Неприятности в Валентинов день - Гибсон Рэйчел (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Каково это — ошибаться? — спросила она.
И, не дожидаясь ответа, наклонилась над столом, прицелилась и постаралась полностью забыть о присутствии Роба.
Она быстро разобралась с Пирсом. Его братья с наслаждением насмехались, потому что тот проиграл девчонке. Лицо Пирса стало красным, и он выскочил в бар. Прежде чем Кейт смогла по-настоящему возразить, Тётл установил шары, и она решила позволить себе еще партию.
Кейт никогда не была той, кто может сыграть в поддавки хоть в чем-нибудь — ни для того, чтобы подстегнуть игру, ни даже затем, чтобы потешить мужское самолюбие.
Тётл сделал паузу и нанес удар по вершинному шару. Тот влетел в борт, срикошетил еще от двух и упал в боковую лузу. Тётл улыбнулся, будто так и было задумано. Следующим ударом он отправил оранжевый в угловую лузу, к несчастью, следом упал и биток.
— Ты собираешься позволить девчонке себя обыграть? — крикнул брату Виктор. — Парни, вы позорите семью!
— Заткнись, Виктор, — проворчал Тётл, пока Кейт устанавливала белый шар у передней линии стола.
— Я пару раз бывал в Вегасе. Ты не одна из тех девиц, что танцуют топлес? — спросил Тётл, захихикав, как подросток.
Кейт глянула на него, а затем отправила в лузу девятку и номер пятнадцать. Если он разговорами думал свести на нет ее сосредоточенность, он ошибался. Кейт училась играть в пул в доме, полном ее шумных братцев и их друзей.
— Боюсь, что нет.
— И никогда не работала в «Ферме цыпочек»?
Должно быть, Тётл считал себя чрезвычайно остроумным, потому что чуть не лопнул от смеха. Кейт пропустила насмешку мимо ушей и забила номер четырнадцать вместе с десяткой в боковую лузу.
— Хочешь съездить на нашу ферму?
Номера одиннадцать и двенадцать последовали в лузу.
— Спасибо, нет.
— Могу показать тебе лошадей. Куча девчонок приходит поездить верхом.
Почему-то Кейт сомневалась, что «куча девчонок» вообще приближалась к ранчо Уорсли. Она пошла к другому концу стола, где подождала, пока Роб ударит. Когда он выпрямился, Кейт забила номера пятнадцать и восемь. Она уперлась рукой в боковой поручень и наметила дуплет, который делала уже миллионы раз. А сегодня промахнулась буквально на несколько миллиметров.
Она выпрямилась, шагнула назад и уперлась спиной во что-то твердое и неподвижное. Кейт оглянулась через плечо и увидела голубую фланель, подбородок и губы Роба. А затем подняла взгляд к его глазам, спрятанным под козырьком бейсболки. В комнате было тесно, но не настолько же. Саттер давил на нее и снова нарочно выводил из себя.
— Не мог бы ты отойти? — спросила Кейт.
— Мог бы.
Но не пошевелился. Вместо этого его большие ладони легли ей на плечи, будто Роб собирался отодвинуть ее в сторону, но и этого он не сделал. На какой-то миг Кейт охватило отчаянное желание прижаться спиной к его груди. Ощутить, как его тепло разливается вверх и вниз по ее позвоночнику. Повернуться, уткнуться носом во фланелевый воротник и сделать глубокий вдох.
Потрясенная собственными мыслями, Кейт сказала себе, что прошло слишком много времени. Много времени с тех пор, как она занималась сексом. Дело было не в Саттере. Она почти к любому могла бы сейчас почувствовать это, разве только не к братьям Уорсли. Ну, и не к мистеру Дину.
— Парни Уорсли — жалкие маленькие ублюдки, — Роб слегка наклонился, и козырек бейсболки задел голову Кейт. Запах теплой мужской кожи наполнил ее легкие. — Не те парни, которым стоит показывать свои татушки.
Кейт повернула голову и заглянула в тень под козырьком.
— Ой, спасибо за предупреждение! А то я как раз собиралась снять штаны.
Губы Роба оставались сжатыми в твердую линию, пока его ладонь скользила вверх по ее руке и плечу. Длинные, теплые пальцы отвели волосы с ее обнаженной шеи.
— Что ты делаешь?
— Доказываю этим деревенщинам, которые хотят надрать мне задницу, что я не гей. — Его дыхание согрело ее ухо, и любой, кто смотрел на них, мог подумать, что Роб нашептывает ей что-то очень безнравственное. — Я могу справиться с одним или двумя одновременно, но, пожалуй, целый бар — это немного слишком.
