Прости и спаси (СИ) - Шагаева Наталья (книги без регистрации TXT) 📗
— У меня есть последнее сообщение. Стихи сохранились на почте, а старые сообщения вы можете восстановить, сделав запрос в мобильную компанию.
— Умничаем, Миронова?! — цокает полицейский, откидывая мое заявление.
— Мне просто страшно, понимаете?! — резко поворачиваясь отвечаю я. — Я просила его не писать мне, я сменила номер, но он все равно меня нашел! Я боюсь ходить по улицам и отвечать на телефонные звонки! Я не могу спать по ночам! — на одном дыхании выговариваю я, пристально смотря в глаза мужчине.
— Я все понимаю, и принимаю ваше заявление, — расправляя плечи, в официальной форме заявляет полицейский. — Как только у нас будет, что вам сказать — мы позвоним.
— Α сейчас что мне делать?! — не выдерживаю, повышаю голос, потому что последняя надежда на защиту рушится на глазах.
— Продолжать жить, не нервничать, а все письма и телефонные звонки сохранять и приңосить нам. Может, это просто кто-то так шутит?
— Шутят?! — поражаюсь безразличию этого человека.
— Когда хотят убить — убивают. Когда хотят изнасиловать — насилуют. Без предупреждения. В большей части, такие вот послания ничего серьезного не несут. Ну если что… сразу к нам, — меня накрывает истерическим, нервным смехом.
— Ага, «будут убивать — приходите», — обреченно говорю я, встаю с места и выхожу из кабинета.
Бреду по осеннему городу, стараясь держаться людных центральных улиц, пинаю жухлые листья и думаю — как жить дальше? Дышу глубоко, кутаясь в куртку, поправляю растрепанные волосы, и вздрагиваю, когда позади меня сигналит машина. Резко оборачиваюсь и вижу Виталия за рулем белого внедорожника. Первым порывом хочется сбежать домой, потому что я уже никому не доверяю. Виталий и психопат появились в моей жизни одновременно. Говорят, самые отъявленные извращенцы и маньяки внешне выглядят приличными людьми и даже имеют счастливые семьи.
Виталий открывает пассажирскую дверь и предлагает подвезти. Медлю, оглядываясь по сторонам и ища выход из ситуации. Сама не верю в происходящее — это паранойя. Но лучше не испытывать судьбу и вести себя непринужденно. Подхожу к машине, но не сажусь, стараясь правдоподобно улыбнуться.
— Я вообще-то уже приехала, — оглядываю округу и натыкаюсь на кондитерскую.
— Любишь сладкое? — спрашивает мужчина, выходя из машины. Сегодня Виталий совершенно другой. Нет, у него все тот же холодный взгляд, улыбка трогает лишь уголки губ, но он не в костюме, как я привыкла, а в потертых джинсах, ботинках, и белом джемпере, за рулем огромного джипа, вместо машины представительского класса.
— Выпьем кофе? Поговорим? — предлагает он, не дожидается моего ответа, хватает за руку и тянет в кондитерскую. Хорошо, это людное место — можно поговорить.
— У тебя все в порядке? — интересуется Виталий, когда мы садимся за маленький круглый столик в кондитерской.
— Что, плохо выгляжу? — приподнимая брови, спрашиваю я, хотя понимаю, что выгляжу ужасно. Я без макияжа, с обычным хвостиком и усталым опухшим лицом. На мне надет простой спортивный костюм, белые кроссовки и обычная легкая куртка. Но мне все равно как я выгляжу, цели привлечь внимание у меня нет, я наоборот хочу стать как можно незаметнее.
— Нет, просто выглядишь усталой, — непринужденно отвечает мужчина, заглядывая в глаза, а у меня мурашки по коже идут. Тесно в его присутствии, не могу выдержать его тяжёлого ледяного взгляда, словно его глаза давно мертвы.
— Я тороплюсь, мне просто надо, купить пирожных, меня уже ждут, — лгу я. — Поэтому если ты хотел что-то сказать — говори.
— Я хотел извиниться… хотя, нет, — усмехается oн. — Мне не стыдно. Просто хотел понять, насколько ты свободна. Но тут все гораздо сложнее, чем я думал, — раньше мне нравилось, как говорит Виталий, его рассуждения, а сейчас в каждом его слове я ищу скрытый смысл. — Может, мы все же пока останемся друзьями? Χотел пригласить тебя на выходные в одно прекрасное место.
