Поздняк на Новый год (СИ) - Романова Наталия (книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Тогда мама хотела переписать квартиру на меня, но папа снова не позволил, заявив, что в восемнадцать лет мозгов нет, и неизвестно, когда появятся, если появятся вообще, так что всем спокойней, если квартира будет в надёжных руках.
Дальше случилось самое знаменательное событие за все годы моей жизни от рождения и по сей день. Я познакомилась с Родионом. Произошло это в середине первого курса. Мы поехали отмечать новый год на какую-то жуткую туристическую базу, с кое-как отапливаемыми домиками, старым постельным бельём, зато с красивым видом на заснеженное озеро.
Он приехал туда же со своей компанией, в которой и был тот самый Сергей, как оказалось через десяток лет, друг Родиона, а вовсе не мой. С того дня мы все перемешались, подружились, не по одному разу меняли спутников, кроме нас с Родионом – мы не расставались и даже не ругались со дня знакомства до дня, когда всё лопнуло как мыльный пузырь, в котором, как оказалось, я жила.
Роман наш начался стремительно, уже в конце января Родион переехал ко мне, в ту самую комнату с тёмно-коричневой, лакированной стенкой, а к осени его родители купили единственному сыну трёхкомнатную квартиру сразу «на вырост». Ведь когда-нибудь он женится и обзаведётся детьми.
В той квартире мы и жили до начала осени уходящего года, пока я не узнала об Алёне – стройной, длинноногой хостес из ресторанчика рядом с работой Родиона, куда он любил заглядывать в обед или после тяжёлого трудового дня.
Почти десять лет мы жили одним бюджетом, обустраивали своё гнёздышко со всей возможной любовью и заботой. Правильней сказать, я обустраивала, потому что Родиону было безразлично, какая мебель стоит в доме, какого цвета шторы, подходят ли они обоям, и есть ли обои вообще. Одним словом, всё, что было сделано в квартире Родиона, было сделано мною, часто лично, не всегда хватало средств на мастеров, которые, если честно, драли втридорога.
Нам обоим так и не удалось устроиться на супервысокооплачиваемые должности после института, но за пять лет после выпуска мы оба неплохо преуспели, получали среднюю для своего образования и опыта зарплату, и так же оба надеялись на повышение. Тот факт, что нам не приходилось думать о квартирном вопросе, здорово нас поддерживал. Сумма же со сдачи моей квартиры уходила на благоустройство совместного быта в квартире Родиона.
Поженились мы далеко не сразу. В пору учёбы этот вопрос не стоял, казалось глупым тащиться в ЗАГС, будучи в статусе студентов дневного обучения. После элементарно не доходили руки, больше волновали карьерный рост, ремонт, покупка машины, отпуск, что угодно, но не брак.
Мои родители выразительно скрипели зубами, особенно папа, в очередной раз категорически запретив маме переписывать квартиру на меня. Посетила меня «гениальная» мысль продать имущество и доделать затянувшийся на десятилетие ремонт, папа же начал орать как орангутанг, обозвал Родиона сраным альфонсом и приживалкой, после чего мы не разговаривали почти год.
И вот, прошедшим летом, в погожий июньский день, Родион вдруг сделал мне предложение. Романтичное, между прочим. В ресторане, с кольцом и даже музыкантами, которые сыграли в мою честь «нашу» с Родионом песню. Я и не думала отказаться.
Свадьбы, как таковой, у нас не было, вот в красивом платье и фотосессии я себе не отказала. Ближе к осени мы отправились в свадебное путешествие, которое провели в постели. К нам словно вернулась юность, настолько озабоченными мы были только на первом и втором курсе, а по приезду я узнала о существовании Алёны.
От неё же и узнала. Она вышла на меня в социальных сетях, любезно поздравила со свадьбой и поинтересовалась, не слишком ли меня смущает, что у моего, теперь уже мужа, есть любовница.
Представьте мой шок! Мы только-только поженились, едва прошла пара месяцев, а у мужа уже появилась любовница! Ещё больший шок я испытала, когда выяснилось, что их отношения длятся уже без малого три года.
Три года. Три. Точка. Года.
