У меня есть твое фото (СИ) - Карвер Крис (библиотека книг txt) 📗
— Входите. Ничего не трогать, картины не снимать. И меня тоже.
Аня застыла, распутывая шарф:
— А что же снимать тогда?
Игорь нахмурился еще сильнее. На его лбу образовалась складка, которая тут же скрылась под темной челкой, стоило мужчине тряхнуть головой.
Странно, но он не был похож на художника в том представлении, в котором о них думала Аня. Художники, которых она знала, были неординарными, интересными, немного странными, но какими-то возвышенными. У Майкова же была внешность тяжелоатлета: накачанное тело, суровый взгляд, крепкие руки, в которых довольно проблематично было представить карандаш или кисть. Зато в этих руках легко представлялось женское тело, даже слишком, пожалуй, легко. Она могла закрыть глаза и увидеть, как Игорь сжимает большими ладонями хрупкую талию, стройные бедра или округлую грудь. Как тело под его пальцами выгибается в танце невыносимого желания, как губы тянутся к губам…
— Кофе не предлагаю — у меня мало времени. Давайте сразу к делу.
Аня прокашлялась и вынула камеру из чехла.
Майков на вопросы Лёлика отвечал четко, равномерно и… сухо. Совершенно не выражая эмоций. Аня сделала пару снимков в профиль, за что получила очередной суровый взгляд.
— Я сказал не снимать меня.
— Всего одно фото, — голос сорвался на писк. Говорить с ним было очень тяжело, давненько Аня не встречала таких непробиваемых людей.
Лёлик спрашивал о картинах, о начале пути Игоря, как художника, попытался задать каверзный вопрос по поводу личной жизни, но был тут же спущен с небес на землю сердитым: «Нет». Пока они разговаривали, Аня осматривала гостиную, в которой они расположились.
У нее не было особого дизайнерского вкуса. Честно признаться, она в этом мало что понимала, но было очевидно, что жилищу Майкова не хватает руки профессионала. Не хватает уюта, концепции, ярких деталей в интерьере и чего-то более современного, что ли. Да, здесь был большой кожаный диван и плазма во всю стену, крутое освещение, аппаратура и утепленный пол. Но все это было настолько сухим и неинтересным, что ей стало любопытно. Этим парнем действительно гвозди можно забивать? Что его сделало таким? Нелюдимый, хмурый, он вызывал вопросы, а еще вызывал отторжение и зуд под языком.
Размышляя об этом, Аня не заметила, как вышла из комнаты в неширокий коридор, заставленный спортивным инвентарем. Она моргнула и огляделась, пытаясь понять, где находится. Гостиная осталась за спиной, а по обе стороны от нее располагались одинаковые деревянные двери.
Вот тогда, в тот момент Ане стоило послушать свой внутренний голос и быстрее оттуда свалить, но нет же. Любопытство взяло верх и, совершенно забыв о своем призвании влипать в неприятности, девушка толкнула одну из дверей.
И тут же ахнула.
В голове водоворотом закружились картинки-ассоциации, и, если несколько минут назад она не могла представить Майкова рисующим, то сейчас, заглянув в его мастерскую, она увидела это практически в красках. Ей захотелось кричать: вот оно! Вот где он прячет душу, вот где скрывает улыбки, счастье и злость — каждую из своих эмоций! Потому что, чтобы рисовать так, нужно вкладывать в свои творения всю свою страсть.
Она вошла внутрь. Недалеко, только на пару шагов. Но этого хватило, чтобы перестать дышать.
Аня ничего не смыслила в живописи, она не разбиралась в качестве красок, холстов и карандашей, она вообще не представляла, какими техниками нужно пользоваться, чтобы научиться рисовать, но то, как рисовал Игорь, было восхитительно. Она затаила дыхание, подходя ближе к одной из картин. Безупречно красивое полотно с обнаженной женщиной в центре — не смотреть на это было невозможно, а не сфотографировать — не простительно.
