Леди Генри - Стоун Джулия (список книг txt) 📗
– Неужели? Наконец-то голубчик, ты проснулся! – услышал он незнакомый женский голос.
– Простите, мадам. Могу я вам чем-то помочь?
– Кто у телефона?
– Мое имя Джон Готфрид. Я состою на службе у лорда Генри…
– Тоска зеленая. Послушайте, я тут застряла с багажом и горничной. Если немедленно не пришлют автомобиль, я этого не прощу. Потрудись передать это графу, голубчик.
– Простите, мадам…
– Возьми себя в руки. Если и дальше так пойдет, я тебя уволю.
У Джона тяжело застучало сердце.
– Вы – леди Генри?
– Да, черт возьми, я леди Генри! И не намерена оставаться здесь и часа.
– Но сегодня только двадцать первое, – вырвалось у Джона. – И потом телеграмма…
Графиня фыркнула.
– Да. Так что же с телеграммой?
– Мы ее не получали, – сказал Джон, чувствуя себя идиотом.
– Правильно, – парировала она. – Потому что я ее не посылала. Извести графа о моем приезде. И вот еще что: я хочу видеть Ричарда. Пусть приедет на вокзал с шофером. И побыстрее. Это все.
Джон воочию представил себе молодую графиню, стоящую у аппарата, опирающуюся локтем о стену и держащую у уха изогнутую трубку. Из зарешеченных окон падает свет. Портьеры раздвинуты, в дверной проем виден интерьер вокзального ресторана. Сдержанный гул голосов почти перекрывает пение хриплого патефона. Официант в белом переднике несет над головой поднос.
– Леди Генри, я сейчас же передам графу ваше требование. За вами немедленно будет выслана машина.
– Ты очень мил, – усмехнулась она.
В аппарате щелкнуло, и Джон понял, что она повесила трубку. Он с минуту постоял в оцепенении, потом резко повернулся и вышел из библиотеки.
– У меня к вам просьба, Джон, – сказал граф, выслушав своего секретаря. – Не посылайте за Ричардом. Пусть мальчик спокойно отдыхает. Будет лучше, если, вернувшись, он застанет мать уже в замке.
Он потеребил нос и вздохнул.
– Это чудо, что графиня застала меня. Завтра после завтрака я собирался отбыть в Лондон на несколько дней. Придется изменить планы. Вот что, Джон! – граф решительно вскинул голову. – Поезжайте на вокзал вместо меня, так будет лучше. А я сделаю распоряжения, необходимые на первый случай.
Готфрид согласился, трепеща, с тайной радостью. Он был бы счастлив увидеть эту женщину, предмет своих фантазий. Он и сам не мог понять, почему всегда так плачет, видя ее во сне. Он только знал, что она недалеко, и скоро будет здесь, в этом замке. Он разглядит, он постарается разглядеть в ней что-то, что было сокрыто от других, и что поднимает ее над остальным миром. Ведь мы любим человека не за то, что он красив или некрасив, хорош или плох. Мы любим, потому что мы любим. Это – тайна.
Кабинетные часы заиграли тоненькую мелодию.
– Уже одиннадцать! – воскликнул лорд Генри. – Пора завтракать. Идемте, дорогой Джон. Я хоть и не особенно голоден, но подкрепить организм необходимо.
– Прошу прощения, граф, – сказал Джон. – Но я бы предпочел не сидеть за столом, в то время, как хозяйка замка терпит неудобства.
– Вы хотите отправиться немедленно? – проговорил граф, увлекая за собой молодого человека. – Пустое! Леди Генри только что сошла с поезда и еще не успела потерпеть никаких неудобств.
– Но, граф…
– Я знаю расписание прибытия поездов! Генри сделал нетерпеливый жест. – И если вы поедете на голодный желудок – ситуация не изменится, а вот себе вы навредите.
Они вошли в столовую. Их приветствовал Анри с сияющей улыбкой. В белом распахнутом пиджаке, белой сорочке с жемчужными пуговицами, косым пробором в темных набриллиантиненных волосах, он выглядел особенно красивым.
– Приветствую, джентльмены! Славное утро! Такое впечатление, что сидишь в римской бане. Приходится только сожалеть, что мы не дикари и воспитание не позволяет нам ходить голыми! Отец, я отослал Уотсона. Ну его к лешему! Виночерпием сегодня буду я! Кстати, не мешало бы немного музыки.
Анри поднялся и прошел к патефону, стоящему на консоли в виде миниатюрной ионической колонки. Деловито выбрал пластинку и вынул из чехла. Джон наблюдал, как молодой граф заводит патефон, аккуратно ставит иглу на край пластинки, с улыбкой оборачивается. На стене, как раз над тем местом, где стоял Анри, висели семейные фотографии в рамках. С одного снимка глядел хохочущий молодой граф в белом костюме. И эта случайность, этот застывший счастливый двойник, эта любовная мелодия, звучащая с легким шумовым фоном, показались Джону ужасными, роковыми.
Когда он подошел к столу, лорд Генри обратился к сыну:
– Анри, ты поедешь с Готфридом встретить Адель. Она приехала сегодня утром и ожидает на вокзале. Я останусь в замке, прослежу за приготовлениями. А уж вы поезжайте.
Анри был поражен, но не подал вида. Чтобы успокоиться, он сделал вид, что поправляет прическу, потом взял нож и намазал масло на поджаренный пшеничный хлеб.
