Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
ГЛАВА 12
В первый раз за неделю с лишним Энджи оделась по-человечески, в костюм, по ее собственному выражению, начинающего юриста – стандартную темно-синюю двойку из тонкой шерсти с приличной добавкой вискозы. Ни одна дама из ее бывшей фирмы не позволила бы себе нацепить подобную дешевку, но у Энджи просто не было сил объехать магазины. Призвав на помощь всю силу воли, она вчера еле оторвала себя от дивана, выползла из дома и дотащилась до ближайшего супермаркета. В конце концов, кому здесь нужна ее элегантность?
Столь срочно костюм понадобился потому, что ее ждали в Уайт-Плейнз, в Женском кризисном центре. Натали – исходя, разумеется, из интересов дочери – настояла, чтобы Энджи объявилась именно сегодня. Энджи не хотелось ни ехать в Центр, ни вообще что-либо делать, но валяться на диване и пялить глаза в потолок тоже осточертело. За последние четыре-пять дней она даже по телевизору не посмотрела ничего стоящего. Ее по-прежнему грызла тоска, к которой, справедливости ради надо признать, добавилась и скука.
– Нужно что-то делать, – твердила ей по телефону мама. – Приезжай к нам.
В конце концов Энджи согласилась. Пусть будет Кризисный центр; выбор-то у нее невелик.
Энджи вырулила к нужному зданию на Пост-роуд и заглушила мотор. Разница между стоянкой Кризисного центра и той, где парковали машины служащие и клиенты ее фирмы, била в глаза. Там, в Бостоне, роскошные «Вольво» если чем и разбавлялись в длинных рядах автомобилей, то исключительно новехонькими «Мерседесами», «Ягуарами» и «БМВ». Здешняя стоянка походила скорее на выставку вышедших из употребления транспортных средств, куда ее «Додж», предоставленный отцом, вписывался как нельзя лучше. Хлопнув дверцей четырехколесного раритета, Энджи прошла ко входу мимо таких же консервных банок: «Шевроле» с помятыми боками, одной из первых моделей «Бьюика» и ржавого «Форда Эскорта».
В вестибюле никаких вывесок не оказалось, поэтому Энджи справилась у дежурного, где найти юридическую консультацию, и пешком поднялась на третий этаж. К черту лифт. Пусть это будет ее первой зарядкой в новой жизни. К концу нужного пролета она задыхалась, будто пробежала марафонскую дистанцию. А ведь в прошлой жизни по три четверти часа без устали штурмовала «лестницу-тренажер»! Дни напролет в горизонтальном положении даром не проходят.
Однако предстать перед Натали нужно было в наилучшем (по возможности) виде. Энджи дождалась, пока дыхание выровняется. После развода мама развила бурную деятельность: поступила в юридическую школу, получила диплом и с тех пор помогала только попавшим в беду женщинам. Все это, конечно, замечательно; Энджи мамой гордилась и даже профессию выбрала не без влияния примера Натали. Вот только соответствовать почти агрессивной в своей целеустремленности матери ей порой было невмоготу.
Нерешительно и смущенно, как практикантка, впервые переступившая порог храма правосудия, Энджи вошла в офис Кризисного центра и была встречена улыбкой Лоры Хэмптон.
– Привет, дорогая! – Лора поднялась из-за стола, заваленного бумагами, и поцеловала Энджи в щеку. – Рада тебя видеть.
Энджи нравилась Лора Хэмптон – та самая Лора, которая сначала взялась за развод Натали, а потом… потом взяла под крылышко саму Натали. Они сняли вместе квартиру и прожили вдвоем почти пять лет, до прошлого Рождества. О причине их разрыва Энджи так и не осмелилась спросить.
Лора взяла руку Энджи в свою и накрыла другой ладонью.
– Твоя мама рассказала о Рэйде. Мне очень жаль, дорогая.
Кивнув, Энджи украдкой огляделась. На обшарпанном диване сидели две грузные дамы средних лет, похожие, как обложки двухтомника, а на одном из выстроившихся вдоль стены стульев – изможденная индианка в сари. Выпрямив спину, она застыла словно по команде «смирно», и лишь многочисленные браслеты нервно позвякивали на трясущихся худых руках. Сердце Энджи ухнуло куда-то в желудок. Здешняя атмосфера превзошла ее самые худшие ожидания. Отрешенные от всего мира, посетительницы были погружены в бездну своих страданий. Энджи оставалось лишь поздравить себя с тем, что она не числится в клиентках кризисного центра, а значит, ей не придется изливать здесь душу.