На автомате вынула камеру из чехла и защелкала, делая снимки. Один, второй, третий. После обнаженной девушки пара пейзажей, начатый портрет молодого юноши, даже черновой холст, на котором, скорее всего, мастер пробовал краски. Она сфотографировала все, наделала снимков с жадностью. От всего этого богатства у Ани закружилась голова и, спрятав камеру, она огляделась еще раз. Здесь было уютно. Словно эта комната находилась в другом доме — так сильно отличалась она по атмосфере. Здесь стены будто дышали свободой, жизнью и духом чужого таланта, который ощущался каждой клеточкой, каждым волоском.
Аня улыбнулась собственным мыслям, а когда, развернувшись, встретилась с Майковым лицом к лицу, от страха проглотила крик.
Она и пискнуть не успела — крепкие пальцы вцепились в ее локоть с грубой брезгливостью. Ее выволокли из мастерской, как кота, нагадившего хозяину в тапки. Она услышала грохот захлопнувшейся двери, а потом злой голос прямо у себя над ухом.
— Кажется, я сказал ничего не трогать.
Удивительное дело — вот говорит человек очень тихо, можно сказать, шепотом, а от голоса его по телу пробегает ужасная дрожь, и страх крепко впивается в сердце. Аню пробил озноб.
Он все еще держал ее руку, и Аня еле успевала за ним, пока он вел ее по коридору, через гостиную, где бледный как мел Лёлик, казалось, сейчас потеряет сознание.
— Я и не трогала.
— Как же я ненавижу подобных вам — скользких и наглых. Вы и в душу бы человеку забрались за лишнюю сотню, не так ли?
— Знаете что? — Аня вырвалась и развернулась, уставившись на мужчину. Она тут же прокляла разницу в росте, из-за которой ей приходилось задирать голову, глядя на него. — Вы меня не знаете.
— И слава Богу.
— Вы… вы…
— Какое красноречие, — насмешливо добавил он. — Убирайтесь отсюда. И забудьте о своем материале. Если что-то просочится в сеть — я подам на вас в суд.
Ей стало мерзко за саму себя, за то, что она не нашла, что ему ответить. Чувство стыда все еще ломало ее пополам, а обида сжимала сердце в тиски.
Черт, черт, черт!
Единственное, о чем Аня думала, пока Лёлик спешил увести ее на улицу — только бы не заплакать. Он не увидит, как она плачет.
Вот так все и произошло.
Тогда, едва доехав до города, они с Лёликом разругались прямо у дверей квартиры. И все его слова были справедливыми.
О том, что она постоянно влипает в неприятности, и по большей части это из-за Ани многие их проекты проваливались. Из-за того, что она не умела тормозить и вечно лезла куда не следует. Из-за того, что не могла держать язык за зубами, огрызалась и была слишком гордой.
«С друзьями так не поступают», — хотела сказать она, но от обиды горело горло. Лёлик впихнул рюкзак с вещами в Анины руки, а потом в придачу котенка и, не сказав ни слова, закрыл перед ее носом дверь.
Глава 2
Игорь Майков справлялся со стрессом по-своему. Нет, не курил, голодно хватая никотиновые порции зудящим от ярости горлом. Не давился крепким алкоголем и не вызывал проститутку для злого секса на одну ночь.
У Майкова был свой способ — немного нестандартный для мужчины, но очень действенный и проверенный годами. В моменты особой злости Игорь вынимал из морозилки готовое тесто и делал пирог. Иногда, если позволяло время — разминал мясной фарш с луком и хлебом и лепил пельмени, но чаще — пирог.
Когда злость была легкой, быстро проходящей — пирог был с ягодами или джемом.
Если его доводили с чувством и основательно — рыбный с морковью.
Когда же от злости клокотало в груди, и кровь приливала к глазам, Игорь готовить мясной пирог огромных размеров, расфасовывал его по пакетам, а потом ел в течение целой недели.
Сегодня был именно день мясного пирога, ведь после того, как впервые в жизни в его мастерскую вломилась, ему захотелось вынести оттуда все картины и заняться уборкой. Вычистить, выскоблить, чтобы не осталось намека на присутствие этой девчонки. Потому что входить туда не позволялось никому, а тем более вот так — нагло, без позволения.
Это девчонка разозлила его и вывела из себя, и после того, как они ушли, Игорь подивился собственной выдержке. Сейчас он жалел, что не заставил ее дрожать от страха, когда вышвыривал за порог. Ему стоило применить больше силы, больше давления.
