Тайные желания - Дивайн Тия (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Значит, дела действительно плохи, если при одном воспоминании о ее грудях у него все встает.
Будь она проклята, проклята, проклята…
Проклята.
— Хозяин…
Корт с трудом приподнял затуманенную голову. Он сам не помнил, как оказался здесь, в своей спальне, хотя, судя по всему, было уже утро.
Кажется, он выпил стакан вина… два… а может, три, чтобы утолить иссушающую жажду.
Корт зажмурился от яркого солнца и поскорее прикрыл глаза ладонью.
— Что тебе, Эви?
— Еще записка, господин. Луиза передала.
Дьявол…
Он вскочил и схватился за брюки.
— Может, она нашла способ написать ему? Корт оставил замечание без ответа.
— Где записка?
— У меня.
Эви дала ему конверт. Но Корт дождался ее ухода, чтобы распечатать письмо.
Он не хотел к нему притрагиваться. Кто в доме предал его? Корт разорвал конверт и вынул записку.
«Моя дражайшая милая кошечка!
Твои слова не утешают меня. Я должен видеть тебя. Должен услышать из твоих прелестных уст, что ты добровольно выбрала себе судьбу и намерена чтить святость супружеских обетов и стать верной женой человеку, недостойному целовать твои ноги.
Пожалуйста, пожалуйста, умоляю, выйди ко мне сегодня ночью. Буду ждать тебя в беседке, при свете луны. Никто не узнает. Та, что передаст письмо, — преданная мне особа, достойная всяческого доверия.
Если сегодня ты сама своими сладостными губками скажешь, что мы должны расстаться, клянусь, что больше ты обо мне не услышишь.
Но дай мне шанс увидеть тебя, насладиться прелестным голосом, взглянуть в чистые глаза последний раз, припасть к устам последним поцелуем, если твое решение окончательно и бесповоротно.
Твой возлюбленный Жерар».
Корт всадил кулак в стену.
Значит, ублюдок вознамерился выманить ее на свидание… Недостаточно, что осыпает ее жалобами и словами любви. Недостаточно, что он вожделеет жену другого. Нет, ему потребовалось еще и свидание!
Пусть будет так. Во власти Корта даровать ему исполнение желаний.
И его одержимости будет положен конец!
Глава 8
Он ничего не сумел поделать с собой. Несмотря на здравый смысл, хладнокровие, решимость и ярость, терзавшую его при воспоминании о ее чувствах к Жерару, Корт хотел ее. Кроме того, она не так уж и уверена в своих чувствах к Жерару после исступленных ночей, проведенных с мужем.
Что с ней происходит?
Дрю перевернулась на спину и посмотрела в окно, за которым вставало утреннее солнце. Теперь окно открыто. На постели свежее белье. На окне появились занавески.
Таких перемен она не ожидала и не предполагала. Перемен не только в ней самой, но и в нем. Изменений ее желаний, потребностей, верований.
Она хотела Корта. Он добился цели, научив Дрю понимать всю меру ее могущества.
Какое счастье, что она не ответила на письмо Жерара. Что она может сказать ему? Особенно после вчерашнего бесстыдного совокупления с Кортом?
Она горела как в огне, готовая к новым ласкам, новым слияниям. Предвкушая грядущую ночь.
По телу прошла приятная дрожь. Откуда ей было знать?
Дрю потянулась, наслаждаясь собственной наготой. Если бы он вошел, она с радостью раздвинула бы перед ним ноги.
Дрю со свистом выдохнула воздух.
Хоть бы он пришел. Сейчас.
Подняв с тумбочки вуаль, скрывавшую прошлой ночью ее лицо, Дрю набросила ее себе на груди. Соски натянули тонкую ткань. Острые. Твердые…
И голые!
Дрю вскочила. Золотые обручи! Они пропали, Господи, пропали!
Не-е-ет!
Она обыскала всю постель. Ничего. Но были ли они на ней прошлой ночью? Господи, она не помнит…
Были! Да, в памяти отпечатался их блеск, когда она завлекала Корта.
А потом? Потом?
В тот волнующий момент, когда он поднял ее? В невыразимо мучительный момент, когда оставил в коридоре? Дрю принялась шарить по полу. Ничего, ничего, ничего.
