Дни и ночи (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Садист он!
Обычно молодые преподаватели снисходительно относились к занятиям. Этот же, наоборот, никому спуску не давал.
Но и не в том состояла претензия Саши. Как она будет спорить с Антоном на глазах у всей группы?! Даже если тот будет прав?!
Она повернулась и посмотрела в глаза Антона. Тот не казался радостным от предстоящего, но все-таки протянул руку и пожал ее пальцы.
— Не переживай, Саш, ничего страшного, если ты не сможешь поставить диагноз, — прошептал ее жених, нежно погладив запястье. — Не обращай внимания на этого Першина. Перетерпим неделю, — Антон притянул Сашу ближе к себе и ласково поцеловал в губы.
В принципе, он был прав, так или иначе, но особо страшного ничего не могло случиться. Да и не завалят же ее? Как бы там ни было, по свидетельствам всех «очевидцев», Тимофей Борисович отличался почти болезненным чувством справедливости и никогда не «валил» студентов, если те не заслуживали.
Вот только внутри кольнуло и Саша удивленно, даже с некоторой обидой посмотрела на человека, которого боготворила последние пять лет. С чего это он решил, что она не справится?!
Через два часа она сидела на скамейке во внутреннем дворе больницы и растерянно смотрела на траву, пробивающуюся между бетонными швами плитки. Как все так вышло? Саша не могла вспомнить и понять, что подтолкнуло ее поступить таким образом?
Ей было стыдно и обидно. Причем, она понятия не имела, что именно преобладает и что является первопричиной этих чувств.
Стыд, что она унизила любимого человека перед всей группой и преподавателем, показав, что не так уж блистательно умен Антон, как это было принято считать среди их курса? Раньше это являлось маленькой тайной их пары. И вот теперь, обидевшись на самоуверенного и немного заносчивого жениха, Саша взяла и ткнула ему в лицо то, что всегда раздражало Антона, как бы он не хвалился этим перед друзьями напоказ — она была не глупее его. А может даже…
Тяжко вздохнув, Саша прогнала от себя крамольную мысль. Ее уже не радовала ни погода, ни приближающийся конец семестра и года, ни полученная пятерка.
«Женщина никогда не должна демонстрировать свой ум перед мужем. И не дай Бог показать супругу, что ты умнее его!», наставления матери звенели в ушах, да только, что толку-то теперь?
Саша успешно забыла про те именно тогда, когда стоило сдержаться и прикусить язык. Ну получила бы она тройку или двойку, ну отработала бы, что такого?
Только вот гордыня, разыгравшаяся из-за детской обиды на заносчивость любимого, дернула язык. А немного насмешливый и надменный взгляд Тимофея Борисовича, который преподаватель обратил на нее, выслушав диагноз Антона, подогрел этот человеческий порок.
Злясь на себя, совершенно не представляя, как именно будет просить прощения у Антона за это унижение, Саша спрятала лицо в ладонях.
— Вам плохо, Александра Олеговна? — ровный и совершенно безэмоциональный голос Тимофея Борисовича заставил ее резко вздернуть голову.
Преподаватель стоял перед ней и смотрел с каким-то странным выражением. Словно бы Саша была пациентом с какой-то редкой, неизвестной ему формой болезни, и он еще пока не решил, стоит ли эту болезнь лечить, или следует просто удалить пораженный орган.
Это разозлило ее. Как и его галстук, и воротник белоснежной рубашки, выглядывающей из-под безупречно отутюженного халата.
Не человек, а просто какой-то образчик идеального, отстраненного, объективного врача и наставника, всегда знающего, в чем проблема его учеников и пациентов.
Пребывая и так не в радужных чувствах, Саша вдруг сделала то, что совершенно не ожидала от себя.
— Вы специально это сделали?! — не ответив на вопрос, с претензией бросила она обвинение в лицо преподавателю. — Правду говорят, что вы — самый странный и ненормальный преподаватель на кафедре, что издеваетесь так, как только можете над студентами! Зачем?! — не дав и слова ответить Тимофею Борисовичу, она вскочила со скамейке и зло взмахнула рукой. — Зачем вы это сделали?! Чего хотели добиться?! Лишний раз показать, насколько вы важный?! Поставить на место студентов, чтоб те не забывали, что они аж на четыре года младше вас и тряслись от ужаса?! — Саша вдруг замерла с открытым ртом, вдруг поняв, что творит нечто, совершенно невероятное.
