Просто вдвоем - Веббер Таммара (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗

Вместе с другими материалами для семинаров Хеллер дал мне схему рассадки студентов в аудитории. Усевшись дома на диван, я принялся ее изучать. Мажора, судя по его каракулям, звали Кеннеди. Как только я увидел аккуратные буквы в соседней клетке, у меня вырвалось: «Ни фига себе!» Там было написано «Джеки» [1].

Джеки и Кеннеди?

Не мог же он встречаться с ней из-за имени?! Было бы уж слишком тупо!

Я вспомнил, как в конце одного из занятий этот Кеннеди протянул девушке свою домашнюю работу и сказал: «Передашь, детка? Спасибо». Сверкнув фирменной улыбкой, он вернулся к разговору о границах издевательств, допустимых в ходе «прописки» младших членов «братства». Джеки закатила глаза, взяла у него листок и стала спускаться по проходу.

Нет, вполне возможно, что он встречается с ней как раз из-за имени.

Я прикоснулся к надписи, которую она оставила в своей клеточке. Каждая буква была по-женски округлой. Даже у «i» были наклон и хвостик. Хотя точка оставалась точкой. Она не превратилась ни в разомкнутое кольцо, ни в сердечко. И когда парень назвал Джеки «деткой», она закатила глаза. Может, он не совсем безнадежно запудрил ей мозг?

Черт, и о чем я только думал! Девушка училась на курсе, где я преподавал. Мне полагалось считать ее запретным плодом как минимум до конца семестра, а это с ума сойти как долго, ведь началась только вторая неделя занятий.

Да я и не смог бы к ней прикоснуться, даже будь она доступна… но она была недоступна.

Мне захотелось узнать, как долго они встречаются. В списке оба значились как второкурсники. Выходит, что в худшем случае их отношения длились уже год.

Я сделал то, что делают в таких случаях все любопытствующие: поискал Джеки в Сети и нашел закрытый профиль. Черт!

Ну а его страничка была открыта – читайте на здоровье.

Кеннеди Мур. Встречается с Джеки Уоллес. Как долго – не сказано, зато есть фотографии, причем не только прошлогодние, но и более ранние. Открывая их одну за другой, я все сильнее бесился без всякой на то причины.

Лето перед поступлением в колледж. Школьный выпускной. Лыжная прогулка на весенних каникулах. Вечеринка-сюрприз по случаю восемнадцатилетия Джеки. Групповая фотография оркестра, в котором было больше народу, чем во всей моей школе. Крупный снимок Джеки в оркестровой униформе и колпаке Санта-Клауса, но без инструмента, так что не поймешь, на чем она играет.

День благодарения дома. Он и она веселятся с друзьями на школьном футбольном поле: дело, судя по всему, происходило в престижном пригороде. Прошлогодние летние каникулы. Бал первокурсников. Еще одно Рождество.

Их самый старый совместный снимок был сделан на осеннем карнавале почти три года назад.

Они встречаются три года. Три года! У меня это в голове не укладывалось.

Вой под дверью известил меня о том, что Фрэнсис вернулся домой после приключений, которыми занимал себя в перерыве между ужином и сном. Как и полагалось воспитанному двуногому соседу по жилью, я отложил ноутбук и пошел встречать кота. Как только я отворил дверь, он сел на коврик за порогом и начал лизать лапу.

– Ну и долго мне еще мерзнуть? – спросил я.

Фрэнсис встал, как будто бы пожав плечами, и лениво потянулся, но пулей рванул в комнату, стоило мне сделать вид, что я собираюсь захлопнуть дверь у него перед носом. Не успел я ее запереть, как меня позвали: «Лукас!» Пришлось открыть снова.

Карли уже поднялась до середины деревянной лестницы, которая вела к моему жилищу, располагавшемуся над гаражом Хеллеров. Было уже поздно. С прошлой весны она ко мне неровно дышала, и это создавало постоянную неловкость. Я притворялся, будто не замечаю ее долгих взглядов и непрерывного хихиканья. Надеялся, что скоро все пройдет. Как бы не так! Я знал Карли с самого ее рождения. К ней и к сыновьям Хеллеров я относился как к сестре и братьям или кузенам – отчасти поскольку ни тех ни других у меня не было. К тому же она была младше меня на пять лет, совсем ребенок. Меньше всего мне хотелось ее обидеть.

