Свет в окне - Герцик Татьяна Ивановна (электронные книги бесплатно TXT) 📗
На третьи сутки в палате появился Валерий. Видно было, что он раздавлен случившимся. Но Ирине от этого легче не стало. Он сел в ногах кровати и сдавленно признал:
– Прости меня. Я виноват. Не знаю, как это произошло, но я полюбил другую. Она ждет ребенка. – И нелепо развел руками: – Такая вот история.
Ирина молчала. Жить совершенно не хотелось. Он тихо спросил:
– Когда тебя выпишут? Я отвезу тебя домой.
Она не сразу поняла вопрос.
– Наверное, завтра.
Он поднялся, неловко потоптался у изголовья, чуть не поцеловав по многолетней привычке, но удержался и побрел к выходу, ссутулив плечи.
На следующий день он привез ее домой и, поеживаясь, попросил, явно повторяя чьи-то бессердечные слова:
– Мне очень жаль, Ирина, что все так получилось, но ты же понимаешь, что другой малыш ни в чем не виноват…
Ирина прервала его сумбурные речи:
– Ты хочешь развода?
Довольный, что не пришлось уговаривать и просить, он выдохнул «да».
– Ладно, завтра сходим в ЗАГС и все оформим. Думаю, возражать никто не будет. – Ирина не понимала, почему еще жива. Жизнь превратилась во что-то малозначащее и ненужное.
Валерий с облегчением кивнул, развернулся, вышел из квартиры, и она услышала, как безнадежно хлопнула входная дверь.
Ирине стало ужасно холодно, будто она сидела голая где-нибудь на Северном полюсе. Не раздеваясь, забралась под пуховое одеяло и застыла, свернувшись одиноким калачиком. Озноб не проходил, все набирая силы, и вот уже зубы клацали так, будто она проверяла их на прочность.
Утром встала, шатаясь от слабости и не понимая, как жить дальше. Конечно, не она первая, не она последняя брошенная жена, но подобные банальности вовсе не утешают, скорее наоборот. Но давать Валерию повода для жалости она не будет. Она сильная, и у нее есть гордость. Завтра придет в ЗАГС, подпишет все бумаги и начнет новую жизнь. Без него. И он никогда не узнает, как сильно ее ранило его предательство.
Он уже нетерпеливо ждал ее у входа в ЗАГС, беспрестанно поглядывая на часы. Сухо поздоровавшись, провел в кабинет, где она подписала какие-то бумажки.
Десять лет брака закончились в неприличной спешке.
Первым выскочил из здания муж, теперь уже бывший, Ирина вышла следом. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как знакомая машина отъезжает от здания. Впереди сидела торжествующе улыбающаяся молодая особа. Самого Валерия Ирина не видела, но чувствовала, что он отвечает спутнице такой же открытой радостной улыбкой.
Почему-то в этой неприглядной истории это показалось ей самым подлым. На глазах снова закипели слезы, но она стиснула зубы, растянула затвердевшие губы в фальшивой улыбке и быстрыми шагами направилась домой.
Снова свернувшись бесприютным калачиком в холодной одинокой постели, с благодарностью подумала о лечащем гинекологе, выдавшем ей больничный по беременности и родам, а не по выкидышу. Теперь у нее есть время успокоиться.
Родителям и родным ничего говорить не стала. Когда звонили, говорила, что все в порядке, но она сейчас никого не хочет видеть. Они понимали и проявляли деликатность. Подруга Света, правда, заподозрила неладное и примчалась, но Ирина ей просто не открыла. Лежала, свернувшись все тем же клубочком, и безрадостно слушала, как надрывался звонок. Потом и вовсе заснула. Заснуть навсегда – что может быть приятней? Ни боли, ни тоски…
Иногда, когда желудок особо настойчиво требовал еды, вставала, ползла на кухню, открывала холодильник, что-нибудь из него вытаскивала, съедала и снова ложилась в свое уютное гнездышко, стараясь ни о чем не думать.
Но вот однажды, открыв холодильник, с удивлением обнаружила, что внутри ничего нет. Пусто. Поскольку помирать от голода было глупо, пришлось одеваться. Посмотрев в зеркало, пренебрежительно вытянула губы.
Ну и страшилище! Бесцветная как бледная поганка, сальные волосы висят, голубые глаза потухли. Хороша, нечего сказать. А ведь она всегда старалась выглядеть прилично. Нет, позориться, выходя в таком виде на улицу, она не будет.
