-кому и задать наводящие вопросы… А вдруг кроме неё найдутся ещё лица, получившие рождественские открытки похожего содержания? Хотя, при чём тут тогда Омер с его невестой? Или она неправильно поняла посыл? От лихорадочно метавшихся мыслей голова разболелась с новой силой. Лучше немедленно вернуться домой и, несмотря на каникулы, созвать срочное совещание основных лиц, задействованных в испытаниях медикаментов. А если никто, кроме неё ничего подобного не получал? Она поставит себя под удар… Что о ней подумают? Если начнут задавать вопросы и выяснят детали, могут счесть, что тщательно спланированная схема оказалась под угрозой из-за её смешных личных интересов!
Ханде знала, с кем имела дело, и осознавала, какие высокопоставленные лица прикрывают их не вполне законную деятельность, уж они-то предпримут все меры, чтобы избежать разоблачения, и всё кончится тем, что её сочтут слабым звеном. А раз так, долго колебаться не станут, несмотря на положение и вес семьи, её уберут при первой же возможности, обставив всё, как несчастный случай. Она схватила свой чемодан и начала лихорадочно закидывать в него вещи, в этой ситуации разумнее вернуться и переждать бурю. А там будет видно, в конце концов, Стамбул от неё никуда не денется. Женщина позвонила Фиорелли и сообщила, что пришло время покинуть Пуатье.
Спускаясь к завтраку, Дефне приняла на себя безмятежный вид, она припозднилась, и большая часть постояльцев уже поела. В столовой сделали перестановку, чтобы освободить место для шикарной живой рождественской ели, занимавшей угол помещения. Выбрав еду, девушка села за столик недалеко от лесной красавицы и с восхищением разглядывала старинные ёлочные игрушки, они были помечены временем, какие-то поцарапаны, иные помяты, но в этом зале, где витал дух старины, смотрелись очень органично. Она так увлеклась этим, что не заметила Николя, наблюдавшего за ней от дверей, наконец, Дефне перевела взгляд в ту сторону и, узнав мужчину, улыбнулась ему, он тут же подошёл и, отодвинув стул, вопросительно взглянул на гостью.
— Конечно, садитесь. — поспешила она. — Франсуа передал мне ваше приветствие, спасибо за тёплый приём. У меня к вам накопилось множество вопросов.
— Полагаю, у меня их ещё больше. — возразил он в радостном оживлении. — Не представляете, как я и мы все рады, что вы вернулись в Шато, да ещё в такие особенные дни года.
— Вы имеете в виду Рождество?
— Его, конечно, в первую очередь. Вы читали мою статью? — когда она ответила утвердительно, положил руки на стол и сцепил пальцы, словно готовился к длинному и обстоятельному разговору. — Полагаю, вы видели под портретами даты гибели членов семьи де Блосак.
Она помнила, что у всех, кроме Дафны месяц и год совпадали ‒ январь одна тысяча семьсот девяносто четвёртого года.
— Неизменно, в этом месяце из года в год в окрестностях и замке, происходят странные, трудно объяснимые вещи. — Николя взглянул на девушку, пытаясь понять, не напугает ли её то, что собирался сообщить.
Дефне понимающе кивнула.
— Это случайно не звуки в коридорах, царапанье дверей, странный туман со стороны леса и дребезжащие стёкла?
Администратор не смог сдержать удивления, и в то же время чувство облегчения разлилось по его лицу.
— Слава богу, вы не напугались.
— Я бы так не сказала… — усмехнулась она. — Струхнула, да ещё как… Пригрозила им даже пожаловаться в службу безопасности. Вот они, наверное, посмеялись…
— Они оставили вас в покое? — живейший интерес читался на его лице. Раз эта удивительная девушка вновь появилась в их гостинице, он использует каждую минуту для общения с ней и отведёт в самые проблематичные помещения, не опасаясь за её безопасность. Совершенно очевидно, что духи Шато ей благоволят, поэтому мужчина очень надеялся, что с помощью этой иностранки могут быть восстановлены недостающие детали и раскрыты тайны и секреты, остававшиеся таковыми на протяжении столетий. Николя на это очень сильно рассчитывал, да и не он один, всё общество краеведов уже с утра осаждали его звонками, а сотрудники замка сгорали от любопытства, хотя все получили строгий приказ ничем не беспокоить ви-ай-пи персону, держать вопросы при себе и не докучать явным вниманием.
