Далекий мой, единственный... [ «Не могу тебя забыть»] - Алюшина Татьяна Александровна
Но это спустя десятилетие, а тогда выпрыгивание из окон Родины находилось в самом разгаре.
К Илье в институте тоже пару раз «подкатывали», вербовщики уговаривали и настойчиво предлагали новую работу, расписывая перспективы, но он объяснил ребяткам свой взгляд на данную проблему и успокоился, решив, что на том все и закончилось. Ан нет!
В один редкий выходной, когда вся семья Адориных была дома, к Илье пожаловал вербовщик, на сей раз женщина. Она сослалась на рекомендацию его коллеги и хорошего знакомого.
Илья не хотел ее пускать в дом, заранее зная, о чем пойдет речь, но Лена пригласила даму зайти и предложила чаю.
– Илья Андреевич, думаю, вы знаете, с каким предложением я пришла? – спросила женщина, принимая чашку чая у Леночки.
Он промолчал.
– С каким? – заинтересовалась Лена.
Дама подробно принялась описывать перспективы и зарплату, присовокупив дом, машину и возможность заниматься любимым делом на самом современном оборудовании.
– Мне это неинтересно, – ответил Илья безразлично. – Я не собираюсь уезжать из России.
Дама уговаривала, повторила несколько раз все перспективы, пообещала, что они еще встретятся, и на прощание протянула ему свою визитку. Илья не взял и демонстративно засунул руки в карманы брюк.
Вербовщики были хорошими психологами. Увидев, что у Леночки загорелись глаза, но спорить и уговаривать мужа при посторонних она не станет, женщина протянула визитку ей. Лена взяла.
И, закрыв дверь за незваной гостьей, сразу ринулась в атаку.
– Илья, ты что?! Почему ты отказался? Это же шанс!
– Какой? – спокойно спросил Илья, поморщившись.
Он повернулся к ней спиной и пошел в кухню допивать чай.
– Как какой?! Прекрасный и, может, единственный! – следуя за ним, повышая голос, начала наступление Леночка. – Ты же сам говоришь, что наука умирает, не финансируется, закрываются программы, оборудование устарело! А ваши зарплаты!
– Лен, я никуда не уеду! Все, тема закрыта!
Может, для кого-то она и закрыта, но только не для Лены, начавшей атаку.
– А ты обо мне и Тимошке подумал? Ты хочешь, чтобы мы с тобой оба так и горбились до смерти? А какое в этой стране у ребенка будущее?
– Лен, – предупредительно рыкнул Илья.
– Что Лен?! Ты эгоист, даже ради ребенка не хочешь ничего менять! Там такие перспективы для тебя, для твоей работы, для жизни!
– Это иллюзия, Лена. Наши, конечно, зарабатывают там больше, чем здесь, во много раз, никто не спорит, и на машинах ездят, в Америке все на машинах ездят, но никаких шикарных домов и офигительных заработков у них нет!
– Неправда! Многие твои коллеги поуезжали, и все счастливы! Ты только подумай, какое образование там получит Тимошка!
– Хреновое там образование! – заорал Илья, не выдержав. – Поняла? Хреновое! У нас в стране в самой задрипанной школе образование в сто раз лучше! У них старшеклассники не знают, где Европа находится, а уж синус и косинус изучают только в институте! Для них Вторая мировая война – это та, в которой американцы победили весь мир! Я никуда не поеду! Я не хочу уезжать из своей страны! Я не хочу жить среди американцев и поднимать их науку, все достижения которой направлены против России! Это понятно?!
На его крик прибежали перепуганные мама с папой. Лену не остановило возмущение мужа, и она начала жаловаться родителям, объясняя, от чего он отказывается, попутно обвиняя его в эгоизме и недальновидности.
Илье захотелось ударить жену.
Он отодвинул ее с дороги и выскочил из кухни.
На следующий день Лена уехала с очередной группой, и Илья облегченно вздохнул. Он не мог ей рассказать о том, что думает, что переживает сейчас. Да она, скорее всего, и не поняла бы, о чем он, а у Ильи не возникало потребности поделиться с ней тем, что наболело и что так мучило.
