По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Но говорить обо всем этом ему нельзя. Это глупо. Сама впуталась в эту историю, сама и распутывайся. Ничего, как-нибудь справлюсь. А там будь что будет.
Улыбаюсь, беру его за руку. Мы идем по проходу, он впереди, я за ним. Чувствую, как пальцы его осторожно сжимают мою ладонь. От них словно струится теплый ток, перетекая в меня, как будто он передает мне энергию, которая поможет мне быть увереннее, когда я останусь одна.
– Ну, Кэмрин… – Он смотрит на меня, словно хочет, чтобы я подсказала ему свою фамилию.
– Беннетт, – улыбаюсь я, вспомнив, что нарушила собственное правило.
– Ну, Кэмрин Беннетт, приятно было познакомиться на дороге в никуда.
Он поправляет на плече сумку и сует руки в карманы джинсов. Заметно, как напряжены мышцы.
– Желаю тебе найти то, что ты ищешь.
Пытаюсь улыбнуться, и у меня даже получается, хотя и довольно криво.
Я тоже поправляю сумочку на одном плече и ремень большой сумки на другом, а потом обе руки безжизненно повисают вдоль тела.
– Мне тоже было приятно с тобой познакомиться, Эндрю Пэрриш, – говорю я, хотя мне хочется сказать совсем не это.
Не то я хочу сказать. И вообще, хочу, чтобы он проехался со мной еще немножко. Хоть чуть-чуть.
– У меня к тебе просьба, если ты не против.
Он явно заинтригован, в лице любопытство, даже голову наклонил.
– Конечно не против. Что за просьба? Что-нибудь эротичное?
Ямочки становятся еще глубже, красивые губы разъезжаются в улыбке.
Я смущенно хихикаю, опускаю глаза, кажется, уже красная как помидор. Делаю паузу, перед тем как продолжить, потому что просьба моя никак не вяжется с его игривостью. Перестаю улыбаться, с искренним сочувствием гляжу ему прямо в глаза.
– Если твой папа умрет, – начинаю я и вижу, что игривое выражение на его лице пропадает, – не сдерживайся, поплачь как следует, хорошо? Неспособность плакать – это очень плохо. Ты и представить себе не можешь, как это ужасно, когда не можешь плакать, в конце концов начинаешь видеть мир… в самом мрачном свете.
Он долго смотрит на меня, не говоря ни слова, потом кивает, лицо серьезно, только где-то в глубине глаз теплится едва заметная благодарная улыбка. Протягиваю руку, чтобы попрощаться, он тоже, но держит мою руку на секунду дольше, чем принято в таких случаях, потом тянет к себе, чтобы обнять меня. Я тоже крепко обнимаю его, хотя на самом деле мне хочется крикнуть ему в лицо, что мне страшно, что я не хочу, чтобы он бросал меня здесь одну… но понимаю, что не могу.
«Держись, Кэмрин!»
Он отпускает меня, в последний раз кивает, дарит свою очаровательную улыбку, которую я так быстро успела полюбить, и уходит. Все. Я осталась одна. Стою на этой станции как столб, кажется, проходит целая вечность, а я все никак не могу двинуться с места, ноги не слушаются. Вижу, как он садится в такси, смотрю ему вслед, пока такси не исчезает из виду.
Я снова одна. За тысячу с лишним километров от дома. Куда я еду, зачем, что хочу найти? Просто еду, путешествую, так сказать. Никогда не представляла, что могу выкинуть такое. И мне очень страшно. Но надо довести дело до конца. Надо, потому что мне необходимо побыть одной, подальше от дома, от всего, что заставило меня пуститься в эту авантюру, в результате которой я оказалась здесь.
Беру себя в руки, иду искать, где можно присесть. До следующего автобуса в Айдахо еще четыре часа, так что надо чем-то занять себя, как-то убить это время.
Прежде всего направляюсь к торговым автоматам.
Сую в щель монеты, жму кнопку хрустящих хлебцев, самая здоровая еда из всего, что здесь продается, но в последнюю секунду мой палец сам делает странный вираж, жмет на другую кнопку, и в приемную нишу падает отвратительный шоколадный батончик, от которых, говорят, толстеют. Схватив этот брикет суррогатной еды, иду дальше, к автомату, торгующему содовой, минуя ряд холодильников с водой и соками, и беру бутылку газированной бурды, от которой портятся и зубы, и желудок.
Если бы сейчас это увидел Эндрю, он был бы очень доволен.
«Проклятье! Хватит, забудь про Эндрю!»
