Приди ко мне во сне - Хадсон Джен (книга бесплатный формат TXT) 📗
Пальцы сами, помимо ее воли, вначале коснулись черных локонов поверх белого воротничка рубашки, а затем начали ласкать его шею и играть с мочкой уха.
Рэм прижал ее к себе и тихо простонал:
– Как же я хочу тебя, любовь моя. Если бы было возможно, я бы прижал тебя еще ближе. Ты предназначена быть моей. Давным-давно. Никогда, слышишь, никогда я не позволю тебе уйти.
Ее желание эхом отозвалось на его страсть. Она безропотно приникла к нему, но…
«Что это я делаю? – барабаном застучали в мозгу слова. – Я не должна позволять зайти этому слишком далеко. Это бесперспективно. А то, что он такой потрясающий и невероятный, только осложняет ситуацию».
И она отпрянула:
– Давай сядем. Пожалуйста.
– Что-то не так? Ты уже начинаешь понемногу понимать? Я чувствую это.
– Пожалуйста.
Он проводил ее к столу:
– Скажи мне, что случилось? Почему ты отпрянула, когда нам было так хорошо? – Он взял ее руку в свою и глубоко заглянул ей в глаза. – Я очень хочу, чтобы ты поняла. Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда. Выходи за меня замуж. Я достану для тебя с неба и солнце, и луну.
Его бурный порыв захватил Мери, но длилось это всего несколько секунд. Очень скоро к ней возвратилась способность мыслить. Она покачала головой и отняла руку.
– Остановись, сумасшедший. Я не выйду за тебя. Ты что, забыл, что мы только вчера познакомились. Ты же ничего обо мне не знаешь.
– Мы знаем друг друга целую вечность, но я не возражаю, чтобы ты рассказала о себе. Только подробно, ничего не опуская. Уверен, в детстве ты была очаровательной маленькой принцессой. Носила такие милые кружевные воротнички и манжеты.
– И совсем не так. Я была девчонка-сорванец и была… – И тут ей повезло – свет стал постепенно меркнуть, начиналось шоу.
Рэм развернулся и поставил свой стул рядом с ней. Открылся занавес, музыканты в национальных костюмах – оркестр состоял из труб, барабанов и струнных – заиграли нечто, напомнившее Мери фильмы о загадочном Востоке. Жалобный вой, хныканье труб и флейт сопровождались мерным постукиванием ударных. Все время, пока маленькая труппа представляла балетный дивертисмент, Мери чувствовала на своей спине руку Рэма.
Когда танцевальная группа откланялась, он наклонился к ее уху и прошептал:
– Я думаю, от следующего номера ты получишь настоящее удовольствие.
В зале погас свет. Совсем. Музыканты заиграли в очень медленном темпе. Луч прожектора вспыхнул на середине танцевальной площадки и высветил женщину. Она сидела скорчившись, зарывшись лицом в колени. Длинные, до талии, густые волосы и лицо закрывала красная с голубыми блестками вуаль. В блестках отражался и трепетно пульсировал свет.
Кисти рук и предплечья начали медленно подниматься, руки при этом совершали волнистые, змееподобные движения. В ладонях у женщины были зажаты трещотки, звук которых подчинялся нервному, пульсирующему ритму оркестра.
Танцовщица поднималась, медленно, чувственно. Стала видна короткая юбка из красных тонких нитей и шариков. Полные груди прикрывали украшенные узорами блестящие колпачки. Темп постепенно убыстрялся, и все ее тело стало производить волнообразные движения. Ее обнаженная кожа как бы покрывалась при этом рябью, струилась.
Подчиняясь этому чувственному ритму, рука Рэма ласкала шею и плечи Мери. В тех местах, где он гладил мягкий велюр ее платья, кожа под ним вспыхивала огнем. Ее лоно тоже пульсировало в такт этому болезненному ритму, который все убыстрялся, и все быстрее становились вспышки, всполохи юбки и дикие, волнообразные движения бедер и живота танцовщицы.
Дыхание Мери участилось, над верхней губой появились мелкие капельки испарины. Рэм положил свою вторую руку ей на бедро, его пальцы хаотически задвигались по велюровым волокнам. Жар его руки опалял, жег через материю. Она глянула на него краем глаза и обнаружила, что он смотрит не на танцовщицу, а на нее.
