Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М. (читать книги бесплатно .TXT) 📗

Слишком юна, чтобы ее сердце было разбито Джонатаном Каннингемом.

— Кто это был, мамочка? — спросила маленькая девочка, наблюдая, как такси исчезает посреди бури. — Приходили к бабуле? Ее друзья?

— Тебе не стоит переживать, милая, — сказала Кеннеди, смотря на пару сверкающих голубых глаз, унаследованных ее крошкой от него. — Мужчина просто потерялся, но я отправила его своей дорогой.

1 глава

Кеннеди

Пикающий звук сканера проверки на кассе — монотонное унылое гудение, которое я едва слышу, поскольку он смешивается с «Держись» группы «Уилсон Филлипс», играющей по радио. Одна и та же песня изо дня в день. Тот же самый постоянный звук. Ничего не меняется.

Те же самые покупатели, снующие по магазину, пришедшие за тем, что и обычно.

Моя жизнь стала предсказуемой петлей, реальной версией «Дня сурка», как бы я не пыталась это изменить. Я — олицетворение альтернативного финала, где Фил смирился, что он застрял, слушая Сонни и Шер каждое утро, до конца времени.

Если бы пару лет назад вы сказали мне, что это мое будущее, я бы рассмеялась вам в лицо. Мое? Кеннеди Рейган Гарфилд? Мне было суждено что-то великое.

Я была названа в честь двух знаковых президентов. Моя мать — идеалистка либерал, и отец — строгий консерватор редко сходились во взглядах, за исключением, когда дело касалось меня. Они никогда не сходились в вопросах здравоохранения и налогов, но были уверены, что их маленький незапланированный ребенок станет кем-то значимым.

И вот она я — в какой-то степени значимая. Помощник менеджера в продуктовом магазине «Пигли Кью» в непримечательном городке северной части штата Нью-Йорк. Тринадцать долларов в час, сорок (иногда больше) рабочих часов в неделю с полным пакетом льгот, включая (неоплачиваемые) отпуска.

Не то чтобы я не благодарна. У меня все гораздо лучше, чем у многих людей. Аренду плачу каждый месяц. Мое электричество не отключат. У меня даже есть непомерно дорогое кабельное! Но глубоко внутри я понимаю, что не такого величия предвидели для меня родители.

— Помощник на третью кассу!

Раздается высокий писклявый голос из громкоговорителя, перекрикивая колонку. Я осматриваю зону касс, ожидая, что кто-то другой отзовется, но, увы. Всегда приходится мне. Качая головой, иду к третьей кассе, где молодая блондинка возится со старым кассовым аппаратом, пробивая покупки пожилой женщины.

Кассир, Бетани, смотрит на меня, драматически надувая губы, пока трясет банкой куриного супа с лапшой.

— Пробивается доллар и двадцать пять центов, но миссис Маклески говорит, что была указана цена девяносто девять центов.

Суп стоит доллар и двадцать пять центов. Я знаю это. Вероятно, даже миссис Маклески это знает, просто хочет поприставать с пустяками. Хотя я улыбаюсь и отменяю покупку, пробивая женщине со скидкой.

Отхожу, позволяя Бетани продолжать делать свою работу, когда миссис Маклески спрашивает:

— Как поживает твой отец?

Мне не нужно поднимать голову, чтобы понять, что вопрос ко мне, пока поправляю конфеты у кассового аппарата.

— Он держится.

— Подумываю испечь ему пирог, — говорит женщина. — Какой его любимый? Яблочный? Вишневый? Хотя, возможно, тыквенный или с пеканом.

— Уверена, он оценит любой, — говорю я. — Но больше всего предпочитает с шоколадным кремом.

— Шоколадный, — бормочет она. — Стоило догадаться.

По радио начинает играть «Останься» в исполнении Лизы Лоб, и в этот момент я решаю, что мой день закончен. Направляюсь в переднюю часть магазина, где Маркус — менеджер, зависает в кабинете, разбираясь с обращениями клиентов. Он высокий и худой, с темной кожей и черными волосами, на которых проступает седина.

— Я собираюсь домой, — говорю ему.

— Уже? — Он смотрит на свои часы. — Немного рановато.

— Я компенсирую это, — говорю, отмечая время ухода с работы.

Маркус не спорит. Он знает, что я полезный сотрудник, поэтому оказывает мне снисхождение.