Пришлось лезть в ванную. Вымывшись, почувствовала себя значительно лучше. Натянула свитер и джинсы, в которые до больницы не могла влезть, и которые теперь болтались на ней, как тряпка на швабре, затянула потуже пояс и отправилась в ближайший универсам. Молясь про себя, чтобы не встретилась ни одна из любопытных соседок, добежала до магазина. Ее несколько пошатывало от свежего воздуха. Еще бы, столько времени просидеть дома, удивительно, что она вообще ходить еще может!
С голоду набрала продуктов больше, чем могла унести. Выйдя из гастронома с полным пакетом, поняла, что преодолеть двести метров до дома для нее непосильная задача.
Взгромоздила пакет на скамейку, и села, не зная, что делать. Рядом кто-то встал, но она даже головы не повернула, чтобы посмотреть. Просидев минут десять, с легким вздохом протянула руку к пакету и встала, чуть пошатнувшись. Кто-то ее подхватил, прижав к себе. Подняв, наконец, глаза, ошеломленно вздохнула.
Это был Родион! Тот смешной мальчишка, что не давал ей проходу лет с шестнадцати. То есть это ей было шестнадцать, а сколько же было ему? Десять? Или и того меньше? Она вспомнила, как он чуть не испортил свадьбу, требуя, чтобы она ушла от Валерия и подождала, пока он не вырастет. И вот он вырос.
Твердо взяв под руку, Родион повел ее к дому. Ирина молча подчинилась, не понимая, откуда он взялся. Столько времени не появлялся, и вдруг… Она была уверена, что он понял безнадежность своего мальчишеского увлечения и нашел более подходящий для ухаживаний объект.
Вопросительно поглядывая на него, молча шла рядом. Все равно одной ей до квартиры не дойти, слабость не отпускала.
Родион молча вел ее по запущенной аллее и разрывался между абсолютно противоречивыми чувствами: досадой на Валерия за то, что он оставил Ирину в таком положении, и облегчением что он, наконец, убрался восвояси.
За все годы ее замужества он ни на минуту не выпускал Ирину из виду, зная обо всех нюансах ее жизни. Давным-давно хотел вмешаться, но понимал, пока она замужем, у него нет ни малейшего шанса. Уж слишком она порядочная, да и любила своего пузатенького муженька.
И вот теперь этот шанс появился. Главное, чтоб беглый муж не вздумал вернуться обратно, пока у них с Ириной не появится собственный ребенок. Тогда уж этому олуху обратного хода не будет, об этом он постарается.
Зашли в дом, стали подниматься на третий этаж. Ирина шла медленно, отдыхая на каждой площадке, и он с сочувствием смотрел на ее покрывшееся испариной лицо. Он бы с удовольствием отнес ее на руках, но не хотел вызвать возмущение. Уже то, что она, не противясь, шла с ним, говорило о ее крайней слабости.
Около своей квартиры Ирина чопорно произнесла, слегка задыхаясь и благодарно склонив голову:
– Большое вам спасибо, но дальше я сама.
Родион иронично скосил на нее глаза, нагло порылся в ее сумочке, вытащил ключи от квартиры, открыл дверь и вошел внутрь вместе с хозяйкой. Ирина, чувствуя, как от непомерного усилия по лбу и спине катится холодный пот, сделала еще одну попытку выставить вон незваного благодетеля:
– Вас наверняка ждут дома, и я не смею больше вас задерживать!
В ответ Родин отрицательно покачал головой. Отнес пакет на кухню, разложил продукты по полкам холодильника. Кефир и йогурт его совершенно не вдохновили. Решив сходить в магазин еще раз, повернулся к подошедшей к нему хозяйке.
– Как у вас все запущено! Такое чувство, что здесь давным-давно никто не живет.
Ирина поежилась. Как верно сказано! Никто не живет. Так оно и есть. Вряд ли то аморфное существование, что она вела в последнее время, можно назвать жизнью.
Родин пристальнее посмотрел вокруг. Мебель была старой, неудобной, купленной, видимо, еще ее родителями.
– А почему вы в квартире ничего не поменяли? Вам нравится такая обстановка?
Ирина села на стул – ноги больше не держали. Какая разница, какая вокруг мебель? Она никогда не переживала ни из-за старой мебели, ни из-за отсутствия модной одежды. Для нее главным был лад в семье.