– Где мама? – проглотив комок панического страха, шепотом спросила она у Лоры.
– В суде. Но это ненадолго, через часок вернется. Энджи попыталась улыбнуться в ответ, но ее хватило лишь на еще один кивок.
Сняв пальто и оставив его на рогатой вешалке в углу приемной, она прошла вслед за Лорой в комнатушку с единственным узким окошком под самым потолком. Кроме металлических картотечных шкафов, в крохотное помещение с трудом втиснулись ветхий письменный стол да пара стульев. На всех горизонтальных поверхностях громоздились папки и кипы бумаг.
– Обычно здесь работает Карен Левин-Томас, наш адвокат, – объяснила Лора, – но сейчас она в больнице и не появится раньше чем через несколько месяцев. Так что кабинет в твоем распоряжении. Может, просмотришь кое-что из дел, пока маму ждешь? – предложила она небрежно, хладнокровно, бесстрастно. Равнодушно; словно ослепла внезапно и не заметила ее терзаний.
Энджи открыла первую папку и забыла обо всем на свете.
Энджи утерла слезы тыльной стороной ладони. Впервые за много дней она плакала не от жалости к себе, а от сочувствия к другим и еще от чего-то пугающего, чему не могла найти определения. Казалось, что проведенный в захламленной комнатушке час растянулся на годы. Казалось, что вовсе и не час она здесь провела, а целую жизнь, достаточно долгую, чтобы проникнуться чужими бедами. Энджи открывала папку за папкой, и каждая следующая усиливала потрясение. Женские истории ужасали. Не во всех фигурировали мужья-изменщики, хотя и этих было предостаточно. Предательств иного рода тоже хватало, и почти везде женщин предавали мужчины – мужчины, захватившие власть над женщинами, которые их любили, или стояли ступенькой ниже на служебной лестнице, или… или…
Прочитанные дела поднимали вопросы, ответов на которые Энджи не знала, но она была потрясена неправотой правосудия, как ни парадоксально это звучит, и нечеловеческими страданиями, на которые обрекали женщин мужья. Одну из них муж-садист преследовал много месяцев после того, как суд запретил ему приближаться к ее дому. Другая по милости супруга-хапуги прозябала с детьми в приюте, в то время как сам он благополучно проживал средства от продажи дома. Цепи предательств не было конца. Но ни одна из несчастных, обманутых женщин не могла себе позволить адвоката даже самого низкого пошиба, хотя таких кругом пруд пруди.
В Кризисный центр приходили только те, кто отчаянно нуждался в помощи, и Энджи могла им помочь. Сейчас она это поняла. Да и раньше понимала, просто упорно закрывала глаза. И в юридической школе, и после ее окончания, когда искала работу, и позже, когда уже встречалась с Рэйдом, – все это время она знала о тяжком бремени, которое мама добровольно взвалила на свои плечи. Знала и не желала знать, чтобы не быть причастной к злу в мире. Охраняя свой маленький мирок, она пестовала собственный эгоизм и лепила собственное фальшивое счастье с Рэйдом.
Теперь у нее нет ни Нидхэма, ни Рэйда, так почему бы не принять предложение Натали? Несправедливость ведь налицо, и в ее силах исправить если не все, то многое. Что мешает?
Распознать препятствие было непросто, но Энджи заставила себя это сделать. И поняла, что под ее состраданием и жалостью таится заурядный страх. До тошноты страшно представить, что любая из этих горестных судеб могла достаться ей, и тогда на одной из этих папок-близнецов значилось бы ее имя; что она могла бы быть такой же одинокой и обделенной любовью, как любая из несчастных клиенток центра.
Тошнотворный страх, стиснув желудок, комом застрял в горле. Энджи уже столько дней сражалась с желанием еще раз набрать номер Рэйда! Она насочиняла миллион причин, по которым на том конце провода могла отвечать мисс Сопрано. Рэйд нанял приходящую прислугу. Изнемогая от одиночества, Рэйд уехал к родителям и попросил соседку поливать цветы. Внезапно объявилась пропавшая тридцать лет назад сестра Рэйда… Возвращаясь к реальности, Энджи признавала, что сама себя обманывает, потому что готова поверить любой, даже притянутой за уши причине. До сих пор сражение с телефоном она выигрывала, но сейчас, здесь, среди картонных папок, хранящих чужие одинокие жизни, тоска по Рэйду победила. Энджи потянулась к телефону и набрала номер офиса мужа. Слушая длинные гудки, она понимала, что должна бросить трубку, но желание услышать голос Рэйда захватило ее целиком.
