Чужие браки - Томас Рози (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Нина вышла из машины, руки и ноги ее затекли и, разминая их, она скользнула взглядом по темным, безжизненным окнам дома.
— Когда я была маленькой, — сказала Нина, — то часто говорила, что хочу жить на Аллее Декана. Мама обычно смеялась надо мной. «Зачем же на Аллее Декана? — говорила она. — Почему уж сразу не в епископском дворце?» А я отвечала на это, что не хочу замуж за епископа, потому что у него очень смешные зубы.
Патрик подошел к Нине и встал рядом.
— Вот ты и дома, — сказал он.
Нине слышалось в его словах совсем другое: «Что же, может, это не такая уж безумная идея — поселиться здесь», — и слышалось настолько отчетливо, словно Патрик действительно произнес эти слова.
— Ключи у тебя есть? — спросил Патрик.
Нина вынула из сумки тяжелую связку и показала Патрику.
— Целых три, один — от замка с сигнализацией.
Патрик подождал, пока Нина поднимется по ступенькам и откроет дверь.
Нине нравилось смотреть на пустой дом. Она восхищалась изяществом строгих геометрических линий, идеально отделанных стыков. Будто само время до блеска отполировало дубовый паркет гостиной. Оконные ставни идеально пригнаны, а открыв их, можно было увидеть окно, состоящее из квадратов стекла, разделенных тонкими металлическими переплетами. Дневной свет струился внутрь мягко и ровно. Лестница, ведущая наверх, была украшена литьем причудливого узора. Спальни, находившиеся наверху, были просторными, квадратными, в каждой — камин, украшенный росписью. Дом был слишком велик для Нины, но это не имело особого значения. Ричард оставил ее богатой. Нина до сих пор еще была обескуражена цифрами, которые содержались в его завещании.
На чердаке дома предыдущие владельцы оборудовали что-то вроде студии. Скат наклонной крыши был стеклянным, внизу был небольшой портик, выходящий на лужайку и к восточному порталу собора. Готический бельведер, казалось, парил в небесах прямо над головой Нины.
Здесь она будет работать. Сюда принесут вскоре ее этюдник, мольберт, письменный стол и все, что ей необходимо, — коробки с красками и огромное количество бутылочек с цветными чернилами и цветные карандаши. Нина была иллюстратором детских книг, признанным и довольно известным.
— Нина! — раздался откуда-то снизу голос Патрика.
— Сейчас иду.
Патрик стоял на пороге гостиной. Дверь позади него была открыта, и можно было разглядеть окно, а за ним — тутовое дерево, святых и архангелов, неподвижно застывших в своих нишах.
— Ну, и как тебе все это? — спросила Нина.
— Восхитительно, — ответил Патрик. — Очень красивый дом.
Протянув руки, Нина обняла его. Она вновь почувствовала в Патрике какое-то внутреннее сопротивление: не то что бы отказ, а скорее какую-то напряженную сдержанность, как будто он не знал, что делать с Ниной. Она не ждала ничего такого: Патрик был голубым, и все десять лет, что они были знакомы, Нина прекрасно об этом знала. Но теперь неловкость Патрика подчеркивала, что ее тяжелая утрата и последовавшие вслед за ней многочисленные проявления сочувствия как бы ставили Нину в особое положение, заставляли существовать отдельно от всех. Считалось, что с ней нужно обращаться исключительно бережно, никому и в голову не приходило, что ее горе, так же как необходимость жить, заставляли ее подсознательно желать совсем другого: чтобы ее схватили, не спрашивая о ее желаниях, и любили так грубо и неистово, что это начисто стерло бы из ее памяти все остальное. Иногда Нина почти что молилась о том, чтобы это произошло.
— Давай спустимся на кухню и выпьем чаю, — предложила Нина.
— Прекрасно, — Патрик слегка похлопал ее по плечу.
Коробки, выгруженные из машины, были сложены у входной двери.
— Тебе надо было подождать меня, а не таскать одному, — всплеснула руками Нина.
— Ну уж если я, по-твоему, не могу поднять пару ящиков, то кто же тогда?
Патрик был антикваром. Он работал один и специализировался в довольно специфической области: его интересовала в основном дубовая мебель староанглийского стиля.