– Откуда это стало известно? Она телеграфировала? – спросил он.
– Нет, – сказал Джон. – Леди Генри позвонила прямо с вокзала полчаса назад.
– Вот значит как! – наконец сказал Анри. – Выходит, ты, отец, остаешься в Генри-холле. Собственно говоря, я тоже собирался отбыть, но теперь об этом нечего и думать.
– Ты хотел уехать, сын? Куда?
– В Коот-холл. Ты ведь знаешь, что в августе состоятся бега. В поместье есть несколько лошадей, которых я собираюсь отправить во Францию. Вороная в белом чулке достаточно сильна, чтобы ставить на нее. Остальные тоже недурны.
– Сожалею, но это дело придется отложить. Наш долг – достойно встретить хозяйку. Слава Создателю, успели привести в порядок ее покои!
Анри закинул руки за голову и потянулся.
– Потрясающая женщина! – воскликнул он. – А ведь она нас с тобой прижучила, отец!
– Да, – буркнул граф. – В этом вся Адель.
– Планы летят к черту, все становится с ног на голову по одному движению руки… Ох уж эти дамы.
– Перестань Анри, – оборвал граф. – Твое ворчание неуместно. В любом случае, ты сделаешь так, как должно.
– Конечно, ваша светлость. Я все понял.
– Что ты понял?
– Да ничего.
Они посидели молча. Лидиец нежно пел: «О, Елена, милая Елена, ты украшение лазурного побережья, ты – сеть для моего несчастного сердца».
– Кажется, я куда-то опоздал, – пробормотал Анри.
Он вытер пальцы и отложил салфетку. У него вдруг напрочь пропал аппетит.
– Ну что ж, пора собираться в дорогу, дорогой Джон. Труба зовет. И нас ждет прекраснейшая женщина на свете.
– Не хочешь ли взять мою машину, Анри? – окликнул сына лорд Генри.
Анри повернулся в дверях.
– Благодарю, ваша светлость. Я с моей красавицей на «ты».
Анри вышел. Граф недовольно крякнул и забарабанил пальцами по столу. Джон поднялся.
– Пожалуй, действительно пора, граф, – сказал он.
– Да, Готфрид. Постарайтесь сделать так, чтобы леди Генри была довольна. Я надеюсь на ваше благоразумие. Да, и при необходимости, окоротите Анри. Я вижу, с мальчиком что-то происходит.
– Не беспокойтесь, граф. Ваша жена скоро будет в замке.
Оставшись один, граф посидел, нахохлившись, устало глядя в одну точку. Потом приподнял кофейник «Ламборн» и налил крепкий дымящийся кофе. Приезжает Адель. Подумать только! Он уже потерял всякую надежду. Сердце его то учащенно стучало, то замирало, и он дышал с трудом. Неужели он все еще любит ее? Этому нет объяснения. Граф сунул в рот сигарету, поднес зажигалку. Еще с утра он дал распоряжение своему камердинеру приготовить синий твидовый костюм, в котором собирался выехать в Лондон. Что ж, он вполне подойдет для встречи с этой капризной женщиной. Мог ли он еще нравиться ей? Восемь лет не прошли для него даром. Он постарел. Могут ли эти седины, эти складки на лице пробудить в ее сердце любовь к мужу? Но ведь она писала о примирении. Если это чувство и было искренно, тем хуже для лорда Генри, ибо своей наружностью он непременно возбудит презрение в этой обольстительной холодной светской львице.
Терзаемый тяжелыми предчувствиями, граф прошел в покои Адели, где спешно шли последние приготовления. Комнаты были убраны цветами из оранжереи, окна и двери красиво задрапированы шифоном и шелком, ткань подхвачена широкими лентами и шнурами с кистями на концах. В гардеробной на зажженную люстру из натурального камня и хрусталя был наброшен кусок желтого газа, создающий дымчатый день. Но стены еще хранили запах сырой штукатурки. Граф поморщился и приказал принести еще цветов и опрыскать духами обивку мебели и шторы. «Вот когда необходим женский взгляд», – подумал он. Когда-то по желанию Адели, женский персонал замка был уволен. Адель считала, что в доме должна быть только одна женщина – она сама. Лорд Генри согласился с этим. И потом, после ее побега не стал ничего менять. Несколько лет в замке не было ни одной женщины. Знакомые лорда Генри сочли его опасным безумцем, ибо такая форма траура граничила со скрытой патологией. Но он плевал на пересуды. Только год назад, с приездом Ричарда, в замке поселилась женщина, миссис Уиллис. Она была не слишком умна, но терпелива, а это считалось главным положительным качеством, если учесть, с каким избалованным существом ей приходилось иметь дело. Граф прошел в диванную и остановился, заложив руки за спину. Спокойная зеленовато-оливковая гамма стен и штор, белоснежная орехово-охристая обивка мебели действовали умиротворяющее. Он повертел в руках статуэтку женщины из черного дерева и осторожно поставил ее на низкий столик. Здесь находились сувениры из разных мест: из Египта, Сирии, с Сейшельских островов. Многие были подарены жене им самим. Вещицы эти придавали всему интерьеру завершенность, добавляя немного чувственности, чуть-чуть желания и нежности. Ему показалось вдруг, что в комнате недостаточно света, и, позвонив, он приказал срубить два дерева в саду, стоящих как раз напротив окон. Итак, теперь оставалось лишь выяснить, как она отнесется к перемене в нем, происшедшей в течение разлуки?