И тут Мери почувствовала, что каким-то образом оказалась в теле танцовщицы, что это она сейчас танцует для него. Она слышала порывы ветра за стенками шатра, запах жареного мяса и спелых фруктов. Она ощущала трещотки в своих ладонях и ковер под ногами. В лихорадочном темпе она вращалась по кругу, в этом же бешеном водовороте кружилась ее юбка. Груди, бедра, живот вздымались волнами, струились.
Он стал ласкать ее неистовей, и кровь сильнее запульсировала в ее венах. Под бурное крещендо оркестра танцовщица упала навзничь, в мольбе раскинув колени.
Музыка смолкла. Огни погасли.
Мери глубоко, порывисто дышала.
Медленно загорался верхний свет. Мери посмотрела на Рэма. От него исходили такие острые, раскаленные добела импульсы желания, что все ее существо встрепенулось, ринулось ему навстречу.
Она быстро отвернула свое разгоряченное лицо и глубоко вздохнула, мысленно умоляя свой пульс замедлиться хотя бы немного.
– Мери.
Мери откашлялась и снова посмотрела на Рэма.
– Эта танцовщица умеет держать музыкальный темп, надо отдать ей должное.
Он откинул голову назад и рассмеялся:
– Согласен. Но тебе понравилось? Ты получила удовольствие?
– Я не уверена, что удовольствие – это верное слово для определения того, что я почувствовала.
В ее голове роились смутные воспоминания о том, что она уже когда-то так танцевала. И танцевала для него. Она каким-то образом сознавала, что ее тело знакомо со всеми этими причудливыми движениями – волнообразным дрожанием живота, спиральным вращением торса и бедер, – ее тело только и ждало от нее команды. Оно кричало, просило. Она была абсолютно уверена, что может сейчас встать и прекрасно исполнить этот танец. Это ощущение ее смущало и пугало.
На сей раз не было смысла объяснять это потерей жидкости организмом. Может быть, причиной был Рэм – его горячая, опьяняющая близость, – и этот неистовый, поражающий воображение танец. Может быть. Должно быть.
– Хочешь еще выпить?
– Лучше выйдем на воздух. Давай немного прогуляемся.
Он провел ее через зал и через белый мраморный холл к лестнице. Они вышли в сад и медленно пошли рядом. Мери с удовольствием вдыхала прохладный ночной воздух. Прохлада успокаивала, остужала ее разгоряченное лицо и перегретую кожу. Но через несколько минут она уже начала ежиться от холода. Рэм набросил ей на плечи норковую шубу.
– Не хочешь проехаться в город?
Она покачала головой:
– Сегодня у меня был очень трудный день. Я перегружена эмоционально до предела. Единственное, что мне сейчас нужно, так это в постель.
Его глаза блеснули.
– Я голосую за это обеими руками. У меня в номере очень большая постель. Тебе подходит?
Это было искушение, большое искушение, но совсем не в ее стиле.
– Что за наглость предлагать мне такое! – воскликнула она с беззаботностью, какой на самом деле не чувствовала. – Мне нужна моя собственная постель. Для меня одной. Понял, нахал?
Он притянул ее к себе и поцеловал в лоб.
– Извини меня, дорогая, я пошутил. Ты самое прекрасное, восхитительное существо во всей вселенной, и я буду терпеливым, очень терпеливым. Я буду покорно ждать своего часа.
Ей вдруг захотелось сказать ему что-то хорошее, нежное, но слова не шли ей на ум.
– Разве ты сама не знаешь, какая ты милая и желанная?
– Я как-то не думала об этом.
И в самом деле, неужели я действительно такая милая и желанная? Я?
Даже если это и не так, все равно слушать такое очень приятно.
– Боже мой, женщина! Я не могу в это поверить. Сегодня в ресторане все мужчины не сводили с тебя глаз.
– Я думаю, они смотрели на танец живота, а не на меня. Как же ей удается исполнять такие движения, причем так легко? Я бы, наверное, не смогла.
Рэм засмеялся и прижал ее к себе.
– Такое мастерство достигается упорной работой. Они тренируются годами.
Когда они подошли к двери, он взял из ее сумочки ключ и повернул его в замке.
– Завтра утром у меня важная деловая встреча, которую нельзя отменить. Но я хотел бы встретиться с тобой и твоей подругой за обедом, а потом я устрою для вас великолепную экскурсию по Каирскому музею.