Вот с Юлькой он бы поговорил. Он выложил бы ей все свои мысли о работе, о состоянии науки в стране, поведал бы о собственных страхах и непонимании того, что происходит, о недоумении и растерянности в душе. И Юлька бы его поняла, почему-то в этом Илья не сомневался.
Он по ней скучал! Господи, как же он по ней скучал!!!
До этого момента Илья как-то не задумывался об отношениях с женой. Ну, женился и женился, ну, живут вместе и живут, как все. Растят ребенка, занимаются редким дежурным сексом, а что он чувствует к ней – господь знает?
Что-то сломалось в нем после того разговора с Леной.
Илья снова лег на диван и посмотрел в потолок.
Тогда он первый раз почувствовал, что Лена совершенно чужой ему человек. И, что самое страшное, – нелюбимый!
– Надо было тогда разводиться! – сказал он, обращаясь к белому потолку. – Лена была занята, Тимоха с бабушкой, а значит, остался бы со мной. И может, не случилось бы той беды.
Но тогда он об этом не думал. Констатировал про себя, что не любит ее, и жил дальше. И первый раз изменил, встретив случайно на улице Катьку, такую же веселую и бесшабашную, как раньше. Никто не заметил потери бойца – Илья часто не ночевал дома, работая до утра.
Весело и радостно отметили день рождения Тимошки – год! Первый год его жизни! Пришли родственники, друзья, в том числе и Расковы, но без Юльки, в этот день она сдавала экзамен.
Илья мысленно перекрестился.
«Вот и ладно, от греха подальше, а то и так хреново!»
С Леной они больше не возвращались к разговору об отъезде, но отношения их стали холодными, натянутыми, впрочем, супруги почти совсем не виделись, что спасало их от окончательного разрыва.
Но в дом пришла беда с другой стороны.
Лена была в командировке, у Ильи выдалось полтора свободных дня – полсубботы и целое воскресенье. Родители собирались в гости к друзьям на дачу на все выходные, с вечера пятницы по понедельник, с Тимошкой. Из-за него и согласились ехать, надо же ребенка на природу вывезти. Это была пробная вылазка, посмотреть, что и как. Друзья уговаривали старших Адориных пожить с Тимошкой у них на даче все лето. Илья высказался «за» – конечно же Тимохе на природе лучше, чем в городе, какие могут быть сомнения! Но в этот раз решил понянчиться с Тимошкой сам.
– Я его совсем не вижу, а тут целых полтора дня выходных! Вы езжайте, вам тоже отдохнуть надо и от него, и от меня.
– А может, все-таки нам взять его с собой? – спросила мама, складывая вещи для дачи в сумку. – Тебе ведь очень отдых нужен, ты слишком много работаешь. Выспался бы, поленился, повалялся на диване.
– А мы с Тимохой вместе выспимся и на диване поваляемся, – рассмеялся Илья, поцеловал сына в пухлую щечку и прижал к себе. – Я по нему очень скучаю. Мы тут своей мужской компанией. Правда, сынок?
– Вда! – согласился ребенок.
Какая сила шепнула Илье тогда, что надо оставить сына дома? Ведь был соблазн поддаться на мамины уговоры и поспать всласть да тупо поваляться перед теликом на диване, никуда не спеша и задвинув все дела!
И эта мысль ой как привлекала Илью! Он уже и забыл, когда отдыхал.
Но что-то сверху, какая-то мистика или ангел-хранитель маленького Тимки, заставило его настоять на своем решении побыть с сыном!
Маршрутка, в которой ехали его родители к друзьям на дачу, столкнулась с грузовиком, большинство пассажиров погибло на месте, а маму с папой и еще двоих человек в тяжелейшем состоянии отправили в больницу. Их спасло то, что они сидели в середине салона на двойном и хорошо закрепленном сиденье.
Накормив Тимоху обедом после прогулки, Илья уложил его спать. Как раз в это время раздался звонок телефона, и гаишник безразличным официальным тоном сообщил страшную новость.
– Живы? – холодея от страха, спросил Илья.
– Живы, но сильно пострадали.
Илья вдохнул, оказывается, он перестал дышать, и торопливо на каком-то обрывке бумаги записал номер и адрес больницы, куда их доставили.
Положив трубку, кинулся обуваться и остановился.
Тимошка!
Ленины родители отдыхали в Сочи, она достала через свое агентство две бесплатные путевки для них.