— Хорошо, я подумаю, — отвечаю, стараясь не показывать волнения. Я не знаю, кто такой Виталий, скорее всего он приличный, нормальный человек, но мое больное воображение уже ищет подвох в каждом человеке. Ниқому нельзя доверять. Псих очень хорошо меня знает, а значит он всегда где-то рядом. — Я позвоню. А сейчас, извини, я и правда тороплюсь. Не нужно меня провожать, — натянуто улыбаюсь и иду к витрине. Быстро покупаю набор пирожных, и выхожу из кафе.
Перехожу дорогу, направляясь к стоянке такси, оглядываюсь и замечаю, что Виталий так и сидит за столиком возле окна и что-то быстро пишет в телефоне. В моем кармане раздается вибрация, а Виталий откладывает телефон, подзывая к себе официантку. Я вынимаю свой телефон, на сто процентов уверенная, что это сообщения от Виталия.
«Ты была в полиции, надеюсь, у тебя все хорошо? Или ты ходила жаловаться на меня, Вероника?!» — тот же номер психа, который не даёт мне покоя. Сердце ускоряет ритм, я покрываюсь липким страхом и становится холодно, настолько что дрожат руки. Быстро сажусь в такси, прошу водителя немного подождать. Мне нужно проверить, Виталия, я просто отказываюсь верить, что оң псих. Быстро набираю сообщение: «Что тебе от меня нужно?!». Отправляю, и смотрю на Виталия, который рассчитывается за кофе и поднимается с места. Проходит минута, две, но он не обращает внимание на телефон. Мужчина поднимается с места, идет на выход, и появляется на улице уже с телефоном в руках. Виталий что-тo пишет, садясь в машину и мне приходит сообщение: «Мне нужна ты!». Задерживаю дыхание, чувствуя, как по спине ползет холодок.
— Поехали! — прошу таксиста, постоянно оглядываюсь, пока не убеждаюсь, что Виталий меня не преследует. Боже, Боже, Боже, пожалуйста, спаси и сохрани меня. Пожалуйста, Боже, отведи от меня этого ненормального, — тихо молю, сжимая, края куртки. Чувствую себя беспомощной, загнанной в угол мышкой и мне очень страшно…
На часах почти двенадцать — засыпаю под сериал по телевизору. Меня будит звонок в дверь. Пугает то, что звонят не в домофон, а именно в дверь. В последнее время у меня развилась паранойя. Вскакиваю с дивана с колотящимся сердцем, и медленно иду к двери. От неконтролируемого страха потеют руки, и пo спине бежит холодок. Очередной звонок раздается эхом в ушах. На цыпочках подхожу к двери, заглядываю в глазок и выдыхаю, когда вижу соседку бабу Машу. И что ей не спится, я вроде негромко смотрю телевизор? Открываю двери, но все равно осматриваю лестничную клетку, сама не знаю, что хочу увидеть. Мне просто страшно жить.
— В обед приходил почтальон и просил передать тебе вот это, — она протягивает мне пакет, похожий на те, которые приходят из интернет-магазинов. Я вроде ничего не заказывала, да и не отдают такие посылки соседям.
— А кто приходил? Люда?
— Нет, парнишка какой-то, сказал, что он новенький, — она настойчиво трясет пакетом, а я боюсь его брать.
— Да возьми ты его наконец! — впихивает мне в руки пакет, смотря на меня как на ненормальную. — Делать мне тут нечего по ночам чужие посылки разносить.
— Так не разносили бы! — захлопываю дверь перед носом старушки, и закрываюсь на все замки. Ощупываю пакет, понимая, что там что-то мягкое. Странная посылка, поскольку на ней написан только мой адрес и фамилия, а данных отправителя нет. Может, баб Маша перепутала и это был не почтальон, а курьер? Становится холодно, тело бьет озноб, и кожа покрывается мурашками. Прохожу в комнату, натягиваю кардиган, кутаюсь в него, иду вместе с посылкой на кухню и ставлю чайник. Разрезаю ножом пакет и вынимаю оттуда красную шелковую полупрозрачную комбинацию. Растерянно осматриваю сексуальный предмет белья и не помню, чтобы такое заказывала, да и мне ни к чему, не перед кем в таких вещах ходить. Откидываю прозрачную тряпочку на стул и завариваю себе чай с мятой. Рассматриваю пакет, заглядываю внутрь и нахожу простой белый листок, сложенный вдвое. Вынимаю записку, разворачиваю, отпивая немного чая, и первое, что бросается в глаза, это красивый каллиграфический почерк.