Дефне задумчиво смотрела на него.
— Не знаю, что и сказать… Когда стёкла задребезжали, я очень испугалась. Уж извините за прямоту, но до этого времени со сверхъестественным не сталкивалась и относилась скептически к рассказам на эти темы. — она вздохнула и домучила, наконец, мюсли, обильно политые йогуртом. Администратор терпеливо ждал. — Короче, я закрылась с головой и, сама не знаю почему, позвала Жюстину.
Николя затаил дыхание. — И?
— И всё стихло. Наверное, я просто заснула или потеряла сознание от страха. — она понизила голос до шёпота. — Вопрос в том, что я не могу вспомнить, снилось ли мне что-нибудь, но… — девушка полезла в карман джинс, — когда проснулась утром, под подушкой нашла вот это. — и разжала кулак.
— Боже мой… — простонал мужчина и замер, прижав к груди руки. — Это то, о чём я думаю?
— Мне не известны ваши мысли. — парировала гостья. — Поделитесь.
Он наклонился ниже, разглядывая кулон, но не беря его в руки и даже не прикасаясь к нему.
— Великолепная работа, судя по букве «D», он принадлежал Дафне… Странно, что она не взяла его с собой… Шикарно… Кто же мастер? Местный? — бормотал мужчина, забыв о девушке, потом поднял на неё глаза. — А не могли бы вы его открыть? — и когда она ответила, что он может взять кулон и сделать это сам, отшатнулся. — Избави бог! Я не хочу их гнева. Эта вещь принадлежит вам, никому не передавайте её, если только вашей дочери. Это фамильная драгоценность. Знаете, что это такое?
— Общее представление имею. — ответила Дефне, пристально разглядывая администратора, ей вдруг показалось, что он не в себе, и если бы она сама не была свидетельницей и даже участницей событий, разыгравшихся вчера возле её номера, подумала бы, что этот любитель истории готовый клиент для психиатра.
Поправив очки, съехавшие с переносицы, Николя усмехнулся.
— Наверное, я кажусь вам сумасшедшим. Но мы все патриоты своего городка и помешаны на его истории. Он существует благодаря Шато де Шиссе, его хозяева патронировали поселение, дали ему возможность расти и строиться. Конечно, замок пережил много владельцев, как, впрочем, и все замки в округе, возможно он не стал так известен, как соседний Шенонсо, но у него есть своя история, свои гордость и боль. — вгляделся в овал, лежавший теперь на столе. — Наше общество любителей истории небольшое, но помощников у него хватает. У каждого из нас есть свои предпочтения, мы выбираем определённую эпоху и начинаем исследовательские работы. — француз иронично улыбнулся. — Что-то вроде детективного расследования и экскурса в старые времена. Моя страсть ‒ вторая половина восемнадцатого века, эпоха Террора и время, когда замком владела семья де Блосак, фамилия известная и в Пуатье, и здесь, и в других регионах. Все Блосаки отличались плодовитостью, и с этим старинным родом охотно вступали в браки. — он вздохнул и оглянулся на вход в зал, несколько любопытных лиц, стоявших в проёме тут же исчезли. — Да-а-а… Жюстину и Филиппа здесь уважали и любили, они были хорошими людьми, помогали нуждающимся, открыли что-то вроде больницы для жителей, незамужние сёстры главы семейства учили детишек грамоте. Не знаю, каким образом банда головорезов и отщепенцев переманила жителей поселения на свою сторону, не всех, нет, многие отказались и даже предупредили господ о готовящемся нападении. Но смерть всё равно настигла, их просто растерзали, женщин изнасиловали.
— Какой кошмар… — девушка прикрыла рот рукой и почувствовала боль в сердце.
— Именно так… — кивнул он. — Мы знаем, что они укрылись в потайной комнате, чтобы переждать опасность и создать иллюзию бегства. Их предал кто-то из своих, кто-то, знавший о местонахождении семьи и о существовании этого убежища. — оба надолго замолчали, Дефне понуро сидела перед кружкой давно остывшего чая, мужчина заметил это. — Давайте, налью вам горячего, извините, что не дал нормально позавтракать и загрузил не слишком приятной информацией. — вернувшись к столу со свежезаваренным чаем и десертом на блюдце, кивнул на кулон. — Уберите его и никому больше не показывайте. Он ваш.