— Я очень благодарна тебе за все, что ты сделал, — быстро произнесла Нина. — Не только сегодня, а за все время со дня смерти Ричарда.
В тот день Патрик приехал к ней сразу же после того, как было получено из Норфолка сообщение о трагедии.
— Все в порядке, — ответил Патрик. — Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.
Да, она знала. Вдруг, казалось бы, без малейшей связи со словами Патрика, Нина ощутила уверенность, что поступила правильно, когда продала дома и машины, сдала на хранение коллекцию Ричарда и приехала в Графтон. В Лондоне она была для всех вдовой Ричарда Корта. Здесь же ей предоставлялась полная свобода стать тем, кем ей захочется.
— Итак, чай.
Кухня находилась в подвале. Здесь было изобилие высоких буфетов, выкрашенных в серовато-голубой цвет, в промежутках между ними виднелась кирпичная кладка и шиферная плитка. Французские окна выходили на небольшой дворик позади дома. Нина вынула из корзинки чайник, налила в него воды и включила в розетку, а затем принялась распаковывать чашки и блюдца. Патрик тем временем рассматривал кухню. Он обнаружил двери, ведущие в кладовку и в уборную, исследовал пустые буфеты и отделения для вина, подвигал туда-сюда каждую дверцу.
Нина не очень любила кухню. Нарочитая простота помещения была не в ее вкусе. В Лондоне, где Нина готовила для Ричарда и их друзей, ее кухня была оборудована совсем по-другому: много нержавеющей стали и черное покрытие под гранит. Но здесь Нина не собиралась ничего переделывать. Кухня не будет центром ее дома, как это было в Лондоне. Она будет готовить здесь только для себя и делать это как можно быстрее и проще.
Нина разлила чай и протянула Патрику его чашку. Они уселись рядышком на один из рабочих столиков, потому что больше сидеть было не на чем.
— Посмотри только на все эти финтифлюшки на дверцах буфета. Удивительно, что здесь нет еще цветочков, нарисованных по трафарету, — пошутил Патрик.
— Ты прав, — улыбнулась Нина. — Я могу нарисовать их сама. Хотя Ричарду бы это не понравилось, как ты думаешь?
В Лондоне они тоже жили в доме эпохи короля Георга. Но архитектор, которого пригласил Ричард, полностью переделал интерьер. Он перестроил все таким образом, чтобы освободить огромные, очень светлые помещения, которые они не стали загромождать мебелью. Ричард купил еще квартиру в современном доме, где он поместил быстро разрастающуюся коллекцию современной живописи и скульптуры. Иногда они устраивали там вечеринки. Еще был дом на побережье, в Норфолке, с мраморными полами и толстыми стенами. Эти просторные величественные помещения видели ее счастливую семейную жизнь, а после смерти Ричарда казались Нине невыносимо однообразными и раздражающе просторными. Она продала дома, прибавив тем самым значительную сумму к своему и без того огромному наследству. Ричард был юристом и параллельно вел операции с недвижимостью. В середине восьмидесятых он сумел разбогатеть, но только после его смерти стало понятно, насколько богаты были Корты.
Патрик пил чай и смотрел на Нину. Она сидела чуть ссутулившись, держа чашку обеими руками. Нина выглядела спокойной, собранной, вполне способной принимать решения и самостоятельно устраивать свою жизнь, как, впрочем она делала и раньше. Патрик восхищался этой женщиной, ее силой духа. Ему довелось видеть смерть близких людей и он знал, как это отражалось на оставшихся в живых. И сдержанность Нины производила на него очень сильное впечатление.
— Так ты поэтому перебралась сюда? — спросил Патрик.
— Ты хочешь сказать, потому что соборная площадь, небольшой городок типа Графтона, да и сам этот дом — совсем не то, к чему я привыкла, живя с Ричардом?
— Да.
— Отчасти поэтому. Но еще мне очень нравится чувствовать, что я родом отсюда. Ощущение корней. Ведь это важно, правда?
Патрик, который вырос в Илфорде, пропустил ее вопрос мимо ушей.
— А ты знаешь здесь кого-нибудь?
— Ни души.