Я вышел на порог:

– Привет, Карли. Разве тебе еще не пора спать?

Она наморщила носик и сердито нахмурилась:

– Хм! Вообще-то, мне шестнадцать лет, а не шесть.

Когда Карли добралась до верхней ступеньки и шагнула на маленькую площадку, куда полукругом падал свет, я заметил, что пришла она не с пустыми руками.

– Я испекла печенье. Подумала, вдруг ты захочешь.

– Здорово, спасибо.

Я взял тарелку, но с места не двинулся.

Она переступила с ноги на ногу и, спрятав руки в карманы шорт, спросила:

– Лукас?

– Да? – откликнулся я, а про себя подумал: «Вот дерьмо!»

– А ты не собираешься… начать с кем-нибудь встречаться? Или, может быть, у тебя уже есть девушка, но ты ее сюда не приводишь, или что-то скрываешь?

Я сглотнул, чтобы не рассмеяться.

– Ты имеешь в виду ориентацию? Отвечаю: нет. Будь я геем, я бы давно вам сказал.

Как ни странно, вопрос оказался проще, чем тот, которого я боялся.

– Я так и думала. То есть я хотела сказать, что ты немного не похож на других.

Я повел бровью:

– Ты имеешь в виду лабрет? На губе?

Она кивнула.

– И татушки. – Опомнившись, Карли посмотрела на меня расширенными глазами. – Ой, нет, я просто хотела сказать, что у тебя была своя причина их сделать. Особенно некоторые… – Она закрыла глаза. – Боже, я такая глупая! Извини…

– Все нормально, Карли, не беспокойся. – Удерживаясь, чтобы не посмотреть на татуировки у себя на запястьях, я прикусил металлическое колечко, вдетое в нижнюю губу. – Спасибо за печенье.

Она шумно выдохнула:

– Пожалуйста. Спокойной ночи, Лукас.

Поскольку разговора о девушке удалось избежать, я тоже издал вздох облегчения.

– Спокойной ночи.

Из всех Хеллеров только Карли называла меня Лукасом. Поступив в колледж и уехав из дома три года назад, я захотел поменять в своей жизни абсолютно все. В качестве второго имени мама дала мне свою девичью фамилию – Лукас. Многие люди пользуются вторыми именами, и, что облегчает дело, для этого не нужно никаких бумажных процедур.

Отец отказался звать меня Лукасом, но это меня не особенно смутило: ведь я у него больше не жил, а когда приезжал на каникулы, он почти все время молчал. Родители и оба брата Карли то и дело называли меня по-старому. Не нарочно. Просто больше восемнадцати лет я был для них Лэндоном. Обычно я их не поправлял. Дело ясное: привычка и все такое…

Ну а всем новым людям я представлялся как Лукас. Мне хотелось, чтобы Лэндон исчез навсегда. Перестал существовать.

Я бы должен был догадаться, что все окажется не так просто.

Глава 2

Лэндон

После детского сада меня отдали в маленькую частную школу под Вашингтоном. Все дети там носили форму: девочки – белые блузки с перламутровыми пуговицами, клетчатые юбки в складку и кофты, а пацаны – накрахмаленные оксфордские рубашки, брюки со стрелками и блейзеры. Наши любимые учителя сквозь пальцы смотрели на неуставные шарфики и цветные шнурки, а также на отсутствие кофт и блейзеров, но те, кто построже, отбирали контрабандные предметы и только закатывали глаза, если мы говорили, что плетеные браслеты и блестящие заколки выражают нашу индивидуальность.

Виктора Эванса отстранили от занятий после того, как он отказался снять с себя кожаный собачий ошейник: мол, первая поправка к Конституции предоставляет нам гражданские свободы, а в школьном уставе про ошейники, строго говоря, ничего не написано. После этого администрация стала воевать с нами еще решительнее.

Внешне мы все были на одно лицо, но то, что внутри, важнее, а внутренне я стал совершенно другим человеком, когда вернулся в класс после двухнедельного отсутствия. Я не прошел проверку. Дал обещание и не сдержал его. Пусть внешне я остался прежним, между мной и другими детьми выросла стена.