Новая история Колобка, или Как я добегалась (СИ) - Ясная Яна (книги онлайн .TXT) 📗
“Маньяк” при виде этого раздосадованно цокнул языком, и у меня по спине вновь пробежал холодок.
— На мой тогда, — он полез в карман, выудил блестящий черный гаджет с узнаваемым яблоком и протянул мне.
Я сморгнула. Что-то новое в системе рэкета.
— Звони домой, пусть встретят.
— Я… — язык ворочался с трудом и вообще от нервов получился какой-то высокий полузадушенный писк. — Я одна… мне некому…
И прикусила язык. Ну вот, теперь он еще и квартиру обнесет?..
— В смысле, мне не далеко. Здесь, близко.
Маньяк вместо того, чтобы ухмыльнуться и довольно потереть руки, закатил глаза и вздохнул.
— Ладно, идем, провожу.
— Спасибо, я сама, — наконец-то придя в себя, отозвалась я твердо и решительно.
— Докуда ты сама, до ближайшей подворотни? — мужчина (парень? я никак не могла прикинуть сколько ему лет) вздернул бровь.
Аргумент, конечно, хороший, учитывая обстоятельства, не спорю, но нет уж!
— Я не имею привычки водить к себе домой посторонних мужчин, извините. Спасибо вам за помощь, я невероятно признательна, но дальше я сама.
— Во-первых, не домой, а до дома, — возразил маньяк-спаситель, — а во-вторых, Мирослав.
И он протянул мне руку.
Мысли в голове прыснули испуганными зайками в разные стороны. Думать стало нечем, а потому я вполне себе бездумно ляпнула:
— Лера, — и опасливо пожала протянутую ладонь.
Рефлекс называть фальшивое имя вынырнул еще с университетских имен. Я тогда этим пользовалась для отваживания внезапных и нежеланных ухажеров, когда в лоб сказать, что мне это неинтересно, не хватало духу. Ненастоящее имя и вымышленный номер телефона — и знать не знаю, кто вы такой! Мне казалось, что с тех пор я посмелела, а гляди ж ты! Старые привычки легко не забываются…
— Ну, веди, Валерия, — весело объявил маньяк, которого Мирославом у меня звать не получалось.
Я передернула плечами и… повела, что уж.
Держалась бодрячком, не раскисала, и даже мысли какие-то в голове в варились. Одна даже сформировалась в вопрос:
— Слушай… А откуда ты про маньяка с топором знаешь?
Он ухмыльнулся — ночные фонари живописно и угрожающе подсветили рожу типичного гопника:
— Да от тебя и услышал, — серьга в ухе блеснула, и я неодобрительно нахмурилась. — Я за тобой почти от начала аллеи иду. У нас там чуть дальше общий сбор. Машину на парковке оставил. Решил срезать. Ну и вот… срезал.
А я с удивлением взглянула на своего спасителя, снова пытаясь сообразить, сколько ему лет? Вид он имел “лихой и придурковатый”, и такая бесшабашная молодецкая удаль свойственна, скорее, очень молодым парням, почти мальчишкам. Но такие, как правило, не оставляют машины на парковках, когда идут пить. Они приезжают на пьянки на родных колесах, а потом горько-горько плачут и тянут деньги с мам и пап, когда их лишают прав “менты-козлы”.
Холодный нервный ком в животе, возникший еще в тот момент, когда мне перегородили дорогу темные фигуры, никак не желал рассасываться. Присутствие рядом незнакомого (он имя себе тоже, может, придумал, как я! Хотя Мирослава фиг придумаешь…) мужчины рядом нервировало, но что-то мешало все же твердо послать его в дальнее пешее. Наверное, мысль о том, что он не дай бог, пойдет за мной позади. А “слежка” моим бедным нервам понравится еще меньше.
Ладно. Спокойно. Парень тебя спас и просто хочет убедиться, что не напрасно. А что выглядит, как гопник, так сейчас мода такая — полгорода выглядит как гопники. Не будь злобной старушенцией в свои какие-то двадцать четыре.
Ты ведь, Елена Премудрая, его даже не к себе ведь домой ведешь, так что расстанетесь у двери и все, концы в воду! И ничего не придется объяснять даже папе с мамой.
Надеюсь Наташке, которая слезно умолила меня пожить у нее две недели, пока она в отпуске — покормить котов, полить цветочки — это не аукнется.
Мы шли молча.
Маньяк попытался вытянуть меня на беззаботный ниочемный треп, но получив на пару вопросов многозначительное “угу”, понятливо заткнулся.
