Река её жизни (СИ) - Ручей Елена (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗
— Любуюсь на тебя. Соскучилась, — ответила Февронья. — Здоровье? Да на месте. Какое есть. Что о нём думать теперь. Вы то как?
— Хорошо мы. Аля в детском саду работает. Мне от железной дороги квартиру служебную дали, обживаемся потихоньку.
Через несколько дней Вася уехал, взяв с сестры обещание приехать осенью в гости.
В конце сентября Николай поехал в город на запланированную операцию по выпрямлению колена. Через две недели вернулся с прямой ногой, а ещё через месяц стал ходить не опираясь на палку.
Саша сдержала обещанное брату и на ноябрьские собралась в Сортавала.
Павла часто звали играть на свадьбах, а сейчас к празднику готовился концерт в клубе и его пригласили в нём участвовать. После работы теперь он ходил на репетиции и уехать не мог. Поэтому Саша собралась одна.
После смерти ста́ршего брата, Алексея, она не была на его могиле. Тогда началась война, а потом тоже никак не собралась. Теперь решила по пути заехать и поискать его могилу.
Вышла на указанной матерью станции, спросила, где находится психоневрологический интернат. Ей показали дорогу и сказали, что самого интерната там уже нет, но можно поспрашивать у тех кто там жил рядом.
Дошла до места и взору открылась печальная картина: на месте интерната был пустырь с уродливо торчащими останками разрушенных строений. Поросшие по краю бурьяном и кустарником ламбушки, образовавшиеся после разрыва бомб, были заполнены мутной дождевой водой. Проросшие в этом хаосе молодые деревца уже скинули на ветру листья и печальными голыми ветками раскачивались на ветру.
Саша стояла на пригорке, смотрела на место последнего приюта своего несчастного брата и в голове явно слышала слова его песни:
— "Ох умру я, умру
Похоронят меня
И никто не узнает
Где могилка моя.
И никто не узнает
И никто не придет
Только ранней весною
Соловей пропоет…" — брат как будто предвидел уготованное ему судьбой.
У Васи в гостях она отвлеклась от печальных дум, переключилась на двухмесячного племянника. Родители назвали первенца Сашей, и она с умилением разглядывала своего тезку:
— Расти, малыш! Вырастешь — богатырём станешь!
Вася повёл сестру посмотреть город. Гуляли по парку Ваккосалми. Там поднялись на 64 метровую гору Кухавуори. Открывшийся вид поразил Сашу своей красотой. Природа Сортавала была совершенно другой, и впечатляла своей дикой сказочной красотой.
Вернувшись домой всего через несколько дней, она была переполнена новыми впечатлениями и эмоциями, которыми не терпелось поделиться с Павликом. Она по нему очень соскучилась.
Дома застала только мать.
— Мама, здравствуй! Привет, тебе от внука, Александра! Такой хорошенький. Летом обещали приехать, повидаться, — обняла мать. — А где Павлик?
— Не знаю где твоего Павлика носит. Я за ним приглядывать не нанималась, — почему-то буркнула мать.
— Мама, что-то настроение у тебя плохое. Не заболела?
— Нормально всё. Все где-то ходят. Покушают, оставят посуду, а я убирай за всеми. Твой вообще, скоро со своей гармошкой в клубе поселится.
— Мама, так он же там выступает. А до этого репетировал. Сейчас я посудой займусь, а ты отдохни, — посмотрев на заваленный грязными тарелками стол, сказала Саша, переодеваясь с дороги.
Коля с Полиной пришли с гостей и, выслушав её новости, скрылись в своей комнате.
Павел пришёл поздно, когда все уже легли спать. Саша лежала в темноте и напряженно прислушивалась. Наконец дверь хлопнула. Повозившись на кухне муж зашёл в комнату. Разглядев её в кровати, прямо в одежде привалился к ней жадно целуя. От него резко пахло папиросами и самогоном. Саша с трудом вывернулась.
— Не понял. Что там, красавица жена, нашла кого-то, коль мужем брезгует? — говорил он громко.
Павел был сильно пьян. Саша переживала, что мать услышит, не хотела её расстраивать. Поэтому обняла, успокаивая его:
— Павлик, что ты такое говоришь? Я тут лежу, жду тебя. Дай помогу тебе раздеться, — встала, стаскивая с него одежду.
