Всё как есть - Меркина Ирина (полная версия книги txt) 📗
— Я думаю, именно из-за этого. Она почувствовала, что приходит старость, настоящая, уродливая — с дряхлостью, склерозом, трясущейся губой и текущей слюной, с бессилием и зависимостью от других. Все, чего так боится мой великий писатель. Мама не хотела, чтобы ее такой видели, не хотела быть нам в тягость.
— Но ведь это глупо! — вырвалось у меня.
— Глупо — не глупо… Об этом мы сможем судить, когда сами доживем до такого возраста. А может, она заболела какой-то неизлечимой гадостью и решила не мучить своих близких.
— Но куда же она могла деться? Ведь от старости и болезни не уйдешь.
— Не знаю, Катюш. У нее оставались деньги от дедушки, она могла отправиться в какой-нибудь санаторий за границей. Или поселиться в деревне. В такой ситуации легче принимать помощь от чужих людей.
Про себя я подумала, что поселиться в деревне или за границей бабушка могла бы совершенно легально, не прячась и не окружая это событие тайной. Чем бы ей помешали наши редкие визиты? Ну хорошо, если она решила спрятаться от мира, то пусть бы хоть письма писала или не писала, а получала наши. Почему она, такая умная и добрая, не поняла, что для семьи, особенно для мамы, хуже всего была неизвестность…
— Обещай мне, что ты никогда так не сделаешь, — сказала я после паузы.
Мама посмотрела на меня своими грустными синими глазами:
— Как это можно обещать? Разве мы знаем, что будет там, у самой черты…
— Мам, перестань, — спохватилась я. Еще не хватало наводить ее на мысли о «самой черте». — Не бери пример со своего писателя.
— Да, — сказала мама, — бедный. Надо же так проколоться. А жизнь проходит, часы тикают…
И мы снова принялись хохотать.
МАЙ
Где сидит фазан?
Чтобы избавиться от лишнего веса, надо научиться наслаждаться едой, получать от нее удовольствие. Тем самым будет восполнен недостаток положительных эмоций, а наше внимание, отвлекаясь от негативных переживаний, сконцентрируется на происходящем.
Любоваться пищей как раз и позволяет цветовая диета. Основной ее принцип: в течение дня есть продукты только одного, заранее выбранного вами цвета. Для каждого из семи дней недели надо выбрать один из цветов радуги. Для понедельника — красный, вторника — оранжевый, среды — желтый, четверга — зеленый, пятницы — голубой, субботы — синий, воскресенья — фиолетовый. Для тех, кому трудно придерживаться строгих диетических требований, допускается исключение: в любой день недели можно есть зеленую и белую пищу.
Цвет дня должен присутствовать и в сервировке стола. Продолжительность диеты — не менее двух недель. Отважившиеся на эксперимент говорят, что с первых дней они полностью переключились с поглощения продуктов для заполнения внутренней пустоты и компенсации негативных переживаний на внешний вид пищи. Иными словами, начинали отслеживать то, что ели. Внезапно возникшее чувство любви к себе помогает преодолеть дискомфорт и найти, например, на рынке чернику в «голубую пятницу» или сливу в «синюю субботу». Выбор продуктов редких цветов довольно ограничен, и иногда возникает дефицит.
Заметим, что на время этой диеты из рациона автоматически исключаются некачественные и вредные виды продуктов: зеленовато-розовая колбаса; пирожки с серой мясной начинкой и т. д. Что касается мяса, можно пойти на компромисс и спрятать его под ярким соусом или в тушеных овощах. Основной принцип радужной диеты: есть можно все что угодно и в любом количестве, но только в «свой» день.
— Мама в ванной, — сказал ребенок Ричард, нетерпеливо подпрыгивая. — Надевай, Катя, тапки и проходи. У меня второй тайм кончается.
Все ясно. Пока мама отмокает перед дальней дорогой, дитя переключилось с программы изучения японского языка на примитивный компьютерный футбол. И дело не в том, что кончается второй тайм, а в том, что мама сейчас как выскочит, как выпрыгнет из ванной, и полетят клочки по закоулочкам.