Даже пыли: достойное свидетельство аккуратности Эви.
…Где?!
Ей нужны эти обручи. Она влюблена в них…
…подожди… у самой двери…
…только один…
Дрю подняла его и поднесла к свету. Тонкий, легкий и гнется… гнется…
Его можно сжать плотнее… сдавить…
В точности так напрягается и сжимается ее тело при мысли о нем…
Что за невероятно чувственная вещичка!
И выглядит еще более эротично, когда украшает один сосок.
Дрю взглянула на себя в зеркало, сжала грудь, пытаясь увидеть себя его глазами, представить вожделение, испытываемое им при взгляде на нее.
Дверь спальни распахнулась.
О да, моя фантазия…
Но это оказался Корт во плоти. С голым торсом, полурасстегнутыми брюками, едва удерживающими напор его плоти.
Дрю затаила дыхание, когда он приблизился со спины. Ее обдало жаром, исходившим от его тела. Его рука обвилась вокруг ее талии. С пальцев свисал пропавший обруч.
Дрю оцепенела. Не могла даже набрать в грудь воздуха. И ощутила, как он опутывает лентами ее запястья. Пусть. Ей все равно.
Она выгнула спину, едва он стал ласкать ее сосок, уже не стянутый обручем. Но тут Корт надел золотую петлю и легонько сжал. Острый озноб удовольствия прошел по спине. Дрю прильнула к нему, и его пальцы начали знакомую игру, перекатывая чувствительные холмики, пока она не взмолилась о пощаде. Ее ягодицы терлись о твердый стержень его пениса, и она одновременно пыталась избежать безжалостных ласк и умоляла о большем.
Но Корт не отпускал ее. Такие нежные, податливые и одновременно твердые соски… и он может делать с ними все, что пожелает… гладить, стискивать, доводить Дрю до полубезумия…
Не останавливаться, не отталкивать ее… это его жена, его наслаждение, его власть.
Он продолжал сладостную эротическую пытку.
Она должна ускользнуть от этого пьянящего яда… она сейчас потеряет сознание, если он ее не отпустит…
Дрю продолжала тереться о его бедра, мечтая быть насаженной, как бабочка на иглу, на это неумолимое копье.
Ощущения нахлынули на нее с такой силой, что она задохнулась. Невыразимо, неописуемо, и наслаждение еще усиливалось оттого, что она наблюдает за ним, за его стальными пальцами, играющими с ее сосками, оттого, что он любуется ее извивающимся телом и молчаливой просьбой дать ей еще, еще больше…
В его руках она превращалась в развратницу, бесстыдную потаскушку. И не могла и не желала остановить его. И пусть в любую минуту могла освободиться из пут, ни за что не стала бы этого делать.
В своих безумных фантазиях она становилась рабыней его прихотей. И не станет просить о милости, пока он не выдавит последнюю каплю наслаждения из ее охваченного лихорадкой тела.
Она все сильнее жаждала его грубых прикосновений. Ощущала, как раскручивается невидимая спираль от грудей к томящемуся лону, взрываясь там, подобно новогодним петардам.
Конвульсии экстаза согнули ее с такой силой, что Дрю едра не потеряла сознание. Судорожно вцепившись в его плоть, она опустилась на пол. Но он продолжал терзать ее соски.
— Нет, нет, — простонала она, — не надо больше… о Господи… о-о-о, не нужно, пожалуйста, не нужно…
Он не мог отпустить ее, услышав хриплый голос, медленно отнял руки и рывком притянул Дрю к себе.
Она поняла, что он снимает путы и обручи… кажется… но нет сил поднять голову… она словно плавает в пустоте… а может, так и есть…
Он уложил ее на кровать, бросил обручи на тумбочку и молча вышел.
За дверью уже ждала Эви с подносом. — Она моя! — грубо выпалил Корт. — Отнеси ей завтрак. Я сам прослежу, куда она отправится.
Вторая записка попала в руки Дрю уже через минуту после ухода Корта.
Господи… у нее даже не осталось времени расслабиться, подумать, решить…
«Моя дражайшая милая кошечка…»
О Боже, как он мог?! Почему, не получив ответа, так и не понял, что никакого совместного будущего у них нет?!
А теперь… теперь он стремится встретиться с ней!
