Бонус к будущей книге «Прекрасный секрет» №2 (ЛП) - Лорен Кристина (книги полностью txt) 📗
По какой-то причине я не могла позволить себе называть его просто по имени. Найл Стелла – это звучало так же благородно, как принц Гарри или Иисус Христос.
– Я замолчала на полуслове, – продолжила я. – Когда он рядом, я либо брякаю что-то нелепое, либо превращаюсь в безмолвную статую.
Пиппа рассмеялась, после чего, сузив глаза, оглядела меня сверху донизу.
– Ты выглядишь сегодня особенно красиво, – сказал она, забросив наживку. – Есть особенная причина ?
– Не-а. – сказала я и занялась шнурами на задней стороне моего монитора.
Пиппа взяла календарь и сделала вид, что изучает его.
– Знаешь, я только что поняла, что сегодня четверг, – пропела она. – А ты маленькая врушка, и это объясняет, почему ты сделала довольно дерзкую укладку и надела эту дразнящую коротенькую юбку.
– Короткие волосы всегда выглядят так, будто ты либо учительница в воскресной школе, либо дерзкая, – я уклонилась от ответа. – Не то что бы у меня было много вариантов. – но если честно, я потратила на это уйму времени утром.
Когда после окончания университета я решила сделать мощный прыжок, получив стажировку в Лондоне и – надеюсь – место в аспирантуре в Оксфорде, я поняла, что хочу простоты. На прошлой неделе я с Лорелей пришла в салон и, пока ей мыли голову, я отрезала волосы: коротко сзади и над ушами и с густой челкой на одну сторону. Странно, что стрижка может придать такой уверенности, но именно так и получилось.
Я ощущала себя секс-бомбой и хулиганкой одновременно.
Именно то, что мне сегодня и нужно. Потому что, как заметила Пиппа, сегодня четверг, мой самый любимый день недели. По четвергам я видела его.
***
По большому счету, по четвергам не должно быть ничего волнующего. В специальный список дел на этот день были включены таким мирские хлопоты, как полить грустный фикус, который по настоянию Лолы я протащила почти 9000 км от Сан-Диего до Лондона, подготовить и отправить по почте финансовое предложение и отнести мусор к обочине. Жизнь, полная гламура. Но на первом месте среди задач в Outlook по четвергам было совещание с командой инженеров Энтони Смита, где в течение одного часа в неделю я получала беспрепятственный вид на Найла Стеллу, вице-президента, директора по стратегическому планированию и, черт возьми, Самого Горячего Мужчину в моей жизни.
Если бы я только могла добавить его в список своих дел…
Час с Найлом Стеллой был как благословение и проклятье, потому что я интересовалась происходящим в нашей компании и находила большинство дискуссий между старшими партнерами очень увлекательными. Мне было двадцать три, не двенадцать. У меня был диплом и собиралась однажды стать их боссом, если бы смогла хоть что-нибудь сказать во время всего этого. Но то, как этот единственный человек был в силах украсть мое внимание, было почти унизительно. Я не была пугливой или неуклюжей, у меня были свидания. На самом деле я стала чаще ходить на свидания с тех пор как переехала в Лондон, нежели дома, потому что, ну… парни-англичане. Этого достаточно.
Но этот особенный английский парень, к сожалению, был вне моей досягаемости. Почти буквально: Найл Стелла был около 1,95 м ростом, небрежно изысканный, с каштановыми волосами и идеальной стрижкой, с проникновенным взглядом карих глаз, широкими мускулистыми плечами и с такой великолепной улыбкой, что, когда ее обладатель появлялся на работе, женщины в офисе забывали, о чем они говорят.
Согласно офисным сплетням, он закончил универ практически в младенческом возрасте и был кем-то вроде легендарного руководителя градостроительного проектирования. Я не понимала, что так оно и было, пока не начала работать в команде инженеров на Ричардсона-Корбетта и не увидела, как он консультировал по всем вопросам, начиная от контроля строительства и заканчивая химическим составом материалов и добавок. Его слово было неофициально последним на этапе чертежей лондонских мостов, коммерческого строительства и транспортной структуры. К моей бесконечной печали, однажды ему пришлось покинуть четверговое совещание и поехать к команде строителей, потому что позвонил городской рабочий и в панике сообщил, что другая фирма заложила неудачный фундамент, а бетон уже залит. Фактически выходит, что ко всему, что строится в Лондоне, где-то приложил свою руку Найл Стелла.