Я переобулась и втащила свой баул в Иркину комнату. Там, как всегда, царил идеальный порядок. О близком отъезде хозяйки можно было догадаться лишь по огромному серому чемодану, дизайном напоминавшему новенький «мерседес». Кстати, я не заметила во дворе Иркиного «сааба» — может, она действительно пересела на более солидную модель? Нет, вряд ли, ее девиз: имидж — ничто, скорость — все.
Моя подруга Ирина — исключительная женщина. Я говорю об этом без всякой иронии. Дело даже не в ее термоядерной энергии и нечеловеческой собранности. Ирка обладает целым букетом уникальных талантов, которые она целиком и полностью поставила на службу семейному благосостоянию.
Ирина семья — это она и ее девятилетний сын Ричард. Из него целеустремленная мамаша пытается вырастить такую же, как она, успешную и волевую натуру. Но, по-моему, получается плохо. Рик слишком своеобразное и альтернативное существо, управлять им невозможно. Если из него что-то выйдет, то совсем не то, что хочет мама, а то, что захочется ему самому.
Я решила пока не распаковываться, чтобы не нарушать аскетическую чистоту Иркиной комнаты. Пусть сначала уедет. Потом я переставлю все по-своему, набросаю на стулья кофточки и колготки, уставлю стол флакончиками с косметикой, расселю по полкам любимые игрушки, развешу колокольчики. Кстати, я ведь привезла Ричарду подарок!
— Рик, смотри. Нравится?
— Угу, — сказал ребенок, одной рукой принимая от меня каменную фигурку, а другой без устали барабаня по клавишам компьютера. Любой пианист или скрипач умер бы от зависти, глядя, с какой скоростью пляшут Риковы пальцы. Почему Ирка не подумала отдать его в музыкальную школу?
Он не выразил никаких эмоций, но я и так хорошо знала, что нравится этому мальчику. Мне самой эта штука нравилась безумно. То была маленькая фигурка из какого-то голубоватого камня, которая в одном ракурсе представлялась совой, а в другом — умудренным лицом старика. Рик не любитель игрушек, но он обожает головоломки, метаморфозы и прочие, как он говорит, завороты. Совиный старик — как раз то, что ему нужно.
Из ванной не доносилось ни звука, ни всплеска.
— Рик, а мама давно моется? — спросила я.
— Мне кажется, она уже вытирается, — пробормотал форвард синих, прорываясь к воротам противника. — Помолчи, Катя, ладно?
Это поколение удивительно бесцеремонно. Их столько учат, что воспитывать уже не успевают.
Зеленые забили гол, и в тот же момент щелкнул замок ванной. Ирка вышла оттуда в трикотажном домашнем костюме с тщательно причесанными волосами. Никаких халатов и тюрбанов на голове. Я тут же вспомнила, что забыла дома свой любимый пушистый халатик. А у Ирки ничего подобного, кажется, и нет. Ее темп жизни с халатами не сочетается.
Самое главное — она не напрягается и не строит сама себя. У нее все получается естественно, так быстро и четко, что я никак не успеваю рассказать, кто же такая моя подруга Ирка.
Так вот, Ирка — очень крутой политолог, аналитик и журналист, специалист, на минуточку, по международному терроризму. От одних только «истов» и «измов» в ее профессии звенит в ушах. Ее статьи в разных изданиях, печатных и электронных, всегда выходят под псевдонимами, причем скромная Ирочка объясняет это стремлением оградить свою личную жизнь от постороннего внимания. На самом деле, как мы все подозреваем, у Ирки есть основания опасаться «постороннего внимания» со стороны своих героев. Знай Бин Ладен настоящую фамилию автора некоторых разоблачающих материалов, возможно, самолеты самоубийц врезались бы не в Центр международной торговли в Нью-Йорке, а в престижную московскую новостройку, где на восемнадцатом этаже живут Ира с Ричардом.
Но это мои предположения, которые разделяют подруга Лиза и брат Сашка. Никто из нас не читает этих серьезных изданий и не знает Иркиных псевдонимов, а потому неизвестно, о чем на самом деле она пишет. Хотя в другой области она широко, прямо-таки всенародно известна, но опять же под чужим именем. Дело в том, что Ирка уже несколько лет сочиняет остросюжетные боевики, а также и сценарии для популярного милицейского сериала, который снимается в Питере. В качестве модного автора она выступает под энергичной мужской фамилией и пользуется пылкой любовью поклонников этого жанра.
