Жестокий и нежный - Джоансен Айрис (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
– Он погиб во время войны?
– Еще до войны. Когда я учился в университете. Хунта арестовала его вместе с мамой, а ранчо конфисковали. – Он смотрел на кофе в своей чашке. – Их расстреляли на моих глазах.
Услышав это, Лара задохнулась от ужаса.
– Господи, – только и смогла она прошептать.
– Я выступал против хунты в университете, и они решили показать мне, что может случиться, если я не прекращу. Поэтому они привезли меня в аббатство и…
– Не говорите об этом, – быстро сказала девушка. – Вам необязательно мне это рассказывать.
Рикардо покачал головой.
– Я хочу, чтобы вы знали. Это часть моей жизни. – Его рука сжала кружку. – Но они поступили очень нерасчетливо. Мне было всего девятнадцать, и нужно было просто сказать мне, что они не убьют родителей, если я прекращу агитацию. Я любил своего отца.
Комок в горле мешал Ларе говорить.
– И они не предоставили вам выбора? Рикардо покачал головой.
– Им нужен был пример. Они не стали бы слушать меня. Они расстреляли отца и мать и приказали мне вернуться в университет и распустить нашу группу сопротивления, иначе то же самое случится со мной и моими друзьями. – Он грустно улыбнулся. – Как я уже сказал, это было очень глупо. Они должны были убить и меня.
– Нет! – Реакция Лары была неожиданно сильной. Сколько раз в жизни Рикардо находился на волосок от смерти? Пока она спокойно жила в своем маленьком удобном мирке, он прошел через адские муки.
– Я был как сумасшедший. Полон ярости и чувства вины.
– Вины?
– Они сказали, что это я убил своих родителей. Что мои агитационные речи послали их на смерть. Какое-то время я верил им. – Он поставил кружку на камень, служивший им столом. – Но позже я понял, что их убили бы в любом случае. Мой отец был влиятельным человеком, и он ненавидел хунту так же сильно, как и я.
– И вы начали гражданскую войну.
– Никто не начинает гражданскую войну. Это цепная реакция. Когда начинаются взрывы, они распространяются до конца цепи.
– А вы сыграли роль запала.
– Вы думаете, мне это нравится? – спросил Рикардо с неожиданной яростью. – Думаете, я не предпочел бы провести свою юность как-нибудь иначе, а не на этой кровавой бойне? Мне почти тридцать, и я умею только калечить и убивать людей. – Он глубоко вздохнул. – За некоторые вещи стоит сражаться, но, черт возьми, как я от этого устал.
– Но вы все равно продолжаете свое дело.
– Как и вы продолжаете защищать своего брата от опасности.
– Это моя семья, все, что у меня есть.
– А Сент-Пьер – это моя семья, а люди, которые воюют за него, – это все, что есть у меня. – Рикардо посмотрел ей в глаза. – Вы очень любите своего брата?
Лара кивнула.
– Мы близнецы, и иногда мне кажется, что мы с Бретом – это один человек. Конечно, у нас разные характеры, но мы всегда сходимся в главном.
Рикардо улыбнулся:
– Не считая меня.
– Не считая вас.
Они замолчали, и Рикардо сменил тему:
– Хуан Саласар сказал мне, что вы сегодня работали у него в госпитале.
– Я не собираюсь помогать вашему движению, – быстро сказала Лара. – Я просто не переношу, когда приходится сидеть без дела.
– Я не так глуп, чтобы решить, что вы встали в наши ряды, – спокойно сказал Рикардо. – Я просто хочу, чтобы вы не переутомлялись. Вы хорошо спите?
– Да. – Лара сделала недовольную гримасу. – Насколько это возможно со всеми этими сталактитами, свисающими с потолка. Я чувствую себя как узник в рассказе Эдгара По «Колодец и маятник».
– Иногда я и сам это чувствую. – Рикардо поднялся. – Но я хотел спросить о другом. Вам не снятся кошмары о том, что происходило с вами в тюрьме? У вас не бывает внезапной депрессии или лихорадки?
Лара отрицательно покачала головой.
– Доктор Саласар уже спрашивал меня об этом. Мне немного обидно, что вы считаете меня такой неженкой.
Рикардо неожиданно улыбнулся.
