Лучший вариант расставания (ЛП) - Файн Челси (библиотека книг txt) 📗

— Леви, я знаю, что у тебя проблемы. Я знаю, что прошлое убивает тебя. Но отталкивая Пикси, ты не уменьшишь своих страданий.

Она смотрела на меня, не отрываясь, и долго рассматривала, от чего я забеспокоился. На мгновение я увидел в ней мою мать. Которая ожидала от меня большего. Которая верила в меня.

Ком в горле стал еще больше, перехватывая дыхание.

— Я не хочу уменьшать страдания, — я был предельно серьезен.

Эллен смотрела на меня еще несколько секунд. В ее глазах отражались упрямство и сочувствие.

— Верно, не хочешь, — наконец произнесла она. — Так же, как и Пикси.

Я смотрел, как она уходит, желая вычеркнуть последний год собственной жизни из памяти.

Взяв из кладовой все необходимое, я направился в свою комнату. Я посмотрел на дыру в стене, и внезапно мне захотелось сделать ее еще больше. Разнести все к чертовой матери. Может быть, даже сломать несколько своих костей, чтобы выступила кровь.

Следующие сорок пять минут я заделывал дыру в поврежденном гипсокартоне. А остаток дня планировал провести за ремонтом шатающих петель двери, перегоревших ламп, прорванных труб. Что угодно, лишь бы занять руки и очистить голову от мыслей.

Раз ничего нельзя было исправить. Я переоделся, вышел на улицу и начал бегать по старым каменными ступеням. Считая шаги. Взбираясь в никуда. Дом, милый дом.

Глава 17

Пикси

— Можно бы поднять тебе настроение при помощи текилы, но раз ты с некоторых пор не пьешь, я предложу кое-что получше, — Дженна протянула мне полкило клубничного мороженого и ложку. — Дерзай, девочка.

После моей утренней размолвки с Леви, большую часть дня я проплакала, звеня ни в чем не повинными кастрюлями и сковородками, и вообще вымещая злость на спарже, припасенной для ужина. Мэйбл, ни слова не говоря, внимательно за мной наблюдала целый день.

Через некоторое время в кухню вошла Эллен. Посмотрела на то, как я с удвоенным усердием нарезаю овощи и перемешиваю феттучини, словно наказывая несчастную лапшу, погладила меня по спине и ушла. Но этот простой жест успокоил меня, в чем я очень нуждалась.

Остаток дня мне удавалось воздерживаться от рукоприкладства по отношению к продуктам, а вечером я помчалась к Дженне. Мне нужно было сбежать из ада восточного крыла.

Я приняла ее предложение.

— У меня нормальное настроение.

— Конечно, оно ужасное. И тебя можно понять.

— Неужели? — спросила я, набивая рот мороженым.

Она кивнула:

— Разрывать отношения паршиво.

Ах да. Вот она о чем. Я почти об этом забыла.

Мы плюхнулись на малюсенький диван, единственный, поместившийся в ее крошечной квартирке, я — со своими полкило калорий, а Дженна — со стаканом какой-то бурды. Уверена, мы бы пришлись по вкусу Эрлу и его престарелым приятелем по гольфу.

— Не знаю, что и думать, поэтому давай разберемся, — сказала Дженна, поворачиваясь ко мне и опираясь локтями о диван. — Значит, Мэтт признался тебе в любви.

— Да, — подтвердила я, кивнув.

— А затем ты его отшила.

— Да.

Она склонила голову:

— Потому что знаешь, что он тебя не любит?

— Именно.

Дженна вздохнула:

— Девочка, должно быть, тебе нужно кое-что крепче мороженого.

Я постаралась выискать внутри себя хоть какую-то печаль от потери бойфренда.

— Я всего лишь хотела бы, чтобы Мэтт не бросал эту «любовную» бомбу. Зачем ему понадобилось все запутывать? — я отправила в рот побольше массы с клубничным вкусом.

— Да-а, — она покрутила стакан со льдом в своей руке. — Когда парень-мечта говорит, что любит тебя, это так чертовски раздражает!

Я застонала и уронила голову на подголовник дивана.

— Знаю, звучит по-детски, и у тебя может сложится впечатление, будто порвав с Мэттом я перегнула палку, но я просто не могла с ним больше встречаться. Рядом с ним я не была собой.

Дженна взяла мороженое из моих рук и зачерпнула полную ложку.

— Тебе кажется, что с ним ты не можешь быть самой собой?