Тащусь дальше, ищу какую-нибудь скамейку, где можно переждать этот день.
Через четыре часа автобус не приходит, жду еще два. Диспетчер объявляет, что автобус задерживается из-за поломки в пути. По всей станции раздаются разочарованные и возмущенные крики.
Отлично. Просто отлично. Застряла на автобусной станции, черт знает где, могу и всю ночь тут проторчать, спать буду, свернувшись калачиком на пластмассовых стульях, на которых и сидеть-то неудобно.
А что, если пойти в кассу и взять билет еще куда-нибудь?
«Правильно! Ура! Проблема решена!»
И чего раньше думала? Сидела, как дура, целых шесть часов коту под хвост. Можно подумать, что мне обязательно надо в этот гребаный Айдахо только потому, что у меня туда билет в кармане.
Хватаю вещи, иду через автовокзал мимо толпы пассажиров, у которых, похоже, нет моих проблем, подхожу к кассе.
– Мы уже закрываемся, – говорит кассирша.
– Подождите, прошу вас! – Я почти умоляю ее, а сама взволнованно стучу ладонью по стойке. – Мне срочно нужен билет, все равно куда. Пожалуйста, я буду вам очень благодарна!
Пожилая женщина с жесткими, как проволока, волосами морщит нос и отправляет за щеку жвачку. Тяжело вздыхает и щелкает по клавишам компьютера.
– О, большое вам спасибо! – говорю я. – Вы удивительная женщина! Благодарю вас!
Она закатывает глаза к потолку.
Срываю сумочку с плеча, роюсь, достаю кошелек на молнии.
– Куда вам? – спрашивает она.
Отлично, вот это вопрос, просто вопрос вопросов, на миллион долларов вопрос! Оглядываю стойку, ищу какой-нибудь «знак», типа той печеной картошки на автостанции в Северной Каролине, но ничего подходящего не вижу. Женщина, похоже, начинает нервничать, я еще больше волнуюсь, никак не могу придумать хоть что-нибудь.
– Ну что же вы, мисс? – тяжело вздыхает она и смотрит на часы. – Я уже пятнадцать минут как закрыта. И мне очень хочется поскорей домой, я проголодалась.
– Да-да, простите…
Достаю из бумажника кредитную карту, протягиваю.
– Техас, – говорю я, сначала неуверенно, но потом вдруг понимаю: да, это именно то, что надо, будто слово это вертелось на языке и вот само соскочило. – Да, пожалуйста, до любой станции в Техасе, будьте добры.
Она приподнимает кустистую рыжеватую бровь:
– Вы что, не знаете, куда вам ехать?
Я отчаянно киваю головой:
– Мм… Да-да… Просто мне нужен ближайший, который идет в этот штат. – Я улыбаюсь ей, надеясь, что она проглотит всю эту чушь собачью, что ей не придет в голову спросить у меня документы, уж больно подозрительная девица стоит перед ней. – Я здесь уже шесть часов. Поймите, я больше не могу…
Кассирша смотрит на меня долгим взглядом, у меня трясутся поджилки, потом все-таки берет мою карту и снова щелкает по клавишам.
– Следующий автобус в Техас через час.
– Прекрасно! Я поеду на нем! – восклицаю я, не дожидаясь, когда она скажет, куда именно в Техасе идет автобус.
Какая мне разница? Да и она так торопится домой, что ей тоже без разницы. Раз мне все равно, ей и подавно.
Беру свой новенький билет, сую в сумочку рядом со старым. Кассирша уходит, я облегченно вздыхаю. Сейчас пять минут десятого вечера. Иду обратно к своему стулу, ищу на ходу в сумочке мобильник, включаю, нет ли пропущенных звонков или эсэмэсок. Два раза звонила мама, оба раза оставила голосовое сообщение, но от Натали так ничего и нет.
– Деточка, куда ты пропала? – спрашивает мама, когда я ей звоню. – Я пыталась дозвониться до Натали, думала, ты у нее, но там никто не отвечает. С тобой все хорошо?
– Да, мам, все нормально. – Прижав мобильник к уху, я вышагиваю взад и вперед перед своим стулом. – Мам, я просто решила съездить в Виргинию, повидаться с подругой Анной, ты ее знаешь. Я здесь немного побуду у нее. Так что все в порядке.
– Но, Кэмрин, а как же работа? – Мама, кажется, расстроилась, тем более что ведь это она упросила подругу дать мне шанс проявить себя. – Мэгги сказала, что ты проработала всего неделю, а потом пропала, просто не вышла на работу и даже не позвонила.