Он наблюдал за ней не помогая. Потом обхватил за руки и, резко дернув на себя, уронил в постель.
Утром все собирались на работу. Сашу пьяная любовь мужа не только не успокоила, а наоборот, обидела еще больше. Стараясь не подавать вида, она с трудом сдерживала слёзы. Павел встал как ни в чём не бывало. "Неужели ничего не помнит”? — думала Саша.
— Шура, положи мне с собой еды, а то на обед далеко идти, приду только вечером, — подошёл обняв за плечи.
Собрала оставшуюся от ужина картошку с капустой в банку, отрезала хлеб и сложила в холщовый мешочек.
— Ну, я пошёл, а то опоздаю. До вечера, — вышел за порог.
Саша шла на работу. Обида разрасталась в груди и, казалось, разорвёт её: "муж не спросил о поездке, хотя утром было не до того. Но почему пришёл так поздно и пьяный, знал ведь, что она приедет".
Вечером, когда пришла, Павел уже был дома. Встретил у порога помогая снять па́льто:
— Дай поухаживаю. Не всё тебе меня раздевать, — улыбался, думая, что удачно пошутил.
А Саша отметила про себя, что он всё помнит.
Весь вечер муж крутился вокруг неё расспрашивая про поездку. Саша стала рассказывать и сама не заметила как на душе полегчало. Вчерашнее уже не казалось таким мрачным, рядом был её Павлик и, к вечеру, она снова порхала хлопоча по хозяйству.
Глава 25. Дому быть!
В сентябре 1953 года Полина родила сына, назвали Виктором. Дома теперь было громко и хлопотно. Полина и раньше по хозяйству не утруждалась, а теперь и подавно. Везде либо что-то сохло, либо готовилось в стирку. Решили отделить половину дома для молодой семьи. Коля с Павлом сделали глухую стенку и вывели отдельный вход. Теперь молодые имели свои полдома.
Саша с Павлом тоже стали думать о своём доме.
Хоть брат и жил теперь отдельно, Саша с удовольствием нянчилась с племянником. Своих у них с Павликом не получалось, видимо из-за неудачной беременности, но она не отчаивалась, и надежды не теряла. Какие их годы? Хотя, вон, и Люська скоро станет матерью…
Подружка в прошлом году, на их свадьбе, познакомилась с Андреем, который тоже приехал по вербовке и работал тогда вместе с Павлом. Лето они встречались, а в сентябре Саша кричала "горько" на свадьбе подруги.
Так в домашних хлопотах прошла зима. К весне маленький Виктор уже вовсю ползал на брошенном на пол одеяле, имел шесть зубов и звонко смеялся при появлении своей тёти Шуры.
Саша с Павлом весной начали узнавать, где взять участок для строительства дома. Им выделили крайний в деревне Борки. Под строительство молодые взяли ссуду.
Чтобы экономить, после работы сами корили лес, корчевали пни на участке, выравнивали его. Летом залили фундамент под дом, а весной 1955 года начали строить.
Павел нанял помощников, и в июле сруб был готов. Оставалась отделка дома и осенью молодые планировали переехать. Эта мысль давала сил, иначе их уже не было.
Строили после работы. Но ведь и огороды и заготовку сена для кроликов никто не отменял. Спать было некогда. Но Саша бегала и всё успевала. Там, рядом с их новым домом, познакомилась с соседями, мужики приходили помочь советами, а женщины подсказывали что и как лучше устроить. Хотя, как и везде, люди были разные.
Пришла как то молодая соседка, вроде бы с Сашей поговорить, а сама так глазами на Павла и стреляет. Саша привыкла, что девчонки постоянно глазки строят её мужу. "Но не так же откровенно, при жене то", — возмущалась она рассказывая про неё Люське.
А Люська прошлой осенью родила девочку и сейчас малышка уже начала ходить. Зимой Саша часто к ним забегала, а с весны минуты свободной не было.
Наконец основная работа на стройке была выполнена, а остальное — можно жить и достраивать. Перевезли вещи и решили сразу отпраздновать новоселье. Готовила и пекла пока у матери. Павел только сложил печку и делать выпечку в ней она ещё не пробовала, решила пока не заморачиваться. Легче было принести готовое. Собрали стол. Музыка, при гармонисте — муже — всегда под рукой. Пришли новые соседи и, поздравляя с новосельем, дарили кто что мог. Всё в хозяйстве пригодится!
