Отныне и навсегда - Робертс Нора (библиотека книг .TXT) 📗

— По крайней мере, — Бекетт пожал плечами, — мы отдаемся делу полностью, и у нас дьявольски здорово выходит!

Спустившись на первый этаж, он обратил внимание, что дежурная лампочка не горит. Бекетт включил ее и снова выключил, опять пожав плечами: нынешний «жилец» не первый раз так шутил.

— Спокойной ночи! — крикнул Бекетт и запер за собой дверь.

Не дожидаясь зеленого сигнала светофора, он зашагал наискосок. На противоположной стороне площади, по диагонали, размещалась пиццерия и семейный ресторан «Веста», а над заведением — квартира и офис Бекетта. Тротуар, полого сбегавший вниз, привел его на парковку, расположенную с торца здания. Парень забрал из кабины пикапа сумку и, решив, что убьет всякого, кто посмеет позвонить ему раньше восьми утра, отпер ключом дверь на лестничную площадку, а затем поднялся на второй этаж, к себе.

Лампу он зажигать не стал — ориентировался и так, по памяти; вдобавок в квартиру проникал отсвет уличных фонарей. Бекетт разделся возле кровати; бросив одежду на пол, рухнул лицом вниз на постель и заснул, все еще ощущая аромат жимолости.

Сотовый телефон, оставленный в кармане джинсов, зазвонил в 6:55.

— Ах, чтоб тебя!

Бекетт сполз с кровати, нагнулся и выудил из кармана телефон. Не услышав в трубке ответа, сообразил, что прижимает к уху бумажник.

— Проклятье!

Швырнул бумажник на пол, кое-как извлек из недр джинсов мобильный.

— Какого дьявола тебе надо?

— И тебе доброго утра, — отозвался Оуэн. — Выхожу из «Шитца» [2] с кофе и пончиками. В утреннюю смену у них работает новенькая. Между прочим, очень даже ничего!

— Я размозжу тебе башку кувалдой!

— В таком случае останешься без кофе и пончиков: Я еду на участок. Рай, должно быть, уже там. Утренняя летучка.

— Постой, сбор же назначен на десять.

— Ты разве не читал мое сообщение?

— Которое из них? За два дня, пока меня не было, ты накидал тысячу идиотских сообщений.

— То, в котором говорилось, что летучка переносится на семь пятнадцать. Давай, натягивай штаны, — посоветовал Оуэн и нажал на отбой.

— Ч-черт…

Бекетт по-быстрому принял душ и натянул штаны.

Облака, клубившиеся еще с ночи, прочно удерживали жару, поэтому выйти на улицу было все равно что окунуться в теплую реку полностью одетым.

Перейдя улицу, Бекетт заслышал глухие удары гвоздезабивных пистолетов, звуки музыки, жалобный визг пил. Внутри здания кто-то хохотал как сумасшедший.

Бекетт как раз свернул за угол, когда Оуэн припарковал свой фургон на стоянке позади будущего внутреннего двора отеля. Автомобиль сиял после недавней помывки, серебристые ящики с инструментами по бокам кузова блестели так, что резало глаз.

Оуэн спрыгнул с подножки. Джинсы, белая футболка, заправленная под ремень (а на ремне — чертов телефон, первый помощник Оуэна, который разве что не целует хозяина на ночь… хотя кто знает, может, и целует), и немного сбитые рабочие ботинки. Жесткие каштановые волосы аккуратно причесаны. «У него-то небось было время побрить смазливую мордашку», — обиженно подумал Бекетт.

Брат сверкнул улыбкой, и Бекетту показалось, что глаза цвета меди, скрытые от собеседника солнцезащитными очками, смотрят живо и внимательно.

— Давай свой дурацкий кофе.

Оуэн вытащил из подставки на приборной панели кабины высокий бумажный стаканчик с крышкой, помеченный буквой «Б».

— Добрался до дома только в три часа утра, — сообщил Бекетт и сделал первый большой глоток, вернувший его к жизни.

— Что так?

— Выехал из Ричмонда почти в десять, потом застрял в жуткой пробке на 95-м шоссе. И ради бога, не говори, что надо было заранее уточнить ситуацию на дорогах. Гони лучше пончик!

Оуэн открыл невероятных размеров коробку, и горячий воздух наполнился запахом свежеисчепенной сдобы, сахара и фритюра. Бекетт схватил угощение, разом откусил половину пончика и запил кофе.