Стоит посреди двора и орет на преподавателя! Кричит на человека, так или иначе, старше ее.
— Черти что! — в сердцах пробормотала она, уронив руки по швам и резко отвернулась, не понимая, что же с ней творится такое-то?
Беременная она, что ли? Хоть оправдание было бы, особенно перед Антоном. Да, только, вряд ли…
— Извините, Александра Олеговна, но я вас не понял, — похоже, что Тимофея Борисовича как раз, совершенно не задел ее возмущенный монолог.
Все с тем же спокойным и отстраненным выражением он смотрел на нее, ничем не показывая осуждения или гнева.
— Насколько я помню, у вас меньше всего причин злиться на меня, — добавил он. — Вы получили свою пятерку, честно заслуженную, кстати, сумев даже без данных УЗИ, дополнительных анализов и рентгена поставить куда более верный диагноз, нежели ваш оппонент. Вам бы гордиться тем, что учеба не прошла даром, а вы — явно недовольны, — Тимофей Борисович немного наклонил голову к плечу, рассматривая ее.
Саша вдруг ощутила себя ничтожно и пустой, словно воздушный шарик, в который ткнули иглой и тот моментально лопнул.
И правда, чего она орет на него? Ведь сама виновата, а пытается свалить все на преподавателя.
Его ровный и холодный голос отрезвил ее.
Наверняка Тимофей Борисович был великолепным хирургом, и не удивительно, что в таком возрасте он уже готовил материал для докторской диссертации и ассистировал самому ректору на операциях. Такой выдержке и спокойствию, собранности можно только позавидовать.
— Извините, — еле слышно побормотала Саша, так и не повернувшись. — У нас с Антоном свадьба через три недели, вы знали? — она не подняла глаз, уперлась себе под ноги взглядом. — Как мне теперь просить прощения? — этот вопрос адресовался уже не Тимофею Борисовичу.
Саша просто вернулась к корню своих проблем, вспомнив обиду и ущемленную гордость, которую отчетливо видела в глазах любимого, аргумент за аргументом разбивая его диагноз и доказательства правоты.
— Я не знал, — Тимофей Борисович хмыкнул. — Наверное, будет уместно вас поздравить, — она не поняла, спрашивал он или уже, собственно, поздравлял, вот только в голосе преподавателя послышалась ей ирония. — Только, за что же вам извиняться, Александра Олеговна?
— Я его унизила, — кусая губу, Саша прикидывала в уме, спасет ли ситуацию лазанья?
Антон обожал это блюдо, которое Саша научилась готовить специально для него. Ее жених считал, что им следует питаться не обычными кашами, а чем-то более… утонченным, и именно таким, на его взгляд было блюдо с звучным итальянским названием. Обычный пирог из слоев с начинкой, на взгляд Саши. Но она не спорила.
— Не вижу ничего унизительно в том, чтобы поставить верный диагноз пациенту. От этого, в конце концов, зависит чья-то жизнь, — Тимофей Борисович прошел немного вперед и остановился перед ней, пожав плечами. — Глупо обижаться и спорить, когда тебе указывают на собственные ошибки. И просто дурость обвинять в своем незнание другого человека. Тем более, если это близкий человек. Хотя, приблизительно такое мнение и сложилось у меня об Антоне Владимировиче, — все это преподаватель произнес тем же сухим и отстраненным голосом, каким говорил до этого.
И Сашу в который раз поразила подобная отстраненность и сдержанность. Может, он вообще, не человек? А аналог «Франкенштейна», собранный здесь, на кафедре, в качестве опыта по приживлению органов при трансплантации?
От такой мысли стало смешно даже на фоне общего расстройства.
— И, к тому же, вы совершенно напрасно убиваетесь, Александра Олеговна, — добавил вдруг Тимофей Борисович, — вон, объект ваших переживаний, торопится, и явно собирается искать мира.
