Угощение на Хэллоуин (ЛП) - Райз Тиффани (читать хорошую книгу .txt) 📗
Подождать еще пару лет? Да, ей пришлось бы ждать еще несколько лет, пока у него не будет достаточно денег или мужества, чтобы бросить жену. Если это вообще было у него в планах. Может быть, он ее просто водил за нос. Она никогда не забудет утро субботы, когда приехала на такси к его дому в западном Лос-Анджелесе. Конечно, у нее был его адрес. Она видела его на чеках, на рабочих бумагах, на водительских правах. Она надеялась, что Бен будет дома. И он был дома. Он был дома, так же, как и его жена Шеннон. Шеннон открыла ей, застенчиво улыбаясь, и спросила:
– Да? Могу ли я вам помочь?
Джоуи в смущении ответила:
– Я ищу своего парня. Бен дома?
Как раз в эту минуту в прихожую вышел Бен, его найковские кроссовки заскрипели на плиточном полу цвета морской волны. Он был симпатичным, почти шесть футов роста, с темными волосами и темными глазами, его обаятельная улыбка и ямочки на щеках заставляли любую девушку простить его дьявольскую сторону.
Если до этого у нее была хотя бы слабая надежда, что это ошибка, та испарилась, как только Бен открыл свой рот:
– Какого черта ты здесь делаешь? – заявил Бен с неподдельной яростью. Он никогда так не смотрел на нее раньше, никогда так не говорил с ней раньше. Он всегда был рад ее видеть. Если он не был рад ее видеть, то это все из-за того, что эта милая леди, держащая дверь и смотрящая на него и на нее, снова и снова переводя взгляд с мужа на любовницу, была не просто хорошо одетой горничной, а была его женой. И у жены Бена был такой же плохой день, как и у девушки Бена.
«Сюрприз» было единственным словом, которое смогла сказать Джоуи. У Шеннон был более богатый выбор слов для озвучивания, и Джоуи услышала их все, пока шла к обочине, где ее ждало такси на случай, если Бена не окажется дома. Как только машина тронулась, Джоуи повернулась и увидела, что Бен бежит за ней. Она не смогла понять, что выражает его лицо – не злость, но и не огорчение. Ей было плевать, почему он бежит за ней. Абсолютно. Она онемела от шока и горя. Она ничего не чувствовала и никогда больше не сможет чувствовать. По крайней мере, она говорила это себе, пока поправляла макияж в туалете портлендского аэропорта. Если она никогда не будет любить, то никогда не будет страдать, разве это не здорово?
После всех спасательных манипуляций с макияжем она взяла багаж и направилась к автомобилю, взятому напрокат. Как же хорошо заниматься обычными делами, как же хорошо заниматься скучными человеческими делами. Жизнь продолжалась. Машины все еще брали напрокат. Багаж все еще было необходимо поднимать. Братья все еще женились. Сестры все еще приезжали к ним на свадьбу. Мир не разрушился только потому, что один мужчина солгал. И это хорошо. Потому что мир уже должен был много и много раз разрушиться, если бы это было так.
Поездка от аэропорта до старого семейного домика около Лост-Лейк на Маунт-худ занимала около двух часов. Два прекрасных часа, как только она появилась на шоссе двадцать шесть и направилась в сторону запада. Она переехала едва различимый горный хребет, скрывающий последний городской пейзаж. На несколько миль вокруг ее окружали лишь горы, множество деревьев и низко висящие облака, касающиеся верхушек деревьев, легкой дымкой нависающие над всем лесом. Орегон был известен своими зелеными растениями и лесами, но сейчас все они сменили свой цвет на дикие осенние цвета – красный, оранжевый, лимонно-желтый. И даже в своем горе Джоуи восторгалась этой красотой, находила в ней утешение. Гавайи были прекрасны, как ничто другое в мире, но, черт возьми, она скучала по лесам Орегона.
А запах – с ним ничто не могло сравниться. Чистый, такой чистый – настоящий сосновый и еловый, и такой легкий и воздушный, что если не остановишься, чтобы почувствовать аромат леса, то упустишь его. Но если ты действительно вдохнул его дождливым, ветреным днем, то сможешь ощутить, как пах мир сразу после своего рождения. Деревья расположены так близко к Маунт-худ, что кажется, будто это рисунок маслом и красками под множеством слоев изумрудного и черного цвета.
Наконец она свернула на извилистую дорогу из гравия, ведущую к дому ее родителей. Телефон завибрировал у нее в брюках, и она осторожно его достала.
– Кира, ты будешь должна мне пять тысяч долларов, если меня поймают за разговором с тобой, – сказала она.
