Опасная любовь - Брокман Сюзанна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
А Франц уже успел завладеть бутылкой и налил себе до краев.
— Один кон. Если ты выиграешь или получится ничья, я не буду отговаривать Стэна снимать тебя в его гангстерском фильме.
— А если проиграю?
— Ну, так или иначе, ты все равно выиграешь, потому что очень хочешь опустошить свой стакан до дна. А я предоставляю тебе великолепную возможность. — Он подтолкнул к Джеду блестящую монетку.
Джед напряженно вглядывался Францу в глаза, чувствуя… что, собственно, он чувствовал? Этот сукин сын оказался не только злопамятным, но еще и пакостным типом. Вот сейчас он старался укусить Джеда побольнее исключительно ради удовольствия. Однако Джед уловил в душе и долю любопытства. Слабый проблеск надежды.
А ведь действительно можно победить! Когда-то он отлично играл в четвертаки! И Джед решительно взял монетку со стойки.
— Джерико… — Рино в отчаянии схватился за голову.
— Заткнись, Ризински! — Франц уже достал себе второй четвертак и бросил его о стойку бара. Монетка пролетела в стороне от края стакана Джерико.
Джед стиснул свой четвертак. Когда он играл в последний раз, нужно было попасть в пивную кружку, которая намного выше, но зато и гораздо шире. Он глубоко вздохнул. Риск был слишком велик, но если он выиграет…
И Джед бросил четвертак; тот со звоном задел край стакана Франца.
Франц снова метнул и промазал. Джед прицелился получше, но монетка лишь задела край стакана противника.
Они бросили еще по разу, оба промахнулись, и вдруг Джед ощутил, что в следующий раз непременно попадет. Все, что ему требовалось, — еще одна, последняя попытка, и тогда…
Четвертак Франца со смачным плеском угодил точнехонько в середину его стакана. Он не спеша опустился на дно, увеличенный золотистой жидкостью и толстым стеклом.
— У тебя последний шанс меня догнать. — Франц подтолкнул к нему второй четвертак.
— Джерико…
— Я справлюсь, Рино.
Рино молча опустил голову прямо на стойку бара, заслонившись большими мясистыми ладонями, чтобы не видеть того, что происходит.
Джед взял четвертак и провел пальцем по выгравированному на нем портрету Джорджа Вашингтона. Он прекрасно знал, куда следует бросить сейчас монетку и какое усилие при этом приложить. И он бросил.
Четвертак отскочил от стойки бара и исчез на полу.
— Ага! — торжествующе заорал Франц. — Моя взяла!
Джед ошалело уставился на свой стакан с весело блестевшим на дне четвертаком. Боже! Что же он натворил? Ему даже не требовалось поднимать виски к лицу — он и так чувствовал одуряющий запах. Он слишком хорошо знал, какой восхитительный у него вкус и как легко проглотить его единым махом.
А еще Джед знал, что если выпьет одну порцию, то непременно выпьет и вторую. За ней третью и четвертую — пока не загрузится настолько, что позволит себе вышибить дух из Остина Франца.
Кейт устало смотрела на сидевшего перед ней мужчину, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— По-твоему, я хочу тебя в жены?..
Он был по-своему привлекателен — кудрявый и голубоглазый бело-розовый красавчик.
— Нет, это не то… — продолжал молодой человек, прижмурив кукольные глазки, — это не то, что ты думаешь. — Он изо всех сил старался не забывать о мягком южном акценте. — Я делаю это не для себя. — Тут он открыл глаза и уставился на Кейт. — Я делаю это для тебя!
— Я не понимаю… — После пяти часов прослушиваний ей больше не удавалось вкладывать в свои реплики хоть каплю чувства.
— Я пообещал Саре… — Теперь голубые глаза распахнулись во всю ширь. Ее наградили очередным страстным взглядом, и Кейт пришлось до боли стиснуть зубы, чтобы не расхохотаться во все горло и не обидеть бедного парня. — Что позабочусь о тебе. Если ты выйдешь за меня, то по крайней мере тебе не придется…
— Спасибо, достаточно, — перебил Виктор. — Мистер… — он сверился с записями и закончил: — мистер Франклин.
