Непокорная для тирана (СИ) - Лэнг Лили (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Бью по дверной створке и возвращаюсь в комнату. Кристина, бледная, со слезами, застывшими в круглых глазах, смотрит испуганно. Иду к ней. Девчонка зажмуривается. Кулаки сжимает, будто в размерах уменьшается. Дрожит, словно выброшенный на мороз котёнок. Моей ярости ждёт. И меня это сильнее в бешенство приводит.
Зарываюсь пятерней в волосы и к себе притягиваю. С силой припечатываю к груди. Губами прижимаюсь к макушке. Замерла вся, не дышит. Боится. Корябаю подушечками пальцев кожу головы и прикрываю глаза. Дышать легче становится. Блять! Она мой никотин.
Крис, громко всхлипнув, ревет. Ногтями бока царапает, рубашку в ладонях комкает и обнимает за торс. Сама вжимается всем тельцем.
— Не плачь, — веду губами по виску.
Не умею я утешать плачущих женщин. И вообще не умею разбираться с бабскими слезами. Бывшая жена любила поплакать по поводу и без. Хотя сейчас, с высоты прожитых лет, понимаю, что не все было гладко в нашей семье. И во многом виноват я. Не сумел защитить. Уберечь. В первую очередь от собственной родни. Крис уберегу. Если придётся, от себя защищу. Чтобы Валиевской грязью не отравить.
— Ты веришь мне? — шепчет, задрав голову.
Совсем другая личность сейчас. Маленький одинокий ребенок, ищущий защиту. Многогранная девчонка. И все её личности мне нравятся. Даже те, что нервы мне выкручивают и бесят.
— Да, — склонившись, целую в солёные губы.
— Почему? — искренне удивляется и отступает.
— Потому что ты самая принципиальная женщина, которую я знаю, Крис, — хмыкаю, стирая большим пальцем дорожки слёз. — Ты разрываешь деньги, а потом сама их клеишь, чтобы не быть должной. Ну какая воровка так делать будет?
— Та, кто усыпляет бдительность, чтобы в перспективе получить большее, — пожимает плечами. Так искренне пытается сама же себя очернить.
— Значит, считай, что ты мою бдительность усыпила, — усмехаюсь и прижимаюсь губами ко лбу.
— Не смешно вообще, — бурчит. Вот! Возвращается вредная личность, которая любит когти выпустить и поогрызаться.
— Поехали, разберемся кто такой бессмертный.
— Нет! Я не поеду никуда! — выпутывается из объятий и скрещивает руки на груди. Обиженно губы поджимает и смотрит исподлобья.
— Неужели не интересно, кто тебя подставил?
— Твой цветочек полевой! Она в комнату заходила, когда я открывала чемодан, и могла увидеть, что есть скрытый карман. Или любой, кто живёт в доме. Мои вещи два дня там валялись без присмотра! — распаляется куколка, раскраснелась вся, серые глаза молнии метают.
— Ну, вот и выясним. Поехали, Крис, — давлю.
— Чтобы они меня опять с грязью смешали? Или деньги предложили, чтобы я свалила из твоей жизни? — вскидывает голову, упрямо губы поджимает. — Я за эти два с половиной дня о себе уже наслушалась. Мне хватило!
— Кто тебе деньги предлагал? Почему не сказала мне? — завожусь тоже, хватаю за предплечья, но вырывается.
— И чтобы ты сделал? — усмехается злобно. — Кулаком стукнул и потребовал не злословить? Ты женщин плохо знаешь? Посплетничать и облить ушатом помоев чужачку только повод дай. Я сама с удовольствием с подругами перемываю кости раздражающих баб!
— О деньгах не сказала! — рявкаю.
— Не важно, Валиев! Я их не взяла, раз здесь ещё с тобой. А надо было! Отдала бы тебе, закрыла нашу с тобой сделку и уехала! — тоже рычит, из рук вырывается и отталкивает.
Ничего не осталось от испуганного дрожащего котёнка. И от этих метаморфоз дурные мысли в голову лезут. Я слишком часто видел насилие в семье, чтобы не распознать его. Она ждала, что подниму руку. Ждала, что ударю. Так сжимаются в ожидании боли.
— Кто тебя бил? — от моего вопроса девчонка вздрагивает, перестаёт по комнате ходить и смотрит изумлённо.
— Что? — переспрашивает, ресницами пушистыми хлопает, а глаза по мне бегают.
— Это Кирилл? Он тебя бил? Он тебя заставил найти денег? — стараюсь сохранить хладнокровие.