– Что? Пять тысяч долларов?
– Пять тысяч долларов – налог на разговор по телефону при вождении в штате Орегон.
– Так зачем же ты ответила на этот проклятый звонок? – поинтересовалась Кира.
– Так я уже подъезжаю вообще-то, да и ограничение по скорости пять миль в час. Думаю, справлюсь.
– Хорошо. Нашла, кого трахнуть?
– Нам обязательно называть это трахом? Звучит так… грубо.
– Отыметь? Совокупляться?
– Совокупляться? Сколько тебе лет? – спросила Джоуи.
– Просто ответь на вопрос.
– Нет, за четыре часа, с тех пор, как мы виделись в последний раз, я никого не встретила и тем более не трахнула, не отымела и не совокупилась с ним в аэропорту. И, скорее всего, я не встречу никого в течение ближайших четырех часов. Или ближайших четырех дней, или даже следующих двух недель. Знаешь, Лост-Лейк похож на общину стариков. Пенсионеры и летние гости. Единственные постоянно работающие там люди – те, кто работает на озере, и их… человек двадцать.
– Двадцать? Да половина из них должна быть парнями. Мне нравится такая вероятность.
– А мне нет.
– Почему ты должна там оставаться? Ты можешь поехать и найти горячего мужчину в Портленде.
– Домик свободен. Мама и папа подарили его Дилану в качестве свадебного подарка.
– Хороший подарок. А что получишь ты, когда будешь выходить замуж? – поинтересовалась Кира.
– Они заплатят за мою свадьбу и медовый месяц. Это лучше, чем домик.
– Он плохой?
– Он был почти развалюхой, когда я была ребенком, – ответила Джоуи. – Теперь это просто руины. Никто не останавливался в нем уже лет десять, насколько я знаю. Дилан клялся, что нанял кого-то его почистить, но он сейчас по уши в свадебной подготовке. Если я не наткнусь на енота, то все в порядке. Я смогу смириться с неудобствами.
– Лучше ты, чем я. Но дай знать, если я тебе понадоблюсь на пару дней. Я имею в виду в отеле, но рядом с тобой. У меня есть возможность взять выходные в случае острой необходимости. Лучшая подруга, которая трахалась два года с женатиком, серьезная причина.
– Да я в порядке. Но ценю твою помощь. Мне пора. Я уже дома.
– Ну и насколько там все плохо? Совсем плохо? Там есть змеи? Не говори мне.
Джоуи расслышала дрожь в голосе Киры. Остановиться в четырехзвездочном отеле было ее вариацией «смириться с неудобствами». Она припарковала машину и обрадовалась, что внешний вид дома сейчас лучше, чем она его помнила. Намного лучше.
– Отлично выглядит вообще-то. Его покрасили. Раньше он был скучного зеленого цвета, а сейчас серый. Довольно симпатичный, – сказала Джоуи, вылезая из машины. – Черепица похожа на кедровую.
– Представляю.
– И пейзаж тоже хорош. Кто-то убрал во дворе.
Деревья и кустарники выглядели аккуратно постриженными. Старую разбитую каменную дорожку, ведущую от дороги к крыльцу, отремонтировали. Каждый камень точно и идеально нашел свое место. И она не спотыкалась, как это случалось с ней в детстве, когда не обращала внимания на ненадежную кладку.
– И кто это все украсил? – обратилась она к Кире по телефону. – Я думаю, это совсем другой дом. Может, я не туда приехала?
– Да?
– Нет. Это дом 1414 по Коттонвуд-Вэй. На крыльце поставили светильники Джека. Очень хорошие, – она была восхищена работой таинственного резчика. Одно страшное лицо. Одно смеющееся лицо. Одно устрашающее лицо, похожее на Эдди Веддера, если бы он был светильником Джека.
– Подожди минуту… – сказала Джоуи.
– Что?
– Что-то определенно случилось. – Джоуи подняла коврик при входе. – Когда сюда положили этот коврик? – достала ключи и открыла переднюю дверь. Она ожидала увидеть голые стены и скудную обстановку. Именно таким она запомнила домик. Ее родители купили его за бесценок, когда ей было семь лет, и с тех пор не переделывали его, не обновляли, но определенно извлекли из него выгоду, проводя здесь долгое лето год за годом. Дом был прочным, герметичным и с хорошей теплоизоляцией. Но внутри он был обставлен мебелью с распродажи, скрипящими кроватями и двухъярусными кроватями из секонд-хенда, некрашеными стенами и кухней, при виде которой хотелось готовить на костре. Но сейчас…