— На самом деле я знаю, как ты сможешь это компенсировать, — говорит он. — Нужно взять дополнительную смену, если ты согласна, на пятницу. Бетани попросила выходной, но некому ее прикрыть.

Я хочу сказать нет, потому что ненавижу стоять на кассе, но слишком хорошая для этого. Мы оба знаем это. Мне даже не надо говорить ни слова.

— Сделай мне одолжение, — говорит мужчина. — Остановись по пути и скажи Бетани, что я одобряю ее просьбу.

— Хорошо, — соглашаюсь, уходя, прежде чем он может попросить что-нибудь еще. Иду по проходу с зерновыми и беру коробку хлопьев «Лаки Чармс» с полки. Бетани стоит у своей кассы, листая журнал, который взяла со стеллажа рядом с собой.

Я смотрю на них, закатив глаза.

«Хроники Голливуда».

Олицетворение дрянных таблоидов.

Ставлю хлопья на магнитную ленту в супермаркете и вытаскиваю несколько долларов. Бетани закрывает журнал и пробивает мне покупку.

— Маркус одобрил твой выходной, — говорю ей.

Она верещит:

— Правда?

— Он попросил рассказать тебе.

— О, боже мой! — Девушка складывает мои хлопья в белый пакет. — Не думала, что кто-то сможет взять мою смену.

— Да, ну, я всегда могу согласиться на сверхурочную работу.

Бетани снова визжит, потянувшись через ленту, чтобы схватить меня в объятия.

— Ты лучшая, Кеннеди!

— Особенный день? — предполагаю я, отстранившись, протягивая ей деньги, прежде чем она назовет сумму, надеясь, что она примет их, вместо того, чтобы снова меня обнимать. Звучит «Ироничный» певицы Аланис Мориссетт, и если я вскоре не уберусь отсюда, то потеряю рассудок.

— Да... вроде того, — она краснеет, когда смотрит на меня. — На самом деле, вроде как, это глупо. В городе собираются снимать фильм. Мы с другом хотим поехать и, может, ну, знаешь... что-нибудь увидеть.

Я нежно улыбаюсь.

— В этом нет ничего глупого.

— Ты так думаешь?

— Конечно, — говорю. — Однажды я была на съемочной площадке.

Ее глаза расширяются.

— Правда? Ты?

То, как она говорит это, заставляет меня смеяться, хотя, вероятно, мне стоит обидеться на ее недоверчивый тон. Я не какая-нибудь чванливая старушка. Я не миссис Маклески. Я всего на пару лет старше Бетани.

— Да, правда.

— Какой фильм?

— Одна из подростковых комедий. Из тех, названия которых звучат почти одинаково.

— Кто там играл? Кто-то, кого я знаю?

Она хочет услышать все. Могу сказать, по блеску любопытства в ее глазах, но у меня нет желания распространяться об этом.

— Это было так давно, что не смогу сказать точно.

Бетани отсчитывает мне сдачу, а мой взгляд тем временем скользит по журналу, который она читала, пока хватаю свой пакет. В это момент мои внутренности становятся ледяными, кровь стынет в венах, холод пронзает до костей. На обложке знакомое лицо. Даже одетый в черную кепку и солнцезащитные очки со склоненной головой, он узнаваем.

Мои внутренности горят, скручиваются и брр... брр... брр

Он стоит рядом с женщиной с платиновыми волосами. В то время, как мужчина уклоняется от камеры, она смотрит прямо в нее, широко открытыми зелеными глазами. Ее фигура супермодели облачена в черную кожу, красная помада подчеркивает полные губы. На коже сильный загар, как будто женщина живет рядом с пляжем.

Брр, меня тошнит.

Даже я должна признать, что она красивая.

Под фотографией пары огромная надпись, выделенная жирным шрифтом.

ТАЙНАЯ СВАДЬБА ДЖОННИ И СЕРЕНЫ.

Мой взгляд прикован к этим словам.

Думаю, меня сейчас вырвет.

— Ты веришь в это? — спрашивает Бетани.

Мой взгляд встречается с ее.

— Во что?

— Что Джонни Каннинг и Серена Марксон тайно поженились.

Не знаю, что сказать. Не знаю, во что верить. Не знаю, почему это вообще имеет для меня значение. Не понимаю, почему моя грудь сжимается от простого намека, что где-то могла пройти их свадьба. Свадьба, где он был женихом, а я не присутствовала. Чувствую себя одержимой влюбленной фанаткой, убежденной, что предмет обожания должен принадлежать ей, но это не так.