Он всегда первым делом наливал себе чай с молоком (без сахара), у него был огромный офис на третьем этаже, и он никогда не отвлекался на телик, хотя был стопроцентный болельщик за Лидс Юнайтед. И хотя вырос в Лидсе, он учился в Кембридже, а потом и в Оксфорде, а сейчас проживал в Лондоне. И где-то на этом пути Найл Стелла обрел роскошнейший акцент.
Что еще: недавно развелся. Мое сердце едва справилось с этим.
Двигаемся дальше.
Сколько раз Найл Стелла взглянул на меня во время совещаний по четвергам? Двенадцать. Сколько раз мы разговаривали? Четыре. Сколько из этих событий он помнит? Ноль. Я боролась со своим крахом под названием «Найл Стелла» уже полгода и была уверена, что он до сих пор не знает, что я сотрудник компании, а не девочка из службы доставки.
Удивительно, что мужчины, о котором сейчас речь, сейчас еще нет, ведь он приходил в офис одним из первых. Я проверяла – несколько раз – вытянув шею, чтобы лучше видеть сквозь толпу толком не проснувшихся людей, заполняющих конференц-зал.
Одна стена нашего конференц-зала состояла из больших окон, что открывало вид на довольно оживленную улицу внизу. Сегодняшняя утренняя дорога на работу была относительно сухой, но сейчас, как и в большинство дней в этом городе, с тяжелого облачного неба начал накрапывать дождь. Он был безобидный, своего рода дымкой, но я научилась не обманываться: три минуты, и можно промокнуть насквозь. Даже если бы я выросла где-то более дождливых местах, нежели в Калифорнии, я бы никогда не смогла подготовиться к лондонской погоде с октября по апрель, когда воздух становится пропитанным влагой. И когда дождевые тучи словно укутывали твое тело, а холодная вода просачивалась внутрь костей.
А сейчас самое начало весны, и маленькая площадь у Southmark Street была еще мрачная и голая. Мне рассказывали, что летом она была заставлена розовыми столиками и стульями одного местного ресторанчика. Сейчас здесь видно только бетонные стены и голые ветви деревьев, а на холодной земле лежали мокрые коричневые листья.
Вокруг меня все продолжали высказывать свое недовольство погодой, пока открывали ноутбуки и заканчивали пить чай, и я отвернулась от окна, как раз чтобы заметить спешащих и опаздывающих. Каждый хотел сидеть напротив Энтони Смита – моего босса и руководителя инженерного отдела компании – который перебрался сюда с шестого этажа.
Энтони был… Ну ладно, хорошо, он был немного осел. Он заигрывал со стажерами, любил слушать самого себя и ни разу не сказал ничего искреннего. Каждый четверг он наслаждался игрой, когда со сладкой улыбкой насмешливо комментировал одежду или прическу последнего вошедшего, чтобы все присутствующие обратили на это внимание, а тот бы в удушающей тишине, краснея от стыда, занял бы свое место.
Со скрипом открылась дверь. Эмма.
Она задержалась, придерживая для кого-то дверь. Гах. Карен.
Еще чьи-то громкие голоса. Виктория и Джон.
И, наконец, он.
– Встречайте, – пробормотала Пиппа рядом со мной.
Из-за Энтони я увидела, как показалась макушка Найла Стеллы, и ощущение было такое, будто стало трудно дышать. Люди, их болтовня – все стало размытым, и остался только он, с нейтральным выражением на лице, когда он, казалось, не задумывался, что все ждут только его, с широкими плечами в темном костюме и непринужденно держащий одну руку в кармане брюк.
И тут же в груди стало жарко.
Найл Стелла – это человек, которого всегда замечают, едва он войдет в комнату. И не потому что он был порывистым и громким, – он не такой. В том, как он вел себя, была спокойная уверенность, что он заслуживает внимания и уважения, и пока он не заговорит, было ощущение, что он видит все и всех замечает.
