Мой любимый враг - Озерова Лина (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Лариса обернулась и посмотрела на нее вежливо-холодно:
— Да?
Но Марина Львовна так легко не смущалась. Если она на что-то решалась, то шла до конца.
— Я вижу, как этот мальчик смотрит на вас. Он влюблен. Не спорьте, вы же и сами это заметили.
Лариса досадливо прикусила губу. Вот тебе и милая тетушка! Кто просил ее лезть не в свое дело!
— Давайте прекратим этот разговор, — спокойно сказала Лариса. — Он мне неприятен.
— Всего два слова. Он в вас влюблен, а вы его зачем-то поощряете, хотя на самом деле он вас раздражает…
Лариса уже открыла было рот для возмущенной отповеди, но Марина Львовна сделала рукой протестующий жест:
— Не спорьте, мне это видно. Так вот, пожалуйста, не играйте с ним. Вы же умница, вы сумеете сделать так, чтобы его чувства плавно сошли на нет. Иначе для него конец этой влюбленности может быть весьма печален. Говорю вам как врач, у мальчика очень тонкая нервная система.
Не дожидаясь ответа, Марина Львовна быстро пошла с площадки вниз, по направлению к автобусу.
В оставшиеся до отъезда два дня отношение Владика к Ларисе развивалось в темпе стремительного крещендо. Он уже не скрываясь смотрел на нее влюбленными глазами, все время был рядом, готовый помочь, поддержать, выполнить любое поручение. Даже Алла, наконец, заметила эту влюбленность, но на нее она большого впечатления не произвела.
— Жалко мне его, — как-то призналась она Ларисе. — Ты ведь в него влюбиться не сможешь?
Лариса на это ничего не ответила.
— Не сможешь, — кивнула Алла. — Конечно. И у него это пройдет. Если не заострять и не влезать в душу.
Как бы то ни было, Алла Владика не подкалывала и не вышучивала, просто все проявления его чувства к Ларисе оставляла без внимания. Мудрый маленький психолог…
В последний перед отъездом вечер Лариса в одиночестве сидела за чашкой кофе в маленьком баре над обрывом, у самой балюстрады, и любовалась открывающимся отсюда видом на океан. Но одиночество ее длилось недолго.
Сзади послышались шаги. Некто на секунду остановился, потом направился к Ларисиному столику. Когда этот некто подошел почти вплотную и встал у. нее за спиной, Лариса, не оборачиваясь, спросила:
— А где Алла?
— Спит, — ответил Владик. — Дрыхнет без задних ног.
Лариса соизволила обернуться и через плечо насмешливо посмотрела на Владика:
— А ты что же? Не устал?
— Нет, — Владик насупился. — Пожалуйста, не надо обращаться со мной как с ребенком.
Она тут же сменила тон и мягко улыбнулась:
— Извини.
Владик поставил свою чашку кофе на столик и присел рядом с Ларисой. Какое-то время они молчали. Светила полная луна, золотая, какая бывает только в южных широтах, и по океану бежала лунная дорожка.
Лариса мечтательно вздохнула:
— Как красиво… Сколько раз это видела, и все равно — просто дух захватывает!
Владик взглянул на нее. В сумерках глаза его казались совсем темными, и выражение их невозможно было разобрать. Интересно, о чем он думает? Впрочем, Лариса, кажется, догадывалась, о чем. Но надо его еще немножко подтолкнуть…
И опять в ней словно бесенок какой-то поселился. Лариса еще раз вздохнула, опустила ресницы и тихо сказала:
— А может быть, сегодня я просто более восприимчива к красоте. Ведь многое зависит от того, с кем ты на это смотришь. А тебе… Тебе нравится здесь?
Взмах ресниц, быстрый взгляд — и ресницы опять целомудренно опустились. Но этот взгляд свое дело сделал, Владика словно обожгло.
— Да… — пробормотал он, — да. Но… Мне кажется, это только потому, что ты рядом.
Владик запнулся, посмотрел на Ларису, словно испугавшись, что она прервет его.
Лариса молчала.
Уловив в ее молчании нечто вроде поощрения, Владик продолжил горячо и сбивчиво:
— Мне кажется, что это все придумано только для тебя. И вечер, и луна, и океан…
Он замолчал, потом тихо добавил:
— Если это все настоящее.
— Да?
— Так не бывает. Если я закрою глаза, то все исчезнет.