— Штакетник смотрится неплохо, — по обыкновению непринужденно произнес Оуэн. — Не зря с ним возились. — Он вскинул голову и посмотрел на фургон. — На третьем этаже стены уже обшиты гипсокартоном. На сегодня запланирована повторная заливка полов. У кровельщиков закончилась медь, поэтому график немного сдвинется; пока не привезут медный лист, они работают с шиферной плиткой.

— Да уж слышно, — прокомментировал Бекетт жужжание камнерезных пил.

Оуэн продолжал отчет, пока братья не подошли к дверям вестибюля. Наконец кофе начал действовать, и Бекетт взбодрился.

Уровень шума достиг пика, но для слуха Бекетта, чей организм получил порцию сахара и кофеина, он казался сладкой музыкой. Архитектор поздоровался с бригадой, занятой утеплением, вслед за Оуэном миновал боковую арку и вошел в будущую прачечную, которая временно выполняла роль офиса при стройплощадке.

Райдер сурово разглядывал чертежи на импровизированном столе, сооруженном из листа фанеры и козел. У ног Райдера, развалившись, похрапывал его неизменный спутник, беспородный пес по кличке Балбес — страшный на вид и бесконечно добрый. Учуяв запах пончиков, дворняга, однако, мгновенно открыла глаза и завиляла лохматым хвостом. Бекетт отломил кусок пончика, подкинул вверх — пес проглотил его на лету. Вообще-то Балбес не видел смысла в том, чтобы приносить палку или гоняться за мячиком, вместо этого он сосредоточивал все свои способности на добывании пищи — любой, какая попадется.

— Если ты опять потребуешь внести изменения в план, я оставлю в покое Оуэна и убью тебя! — пригрозил Бекетт.

В ответ Райдер лишь протянул руку за стаканом кофе и пробубнил:

— Нужно убрать отсюда щит управления, тогда мы сможем использовать это пространство для коммуникаций второго этажа.

Жуя пончик, Бекетт слушал Райдера, перечислявшего необходимые, на его взгляд, изменения.

Архитектор пришел к выводу, что маленькие поправки не принесут вреда и даже пойдут на пользу. В конце концов, Райдер лучше всех знает и чувствовует это здание, почти сроднившись с ним.

И все же, когда тот заявил, что нужно избавиться от кессонированного потолка в столовой — этакого яблока раздора между братьями, Бекетт решительно уперся.

— Потолок входит в план, значит, таким и останется. Он станет изюминкой дизайна.

— Очень нужен нам этот твой изюм!

— В каждом помещении здания должен быть свой акцент. В столовой это, наряду с прочими деталями, — кессонированный потолок. Он впишется в стиль комнаты и выгодно оттенит панели, которыми мы обошьем стену с окнами. Если ты не заметил, здесь все органично сочетается: глубина окон, потолок, каменная арка на торцевой стене.

— Один геморрой с этим потолком, — буркнул Райдер. Изучив взглядом пончики и булочки, он остановил выбор на «плетенке» с корицей. Не оборачиваясь на Балбеса, бешено молотящего по полу хвостом, он отломил кусочек и подбросил в воздух. Зубы клацнули — лакомство исчезло в пасти.

— Как все прошло в Ричмонде?

— В следующий раз, когда я вызовусь спроектировать для друга крытую веранду и помочь с ее постройкой, двинь мне как следует в ухо.

— Охотно, — ухмыльнулся поверх пончика Райдер. Пряди его шевелюры насыщенного темно-каштанового, почти черного цвета выбивались из-под заляпанной краской бейсболки с эмблемой местной футбольной команды. Брови над зелеными в золотистую крапинку глазами удивленно поползли вверх. — А я-то думал, ты старался в основном ради того, чтобы залезть в трусики к сестрице Дрю.

— Ну, отчасти.

— И как, удалось?

— Пару недель назад она нашла себе дружка — мелочь, о которой никто не потрудился меня предупредить. Я даже не увиделся с ней. По вечерам торчал в гостевой комнате Дрю и притворялся, будто не слышу, как он собачится с Джен. Вдобавок каждый божий день мне приходилось выслушивать его жалобы на жену: дескать, превратила всю жизнь в сплошной ад. — Бекетт допил кофе. — Зато веранда вышла на славу.

— Ну, раз ты вернулся, поможешь мне со встроенными стеллажами для библиотеки, — встрял в разговор Оуэн.