— Джон Франклин. — Мягкий южный акцент сменился гнусавой скороговоркой Лонг-Айленда. — Это то, что вам нужно? Я могу повторить. Наверное, Ларами здесь должен выглядеть пьянее, и если хотите…
— Спасибо, — отрезал Виктор.
— У нас останутся ваше фото и запись, Джон, — мягко промолвила Кейт, провожая артиста до дверей. — Большое спасибо, что пришли. — Она высунулась в людную комнату и добавила:
— Анни, дайте нам минут пять.
Захлопнув дверь за Франклином, Кейт привалилась к ней спиной.
— Что он вытворяет со своими глазами? — буркнул Виктор. — И откуда только такие берутся?
— Ну, он не так уж плох.
— Я не стал бы снимать его даже в рекламе собачьего корма! — И Виктор приказал оператору, фиксировавшему пробы на видеокамеру:
— Сотри это.
Кейт с трудом выпрямилась у двери; больше всего ей сейчас хотелось грохнуться на пол и закатить истерику. Однако она давно усвоила, что истерики ей не к лицу. Ведь она как-никак главный продюсер этого фильма. А посему должна быть воплощением здравого смысла, невозмутимости и собранности — даже если при этом будет находиться на грани гипертонического криза, как в данный момент.
В ее ушах давно глухо гудела кровь, с трудом проталкиваясь сквозь судорожно сжатые сосуды. Хотя, с другой стороны, если от напряжения у нее действительно лопнет череп, может быть, хоть это заставит Виктора считаться с ее мнением?
Последние пять лет она являлась президентом компании, торговавшей канцелярскими принадлежностями и оборудованием для офисов. Из заброшенного склада, где-то на задворках, ее предприятие выросло в процветающую фирму. За эти годы Кейт успела усвоить, что ее обычная, мягкая и ненавязчивая, манера общения не всегда приводит к желаемым результатам. И ей пришлось приучить себя высоко держать голову и казаться очень-очень решительной леди. Многие мужчины при виде Кейт О'Лафлин начинали думать, что запросто сумеют подмять ее под себя, — и не без оснований. Но стоило ей мысленно облачиться в латы валькирии и нахлобучить на голову рогатый шлем, как самый наглый тип моментально приходил в себя и даже соглашался сотрудничать.
Правда, с Виктором ей до сих пор ни разу не приходилось прибегать к поддержке этого своеобразного второго "я". Однако сейчас Кейт чувствовала, как медленно, но верно немеет напряженно выпрямленная спина — первый признак того, что валькирия вот-вот вырвется наружу.
— Нам давно пора определиться с этой ролью, — процедила она. Кейт выражалась ясно и понятно. Так почему же Виктор просто не сделает то, что от него требуется? — По графику до начала съемок осталось всего полтора месяца, и пока мы не найдем Вирджила Ларами, мы не сможем заключать контракты с остальными артистами. Может, пора остановиться и еще раз просмотреть пробы?
Ну как еще заставить его слушать — стукнуться об стенку лбом?!
На столе у Виктора зазвонил сотовый телефон, и с высокомерной небрежностью, от которой Кейт коробило даже теперь, через семь лет после развода, он отмахнулся от нее, поднося трубку к уху.
Если быть точным, Виктор отказался от услуг всех алчных молодых голливудских дарований, претендовавших на новую роль. Кое-кто из этих ребят действительно мог в скором будущем стать кинозвездой. Кое-кто неплохо зарекомендовал себя на телевидении. И все как один были согласны работать за те небольшие деньги, именуемые средней ставкой, что предлагала им Кейт. Лишь бы получить роль Вирджила Ларами.
Вирджил Ларами был сломленным, опустившимся типом, вернувшимся в Южную Каролину после плачевной попытки добраться до Калифорнии. В пути погибли его жена и ребенок. Ему ничего не оставалось, как вернуться на Восток и, постепенно спиваясь, доживать остаток жизни. Однако в один прекрасный день сестра его жены, которой исполнилось всего четырнадцать лет, огорошила его просьбой помочь переправить на Север фургон с беглыми рабами. Эта девчонка, Джейн, оказывается одной из членов подполья, помогавшего беглым рабам, и ее мужество и бесстрашие вкупе с преданностью и дружбой, питаемыми к чернокожему юноше, мало-помалу заставляют Ларами пересмотреть свое отношение к жизни.