— Нет! Господи, Валиев! — нервно хохочет. — Кирилл муху не способен прибить. И вообще, я сама решила помочь ему! Сказала же уже: он — семья!
— Тогда ответь мне. Кто?
— Я вообще не понимаю, о чём ты! — рявкает раздражённо и прячется в ванной.
Скрытная маленькая зараза!
Бесит так, что хочется шейку свернуть. Себя сдерживаю и выхожу опять на балкон. Курю. Одну. Вторую. Заряжаю себя никотином. Только не помогает ни хрена. Выбить дверь хочется, за которой спряталась девчонка. И вытрясти все её секреты, все загоны вытрахать. Не в первый раз она закрывается. И я хочу узнать её. В душу залезть. Хочу, чтоб открытой была, чтобы доверила не только тело.
Со смерти жены шесть лет прошло. И с того времени не цепляли меня женщины. Только потребительское отношение. Брал и легко расставался. Впрочем, и с Крис так же было. Эту фурию, что налетела на меня, хотелось разложить в том же полутёмном кабинете. Увидеть, как извиваться подо мной будет. Острый язычок укоротить.
Хотя заметил я её раньше. Как только порог светлого зала переступила. В том коротком платье, с оголёнными острыми плечами и глубоким декольте. Хрупкая, но дерзкая. В отличие от своей подруги, стояла, высоко подняв голову, осматривала с холодной невозмутимостью.
Поехала ведь со мной отметить Новый год распитием той самой бутылки. Девчонка даже не подозревала, сколько стоит её оружие массового поражения. Сама того не подозревая, она схватила самый дорогой алкоголь из коллекции моего отца. Скотч двадцатилетней выдержки, привезённый из Шотландии одним из партнёров.
И, конечно же, мы ругаться начали. Она мне за Нику предъявляла. Рассказывала, что бы со мной сделала на месте своей подруги. И куда бы я послан был, если бы ей приказы отдавал.
Усмехаюсь, потирая переносицу, и выкидываю окурок. Четыре месяца прошло, и приказы мои выполняет. Огрызается, но слушается. Старается, во всяком случае.
А тогда драться полезла. Когтями своими острыми царапалась. Пока под себя не подмял. Навис, обездвижил. А девчонка к губам потянулась. Прильнула. И это платье, что не скрывало ничего, так легко полетело в сторону. Её стоны под бой курантов — вот что навсегда отпечаталось в сознании. Она заглушала взрывы салютов и собой заменяла разноцветное свечение фейерверков.
На утро, правда, страстная кошечка в холодную куклу превратилась. Опять включила на максимум дерзость. Швырнула в меня пустую бутылку. Бровь рассекла, испугалась и сбежала.
И я не планировал её искать. Гнал все мысли, сам себя убеждал. Да и не до девчонки было. Прошлое в лице бывшего тестя догнало меня и всю семью раскололо к чертям. От Валиевской империи одни руины остались. Благо я давно вывел свои активы и отрёкся от них. Если бы не младшие братья с сестрёнкой, и связи бы разорвал. Хотя теперь и с ними натянутые отношения.
— Я готова, — от воспоминаний прошлого отвлекает бодрый голос малышки.
Поворачиваю голову, осматриваю её с ног до головы. Переоделась в брючный костюм, который сама купила. Слишком обтягивающий, все её изгибы подчёркивает, и выглядит в нём она потрясающе.
Все нервы вчера вымотала с этими шмотками. И ведь не объяснить девчонке, что я не хочу, чтобы мудаки всякие, смотря на неё, облизывались и представляли обнажённой. Не поймёт, потому что росла в другой культуре и религии. Вот и сейчас, чтобы себя увереннее и сильнее чувствовать, оделась в своё. Хочет показать, насколько она чужая для этого мира. И с вызовом на меня смотрит. Ждёт, что запрещу. Отправлю переодеваться.
Подхожу ближе, не пятится, голову вскидывает. Через светлую и тонкую блузку немного просвечивают кружевные чашечки белья.
— Портупеи не хватает, — замечаю, вроде бы в этот комплект входили те ремни.
— Я в них запуталась, — бурчит и губы смущённо дует.
Усмехнувшись, притягиваю к себе и целую малышку. Никуда не хочу ехать. Её хочу. С ремнями и в белье. Покорную, послушную, мою.
— Почему передумала? — спрашиваю, подушечками пальцев очерчивая зону декольте. Едва-едва касаюсь выглядывающих аппетитных холмиков, у Крис дыхание сбивается и мурашки появляются.