Кейт оглядела бильярдный зал. Не очень-то похоже, чтобы деревенщины обращали на Роба внимание. Ей пришло на ум, что он лгал, но она не так давно пришла в бар, чтобы знать наверняка.
Она посмотрела на стол — как раз в этот момент Тётл ударил.
— Ты мог бы прибегнуть к помощи Дикси. Уверена, она более чем согласна, чтобы ее использовали в этом качестве. Или в любом другом.
Ладонь Роба скользнула вниз по ее руке и легла на талию.
— Ты мне должна.
Кейт и не знала, что что-то ему должна, но так же не хотела, чтобы его побили из-за чего-то, что она нечаянно натворила.
— Даже не рассчитывай, что я позволю тебе себя лапать, — сказала она, радуясь, что в голосе прозвучала уверенность, которую сама Кейт не чувствовала так сильно, как должна была бы.
— Может, ты должна уточнить, что значит «лапать». — Его ладонь скользнула по животу Кейт, согревая, заставляя ее задохнуться, прежде чем медленно двинуться обратно к талии. — Вот это лапанье?
Технически — нет. Но Кейт ощущала его прикосновение в тех местах, где он вообще ее не трогал.
— Нет, до тех пор, пока ты не передвинул руку выше.
— А что, если я передвину ее ниже? — его глубокий тихий смех волной прокатился по шее Кейт. — Ты хочешь, чтобы я опустил руку, Кейт?
— Даже не думай.
Тётл промазал, и Кейт отстранилась от Саттера. С нее довольно. Довольно Роба и этих Уорсли. Она склонилась над столом и загнала восьмерку в угловую лузу.
— Моя очередь, — заявил Виктор и подошел к столу.
— Парни, я все.
— Ты не можешь уйти, пока не сыграешь с Виктором.
— Я не играю с Виктором, — ответила Кейт, проходя к стойке и убирая кий на место. Ее нервы были на пределе, и она просто хотела лечь спать. — Я иду домой.
— Ты должна сыграть, — настаивал Виктор. — Никто не может побить нас, Уорсли.
— Особенно девчонка, — прибавил Тётл.
Ой-ёй. Они пьяны, сказала себе Кейт.
— Может, в другой раз.
— Всем известно, что это неправильно, когда женщина выигрывает у мужчин.
Кейт подумала, что ей стоило бы проглотить последнее замечание, но она и так сдерживалась весь вечер. Она устала от попыток быть милой.
— Виктор, если тебе для хорошего настроения нужно побить женщину, то у тебя на самом деле более серьезные проблемы, чем плохая игра в пул.
— Что это значит?
Кейт действительно хотела, чтобы ей не пришлось ничего объяснять.
— Это значит, что настоящего мужчину женщине не напугать.
— Я покажу тебе, кто здесь настоящий мужчина.
Боже, если он схватится за свое «хозяйство», то ее просто вырвет. Кейт покачала головой.
— Ты на наркотиках?
— Нет.
— Ударился головой?
— Нет. Меня лошадь часто лягала.
— Ну, это многое объясняет, — произнесла Кейт и попыталась пройти к выходу.
Виктор сделал шаг вперед и встал у нее на пути:
— Ты не уйдешь, пока мы не сыграем.
Кейт глянула в глаза Виктора — голубые, мутные, налитые кровью — и почувствовала, как сильно забилось сердце.
— Эй, придурок, — вмешался Роб, появляясь из-за спины Виктора. — Она сказала, что не хочет больше с вами играть.
Кейт перевела взгляд с Тётла на Саттера, стоявшего в паре шагов от них. Невероятное чувство облегчения успокоило ее бешено колотящееся сердце, возвращая его к привычному ритму.
— Не твое дело, — ответил Тётл.
— Теперь мое.
— Можно подумать, ты на нее запал. Она же мужеподобная, но, может, именно это тебе в ней и нравится.
— Что конкретно ты пытаешься сказать, Тётл?
— Что ты педик. — Уорсли указал на Кейт большим пальцем: — А она твоя лесбиянка.
По мнению Кейт, ответ был исчерпывающим.
— Не очень-то мило с твоей стороны. — Роб вздохнул, снимая бейсболку и бросая ее на бильярдный стол. — Ты должен извиниться перед Кейт.
— Или что?
— Или то: я сделаю так, что ты захочешь извиниться. — Саттер провел рукой по волосам. — Наверное, тебе стоит отойти, Кейт.