Подъездная дверь хлопнула за спиной, заставив вздрогнуть, свет на первом этаже не горел, каблук соскользнул со ступеньки, я пошатнулась и маньяк любезно поддержал меня под локоть, заставив покраснеть, к счастью, невидимо. Соберись, Колобкова! Что ты как я не знаю! Не то что до дома дойти, по лестнице без приключений добраться не можешь!
На третьем этаже я замерла посреди лестничной площадки и обернулась к навязавшемуся спутнику.
— Пришли. Спасибо большое. Я вам крайне признательна за все.
— Вы бесстрашная девушка, Валерия, — улыбнулся маньяк.
На третьем этаже свет горел и при свете он, наконец, показался мне не таким уж и страшным. Ну череп, ну серьга, ну подумаешь… улыбка зато приятная. И глаза красивые. Удивительные, оказывается, не голубые даже, а почти синие, глубокого чистого цвета. Никогда таких не видела.
— Всего доброго, — он шутливо козырнул и почти вприпрыжку, как десятилетний мальчишка, поскакал вниз.
Я выдохнула с полным облегчением и полезла в сумку за ключами.
Ключи нашлись быстро, а вот дальше случилось непредвиденное…
У меня дрожали руки.
Тряслись. Ходили ходуном. Да так, что попасть в замочную скважину категорически не получалось.
Я закусила губу, сжала и разжала кулаки, снова поднесла ключ, но противный замок мало того, что не поддавался, так еще и принялся расплываться перед глазами.
Теперь меня трясло уже всю.
Откат от удивительной выдержки оказался ошеломляющим.
Ключи, лязгнув, упали. Я нагнулась, чтобы их поднять, и, всхлипнув, осела на пол рядом. Холодный ком вместо того, чтобы рассосаться, поднялся до груди, до сердца, разросся там, выдавливая из меня рыдания…
Сильные руки стиснули меня за плечи и без усилий вздернули вверх.
Синие глаза, бритый череп и дурацкая сережка.
— Н-никакая я-я не бес… бесс… бесстрашная, — выдавила я, клацая зубами и дрожа подбородком. — П-прос-сто т… т… тормознутая.
Маньяк поперхнулся воздухом, с трудом удержав неуместный смешок, и уткнул мой нос в свой череп. Не тот, который бритый, а который на толстовке.
— Ну-ну, все хорошо, все позади…
И чужие незнакомые руки гладили мои волосы, сжимали плечи, похлопывали по спине и проделывали все прочие манипуляции, теоретически призванные, успокоить рыдающую девицу. На практике девица успокоилась только тогда, когда сил рыдать уже не осталось.
Я шмыгнула напоследок носом и, забив на приличия, утерла его рукавом кофты, другим хотела размазать по лицу остатки слез, но замерла с недоумением уставившись на буровато-красные пятна. Посмотрела вниз.
— У вас… к… кровь!
— Где? — изумился маньяк и тоже уставился вниз, на зияющую прорехой на боку толстовку.
На черной ткани ничего не было видно. А вот на моей бежевой, голубой и синей — кофта, блузка, юбка — очень даже!
— Неловко вышло, — посетовал Мирослав. — Ну ничего, сейчас под холодную водичку сразу, должно отстираться…
— Вы с ума сошли? — нервно икнула я. Руки обрели утерянную было твердость, ключ вошел в дверной замок как нож в масло, и я уже совершенно не думала о том, что распахиваю дверь в чужую квартиру перед совершенно посторонним человеком. — Заходите, я немедленно вызову скорую.
— Да ерунда, царапина. Не кипешись, Валерия.
Язык едва не дернулся поправить: “Я Лена”, но я закусила губу и вместо этого отрезала:
— Все вы так говорите, потом помираете за углом, а я неси тяжкий крест по жизни.
— Вы так уверенно говорите, уже бывали прецеденты? — заинтересовался маньяк.
Умирающим он определенно не выглядел, как и страдающим от шока и неспособным здраво оценивать свое состояние. Но пятна на моей одежде все равно были, и даже если там и правда всего лишь царапина…
— Заходите уже, — поторопила я. — Дайте я хотя бы обработаю. Или для этого мне надо прецеденты про гангрену привести?
Мирослав хмыкнул, но подчинился, прошел в распахнутую дверь, вежливо скинул на коврике ботинки. Дуська, толстая рыжая кошка, сидя в проеме, ведущем в комнату, глазела на меня и незнакомого мужика так, что мне отчаянно засвербело перед ней оправдаться — да я его на минуточку впустила, сейчас вот обработаю и сразу же выставлю, чесслово!