Для чего было Родиону вставать на одно колено, просить моей руки, дарить кольцо с бриллиантом, улыбаться на фотосессии, ехать в свадебное путешествие, трахаться там, как сошедшая с ума швейная машинка, если целых три года у него была другая?
На мой немой вопрос он ответил просто:
– Не хотел тебя расстраивать.
– Не хотел расстраивать, не нужно было спать с другой! – завопила я и достала чемодан.
– Это другое, – ответил он.
– Конечно, другое! – крикнула я, и достала ещё пару чемоданов.
В итоге, через час я села в такси, таксисту с трудом удалось уместить мои пожитки в нутро машины, и отправилась сначала в гостиницу, которую сняла на пару дней, а потом к друзьям, то к одним, то к другим, пока не съедут мои квартиранты.
Через две недели я вернулась к тому, с чего начинала на первом курсе. Даже отклеенные обои, висящая проводка и облупившаяся стена в туалете были теми же самыми, как и Чешская стенка.
Почти три месяца я провела как в тумане, не замечая ничего вокруг. Пыталась держать удар, улыбаться всем чертям, Родионам и Алёнам назло. Встречалась со старыми друзьями, смеялась, радостно изображая свободную женщину, даже договорилась встретить новый год с ними, как и всегда за последние десять лет.
Родион, кстати, спокойно отнёсся к моему вопросу, как он смотрит на то, что мы в одной дружеской компании встретим новый год. Сказал: «Отлично».
Вот только компания эта оказалась если и дружеской, то дружила не со мной, а с Родионом. Мне же осталось… ничего мне не оставалось. Друзья – и те испарялись по очереди, просто я старалась не замечать, а замечая, старательно не придавала значения.
Мне нужно было во что бы то ни стало держать лицо. И чем всё закончилось? Чем? Воображаемым любовником-травматологом по имени Егор со стрижкой андеркат. Интересно, она хоть модная?
Глава 3
В кинофильмах героини мелодрам предаются унынию в компании тазика мороженого и трёхъярусного торта весом примерно пятьдесят килограммов. Я на героиню фильма не тянула, поэтому решила печалиться в куда более приятной и знакомой каждой совершеннолетней девушке в моей ситуации компании – бутылки вина.
Вот только никакого алкоголя в доме не было, как-то не приходило в голову завести стратегический запас, а ведь могла бы и подумать. Впрочем, я могла бы и подумать о том, что вкладывать доход от своего жилья в квартиру сожителя – так себе идея. И о том, что он заведёт любовницу, я тоже могла заранее подумать. Но не подумала.
Вздохнув, я отправилась в магазин. Идти было недалеко, всего-то пару перекрёстков, так что, до часа икс, когда прекращают продажу алкоголя, я точно успевала.
В алкогольном отделе я долго кружила вокруг стеллажей с бутылками, пытаясь вспомнить, какое же вино мы чаще всего пили с Родионом. Я не была гурманом, отличить дорогое французское от кубанского разливного не могла, поэтому выбором алкоголя у нас заведовал Родион. Мне же был важен один критерий – не отравиться. Поэтому я и пыталась вспомнить, что именно мы пили, а вовсе не из-за обуявшей меня сентиментальности, как можно подумать.
В результате на кассовой ленте оказалась примерно знакомая мне бутылка красного вина, сетка апельсинов, два крепких зелёных яблока, виноград, сыр и молочный шоколад.
На обратном пути ветер усилился, поднялась метель, если не буря. Просто апокалипсис какой-то. Ледяной ветер бил в лицо хлопьями заледеневшего снега. Прохожие еле передвигались, матеря погоду и местные власти, которые в очередной раз удивились приходу зимы. Скажите, пожалуйста, который год такая неожиданность – зима в декабре! Ничто же не предвещало!
Ноги у меня расползались, я изо всех сил старалась держать равновесие, благодаря бога за собственную предусмотрительность хотя бы в этом вопросе. Никаких каблуков зимой я не признавала. Тракторная подошва ботинок – моё всё. Ручки пакетов резали пальцы, несмотря на перчатки, к тому же авоська вышла достаточно увесистая, что не добавляла устойчивости.
