Маленький скандал - Эндрюс Мэри Кей (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Глава 10
Папа позвонил в среду в полдень:
— Ты сегодня придешь?
Я попыталась отговориться:
— О, папочка, я совершенно забыла, какой сегодня день. У меня вечером назначена встреча и еще куча всякой бумажной работы.
Но отца трудно было обмануть.
— С кем у тебя встреча?
— С новыми клиентами.
— Как их зовут?
— Ты их не знаешь.
— Ты удивишься, как много людей мне знакомы. Послушай, обманщица, я ведь знаю, что тебе слегка не по себе. И я знаю, что там у тебя происходит. Джи-Джи, и Эндрю, и вся эта банда Джерниганов думают, что они могут выбить тебя из седла, лишить бизнеса. Но я намерен постоять за тебя, и не дам такому случиться.
— Послушай, пап, я уже большая девочка, я справлюсь.
— Не сомневаюсь, что ты справишься. Я растил тебя не для того, чтобы ты, как страус, прятала голову в песок. В любом случае в шесть я тебя жду. Как всегда. Смотри не опаздывай, а то лососина пересохнет.
— Пап, — предприняла я очередную попытку, — у меня была трудная неделя. Я, честное слово, не настроена общаться с тетей Фрэн и дядей Бью, и их детишками.
— Тебе и не придется, — сказал отец. — Я их всех сегодня отправил за город. И денег на мотель дал. Так что никаких больше отговорок, поняла?
— Ладно, — сказала я.
Я могла бы догадаться, что отец не позволит такой мелочи, как широкомасштабный публичный позор, изменить нашу жизнь. В конце концов, сегодня была среда, и каждую среду по вечерам, сколько себя помню, мы ужинали вместе.
На самом деле отец не умел готовить. Но после того как мама от нас ушла, а я была в четвертом классе, он нанял домработницу по имени Хуанита. Она не слишком любила убираться, но и не видела в том большого смысла, но зато любила готовить. Любимым блюдом папочки в ее исполнении была запеченная лососина. Он так сильно полюбил его, что, еще до того как Хуанита рассчиталась, чтобы вернуться к себе и заботиться о внуках, отец предпринял радикальный шаг и выучил рецепт.
Если не считать воскресенья, единственным свободным папиным днем была среда. Поэтому по вечерам в среду он готовил. Меню менялось редко. Обычно отец запекает лососину и поливает ее лимонным соусом. В качестве гарнира подается консервированный горошек, рис, варенный в пакетиках, чай со льдом, а на десерт банановый пудинг.
Что касается меня, то визит к отцу в эту среду не сопровождался какими-то проблемами. В смысле работы, я хочу сказать. Наш бизнес рушился на глазах. Телефон внезапно замолчал. И, несмотря на то, что Глории удалось уговорить Аннабелл Уэйтс дать ход проекту по перестройке кухни, я знала, что тетя переживает.
После пяти я заперла салон, переоделась в шорты, футболку и кроссовки, заплела волосы в косичку и вытащила из сарая велосипед. До нашего с папой дома мне предстояло проехать две мили.
Всю неделю стояла жуткая жара, но сегодня после полудня прошел дождь, и запах умытого дождем тротуара, шелест надутых шин, ритмичные движения — все это успокаивало мои взвинченные нервы.
Приятно было оказаться вне всего этого, вне мертвящей тишины офиса, приятно было размять мышцы.
Когда я вошла в дом через заднюю дверь, вся в поту и тяжело дыша, отец как раз вытаскивал лососину из духовки. Он обвязал вокруг талии полотенце вместо фартука, а на голове у него была бандана.
Я поцеловала отца в лоб как раз под платком.
— Что это? Кого изображаешь: адмирала Нельсона или «Железного повара»?
— Ни того, ни другого, — сказал отец. — Я просто не хотел сдабривать наш ужин собственным потом, и еще я берегу прическу.
Он похлопал себя по облысевшей макушке и рассмеялся над собственной шуткой.
Я окинула взглядом кухонный стол, на котором стояли три тарелки.
— Я думала, Глория сегодня в Атланте.
— Она и есть в Атланте, — сказал отец, ставя горячую сковородку на кухонную стойку.
— Тогда кто с нами ужинает? — спросила я.
Отец достал из холодильника кувшин с ледяным чаем и налил мне стакан.
Я глотнула с удовольствием и окинула взглядом нашу старую усталую кухню с ее видавшими виды кухонными приборами и пластиковым покрытием стен над рабочими зонами. В семидесятых, когда мои родители построили дом, эта кухня, да и вообще все в доме, считалась последним писком — и в смысле дизайна, и в смысле техники. Как раз тогда отец начал зарабатывать настоящие деньги, торгуя автомобилями, и он хотел, чтобы все в городе знали, какой он счастливчик.
В холле нашего дома потолок был как в церкви и полы были мраморными, белое ковровое покрытие с жестким ворсом от стены до стены, большие окна с витражами и патио, в центре которого был пруд с рыбками и купальня для птиц.
Я все еще помню, как выглядел дом, когда все было новым и сияющим. Отец позволил маме заказать новую посуду из каталога «Джей-Си Пенни» и даже новые бокалы для вина.
Маме нравилась эта посуда. Тяжелые тарелки и бокалы, расписанные вручную, с изображением ярко-красных тюльпанов.
Когда мама ушла, то и эту посуду нам оставила. На самом деле, насколько мне известно (а для семи лет я была девочкой весьма развитой), моя мать вообще ничего не прихватила с собой из старой жизни, когда убежала из дома с продавцом из «Мердок моторс».
И отец очень многое оставил так, как оно было тогда, когда ушла мама. Ковер уже, конечно, давно заменили, кое-что было куплено из электрических домашних помощников, но, несмотря на все мои мольбы о том, чтобы отец разрешил мне сделать переоформление дома, мы и двадцать пять лет спустя ели с тех же тарелок и сидели за тем же кленовым столом на тех же стульях, имитирующих стол и стулья первых переселенцев в Америку.
Я развернула одну из поношенных золотистых салфеток, что отец положил возле каждого из приборов.
— Итак, кто наш таинственный гость?
— Ты не хочешь разогреть для меня горошек? — спросил отец, кивнув в сторону банки с консервированным горошком на кухонной стойке.
— Пожалуй, смогла бы. — Я нашла кастрюльку из полированного алюминия (из тех же старинных припасов) и, высыпав из банки горошек, поставила на конфорку.
— Рис готов, на случай, если ты хочешь разложить его на тарелки. Рекомендую воспользоваться для этого формочкой, — сказал отец, указывая на стеклянные креманки на той же стойке. — Но вначале советую положить немного масла.