– Мне бы и в голову не пришло считать вас неженкой. Просто мы с доктором хорошо знаем, что иногда человеку трудно самому справиться с психологической травмой.
– Но вы сами без всяких последствий прошли через более тяжелые испытания, чем я.
– Я просто делаю хорошую мину при плохой игре. – Он стал серьезным. – Если у вас начнутся проблемы, скажите мне.
– Я сама справлюсь.
Рикардо тихо выругался по-испански.
– Какого черта! Почему вы должны сами справляться? За то, что с вами случилось, отвечаю только я.
– Ничего подобного. Я приехала сюда, в ваш маленький тропический рай, по своему собственному желанию. Если вы так хотите быть Атласом и держать на плечах весь этот чертов остров, это ваше дело. Но я здесь ни при чем. Я сама позабочусь о себе.
Казалось, горячность девушки развеселила Рикардо.
– Согласен. Я не буду держать вас на плечах. В конце концов, это не та часть тела, которой я жажду к вам прижаться. – Его улыбка стала откровенно дразнящей, а голос понизился до шепота. – Знаете, как я хотел бы держать вас? Я хотел бы быть глубоко внутри, чтобы ваши прелестные ноги обнимали мои бедра.
Ларе стало жарко. За последний час она многое перечувствовала по отношению к Рикардо: от глубокой жалости и нежности до резкого раздражения и неприятия. И она думала, что научилась управлять своими желаниями. Но теперь стало ясно, что это Рикардо намеренно заставил ее забыть о мощном физическом притяжении, связывающем их.
– Да. – Он посмотрел ей в глаза. – Все это здесь и никуда не исчезло. Я думал об этом вчера вечером, прежде чем уснуть. А вы?
Она облизала губы.
– Нет, я не позволила себе.
– Мне это тоже причиняет боль, но я принимаю вас в себя, – сказал он нежно. – Я больше не могу не пускать вас внутрь, вы стали частью меня самого.
– Рикардо, это бесполезно.
– Вы помните, что говорили о своем брате и о том, что иногда чувствуете, будто вы один человек? С нами происходит именно это. Иногда я так остро ощущаю наше единение, что могу читать ваши мысли.
Лара нервно рассмеялась.
– Я заметила. Но ведь все здесь знают, что вы можете читать мысли каждого и вообще вы сверхчеловек. Это не имеет никакого отношения к нам. Ведь я не знаю, о чем вы думаете.
– Вы бы знали, если бы захотели, – настойчиво продолжал Рикардо. – Посмотрите на меня, Лара. О чем я думаю сейчас?
Боль. Желание. Нежность. Любовь.
Нет, только не любовь! Он не может любить ее, как и она не может любить его. Лара быстро отвела глаза от его лица.
– Не знаю и не хочу знать! Я не позволю вам загипнотизировать меня и заставить поверить во все, во что вы захотите, чтобы я поверила. Вы слишком хорошо умеете проделывать этот фокус.
– Это не фокус. – Рикардо помолчал и спокойно добавил:
– Это любовь, Лара.
– Нет! Этого не будет. Я не буду любить вас.
– Может быть, и нет. – Он нагнулся и провел пальцем по ее щеке. – Но вы не сможете заставить меня разлюбить вас, querida.
– Неужели вы не понимаете, насколько все это глупо? У нас нет ничего общего. И у нас разный образ жизни.
– Но мы хотим друг друга, мы любим друг друга.
– Нет.
Рикардо быстро отвел руку, нежно гладившую ее лицо.
– Спокойной ночи, Лара.
– Почему вы не хотите слушать то, что я вам говорю?
Не отвечая девушке, Рикардо вышел из пещеры.
…Тепло его пальцев на щеке и болезненное ощущение потери и одиночества. Ту же пустоту она чувствовала после его ухода вчера, позавчера и все эти вечера, проведенные в борьбе с собственным сердцем. Господи! Ведь она привыкла к его присутствию, как к наркотику, с ужасом поняла девушка. Когда его нет рядом, ей тяжело и одиноко. Все эти дни, работая в госпитале с доктором Саласаром, она жила ожиданием встречи. Лара просто пыталась себе лгать, но наступил момент, когда это стало невозможно. Целыми днями она мечтала о той минуте, когда наконец увидит Рикардо, и ей было хорошо только в его присутствии.
Пусть это будет всего лишь страсть, молила девушка.