Я задумалась:

— Нет, не то, что я не могу быть собой. Просто... не хочу быть собой. Мы с ним... это как-то неправильно. Звучит безумно?

— Да, — кивнула она. — Но в хорошем смысле.

Я потерла лицо:

— Этот день был суперужасным.

Она выгнула бровь:

— Я думала, что вы с Мэттом расстались несколько дней назад.

— Что? — я села. — А. Да. Так и было, — я снова взяла мороженое. — Просто мы с Леви этим утром поцапались совершенно по-глупому. Но это как вирус — заразно, понимаешь? — я затолкала в рот огромный кусок десерта.

— Что вы с ним не поделили? — прищурилась Дженна. — Мне наслать проклятие вуду на его задницу? Я могу.

— Мы поругались из-за пустяка, — я легкомысленно махнула ложкой. — Наш разносчик, Дарен, пытался уговорить меня поехать на четвертое июля домой, на вечеринку у озера, и Леви видел, как он меня поцеловал...

— Тебя поцеловал какой-то парень?

— Да, но это мелочи. Не обращай внимания. Все сложно, — я снова вздохнула. — Но Леви разозлился, что в принципе понятно. Но потом он сказал кое-что, вовсе не имея этого ввиду, и это тоже можно понять, но, Боже. Это больно, понимаешь? — я покачала головой и посмотрела на свое мороженое. — Он заставил меня заскучать о Черити.

Дженна замерла:

— Сестре Леви?

Я кивнула и проткнула несколько замороженных ягод клубники.

Мы с Черити познакомились в детском саду и стали лучшими подругами в тот день, когда она пригласила меня поиграть у нее дома. Тогда я познакомилась с семьей Эндрюс. Счастливыми, любящими людьми.

— Это моя подруга, Сара, — представила меня Леви Черити. — Сара, это мой брат, Ливс.

Она всегда звала его Ливс, словно он был своего рода декорацией ко Дню Благодарения. Я тоже его так звала. Раньше.

Пока мы росли, Черити учила меня как быть красивой, свободной и смелой. Она поделилась со мной своей семьей, когда я разочаровалась в своей собственной. Она была моей второй половинкой. Мы смеялись, плакали и болтали о парнях, ночевали вместе и мечтали о будущем. Мы были неразлучны.

Дженна изучала меня своими золотистыми глазами.

— Хочешь поговорить о ней? — тихо спросила она.

— Нет, — я смотрела только на мороженое.

— Хочешь поговорить о Леви?

— Нет.

— Хочешь поговорить о...

— Нет, — резко ответила я, затем сглотнула, пытаясь подавить гнев, и подняла глаза. — Прости. Не хотела быть стервой. Это моя вина. Знаю, я сама подняла эту тему. И понимаю, что рано или поздно мне придется об этом поговорить. Но я просто не могу.

Она кивнула с полуулыбкой и оперлась на диван.

— Все нормально. — Приступ агрессии миновал. — Давай поговорим о чем-нибудь другом, — она снова улыбнулась, но на этот раз по-настоящему, тепло.

Боже, я любила Дженну за ее способность не лезть в мое прошлое, скрытое от чужих глаз.

— Например? — я взяла еще кусочек и попыталась проглотить эмоции вместе с десертом.

— Например... что ты собираешься делать в следующем семестре? Джек что-то говорил о том, что Нью-Йорк, может быть, все еще в силе...

Мое сердце застучало чаще.

— Да. Возможно. Не знаю. — Мороженое в моих руках вдруг стало слишком холодным. — А ты чем планируешь заняться?

Она пожала плечами:

— Вернусь в ГУА. Сделаю новые тату. Все как всегда.

— Еще тату? — я подняла бровь. — И где же?

Она посмотрела на свой татуированный живот, руки, ноги.

— Найду местечко. Хочу морского конька.

— Морского конька?

— Да. Ты знала, что у них о детях заботятся самцы, а не самки?

Я выгнула бровь:

— И поэтому ты хочешь нарисовать его на своем теле.

— И еще у них нет зубов. И желудков.

— По-моему, не слишком веские причины, для того, чтобы запечатлеть этих существ на своей коже навечно.

Она вздернула подбородок:

— Что же, по-твоему, является достойной причиной?

Я замерла:

— То-то же, — сказала она, выуживая телефон, чтобы показать мне рисунки. — Итак, который из этих морских коньков лучше?