Лариса наклонилась к нему:
— Все. Но только не я. Протяни руку, коснись меня. Видишь? Я настоящая, я здесь, я с тобой.
В ее голосе была теплота, и томность, и еще что-то такое, чему нет названия и что заставляет мужчин терять голову. Владик смотрел на нее как завороженный. И тогда она приблизила свои губы к его губам…
Потом они спустились в парк. Лариса взяла Владика под руку, и они шли, прижавшись друг к другу, по освещенным дорожкам. Но, как известно, ночью луна лучше всего смотрится не с освещенной дорожки, а из запущенного, совершенно безлюдного уголка парка, заросшего роскошной южной растительностью. Именно в этот уголок Лариса и привела своего спутника…
Примерно через полтора-два часа они поднялись на лифте на Ларисин этаж, номер Владика и Аллы был этажом ниже. Прощальный поцелуй в дверях — здесь, при свете, Лариса исподтишка внимательно наблюдала за Владиком: глаза закрыты, на лице блаженно-отсутствующее выражение. Да, он сейчас совсем ничего не соображает, целиком в ее власти… Скажи она ему «прыгни из окна!» — и он прыгнет. Все сделает. И теплая волна удовлетворенного самолюбия — новое, но не неприятное чувство — прокатилась по Ларисиной душе.
Высвободившись из Владиковых рук, она отстранилась и отступила на шаг:
— Ну все, все. До свиданья.
Владик взял ее руки, склонился над ними, целуя каждый пальчик. Этот жест изменил все. Ларисе чуть дурно не сделалось: точно так же целовал ей руки отец Владика, давно, в той, другой жизни… Она быстро выдернула ладони и шагнула назад, в дверной проем:
— Все, иди, иди.
Он попытался ее удержать, но она решительно развернула его и мягко подтолкнула в спину:
— Иди. До завтра.
И быстро закрыла дверь.
Первым делом Лариса скинула туфли, потом стянула через голову платье и отправилась в ванную. Прямо с порога встретилась взглядом в зеркале со своим отражением. С той стороны стекла на нее смотрела бледная женщина с горящими на щеках красными пятнами, с припухшим ртом и растрепанными золотистыми волосами. Глаза смотрели жестко и настороженно, а может быть, так казалось из-за расширенных черных зрачков, заполнивших почти всю радужку.
Господи, что она делает! Зачем она морочит голову этому мальчику? Ведь он влюблен в нее, по-настоящему влюблен. И, когда он узнает, что с ним будет?.. Лариса лихорадочно облизала губы, они чуть саднили после неумелых Владиковых поцелуев. Взяла с полочки щетку и стала расчесывать — вернее, нещадно драть — спутавшиеся волосы. Было очень больно, но боль приносила облегчение.
Потом ее настроение как-то вдруг переменилось. «А что, собственно, такого? — цинично подумала она. — Как говорил волшебник у Шварца, влюбляться полезно». В конце концов, когда ей было столько же лет, сколько Владику, ее никто не пожалел, с ней никто не посчитался. В свое время из-за этого мальчика ее выбросили как ненужную вещь. Андрей предпочел его ей. Ну так вот, пусть сейчас они за все заплатят! И Андрей, и его сын. Пусть получат сполна!
И вообще, она не виновата. Владик сам в нее влюбился. Она не соблазняла, просто чуть-чуть поощрила, немного подтолкнула события. А слишком далеко заходить она не собирается. Завтра группа возвращается в Москву, а уж дома она постарается с Владиком не встречаться. В таком возрасте страдания из-за девушек, конечно, очень остры, но долго не длятся. Помучается месяца два-три и успокоится…
Глава 9
Брат и сестра
Поднявшись по узкой винтовой лестнице на верхний этаж, Люк помедлил немного на крошечной площадке, изучая таблички с именами. По правде говоря, таблички эти были ему уже давно и хорошо знакомы, но он все равно читал их каждый раз, когда приходил к сестре.
На площадку выходили три двери; на одной из них красовалась белая панель с броской черной надписью: «Николь де Бовильер, художественная фотография». Люк взялся за ручку, дверь была незаперта. Он толкнул ее, — за дверью была неожиданно большая (после тесноты лестничного пространства) комната. Тут стояли фотокамеры, прожекторы, лампы дуговые, шторки, ширмы на колесах — словом, все то, что и должно быть в настоящей фотостудии. Плюс ко всему стеклянный потолок — Николь хотела добыть под студию комнату именно со стеклянным потолком, а она умела находить и получать то, что ей нужно.
