Жестокий роман (СИ) - Ангелос Валерия (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Стоп. Что?..
— Марат, — хрипло выдыхаю я и совсем не узнаю себя.
Эта мольба. Хриплая. Сдавленная. Униженная. Мольба, чтобы он не переставал меня трахать, чтобы не останавливался ни на миг, беспощадно долбил, вколачивая в алтарь, покрытый черным саваном.
Дьявол. Какого беса творю?!
— Марат, — повторяю жалко и жалобно. — Марат.
Мой палач милостиво отступает и толкается вперед. Грубым рывком насаживает на воспаленный от похоти член. Припечатывает так, что ощущаю каждую вену.
И снова пауза. Долгая. Жестокая. Невыносимая. Пауза, вынуждающая заскулить.
Он что-то задел во мне. Какую-то точку. Он проник так далеко, как не проникал прежде никто другой.
— Марат, — бормочу я, крепче обвиваю его ногами, сама насаживаюсь на безжалостный таран. — Марат.
Опять приходит в движение. Совершает два толчка. Четко. И замирает. Вынуждает дико извиваться на эрегированном органе.
— Марат, — выдаю протяжно. — Марат…
Я повторяю его имя снова и снова. Теперь уже не прекращая. А он взамен натягивает меня на разгоряченный поршень. Без остановок. В рваном ритме.
Я чувствую себя животным.
Обезумевшим. Раненным. Затравленным. Загнанным в угол. Опущенным в грязь.
И наслаждаюсь этим.
Часть меня, очень малая часть, приходит в ужас. Но этого недостаточно для полного осознания. Этого не хватает, дабы очнуться.
Я кончаю с проклятым именем на устах.
Бурно. Ярко. До судорог. До спазма внутренних мышц. Так, что реальность раскалывается на части, а мир вокруг меркнет, исчезает без следа.
Обмякаю в жарких объятьях как безвольная кукла. С трудом перевожу дыхание. Пока Марат продолжает долбить меня с нежностью бешеного зверя. Яростно и беспощадно. Засаживать до упора все резче и жестче.
Хлюпающие звуки оглушают. Крупные яйца бьются о влажную промежность так мощно, что кажется синяки останутся даже там. Громадный член уверенно и нагло выколачивает абсолютно все мысли, стирает память, отключает мозг напрочь.
И я начинаю заводиться от этого. Просто от того, что чувствую себя бесправной самкой, которую заваливает и выдирает самый опасный и сильный в стае самец. Прогибаюсь под жестокого альфу. Подчиняюсь вековому инстинкту. Отдаюсь на волю хищника.
Ведь это не унижение. Древний закон природы.
Я должна послушно распластаться перед ним. Выполнить любой приказ. Дать все, чего пожелает хозяин.
Я… точно сошла с ума.
Его член достал до мозга. Еще в прошлый раз. Когда раздирал глотку на части. Его член выбил из меня последние остатки рассудка. Изувечил личность до неузнаваемости.
А может, я всегда такой была? Развратной. Ненасытной. Похотливой. Грязной шлюхой, которая не заслуживает иного обращения.
Марат достигает разрядки с рычанием. Грозным. Громовым. Сжимает, стискивает мое тело мускулистыми руками. Толкает спиной на стол, наваливается всем своим весом, душит тяжестью. Будто жаждет разломать, раскрошить кости в порошок.
Ощущаю легкое разочарование.
Хочется еще.
И еще, еще, еще.
Он отступает, стягивает презерватив и бросает мне на живот.
— Оближи, — повелевает отрывисто. — Высоси всю сперму.
А вот это отрезвляет.
— Я не стану…
Остаток фразы тонет в моем собственном вопле. Пальцы зарываются в спутанные волосы, наматывают пряди на кулак и дергают так, что перед глазами темнеет от боли.
— Бери в рот, — мрачно цедит Марат. — Обсасывай гребаный гондон. И чтоб ни капли семени не пропало.
— Зачем? — спрашиваю тихо.
Никакого ответа.
Касаюсь использованного презерватива дрожащими пальцами, осторожно подхватываю, стараюсь побороть приступ отвращения.
Швырнуть бы ему в лицо. Или хотя бы в сторону. На пол.
— Если прольется, будешь языком вычищать, — как удар плетью. — Со стола. С пола. Или заставлю вылизать такое, от чего будешь потом неделю блевать.
Сглатываю.
Ладно. Я уже держала его член во рту. Ничего особо не поменяется. Просто закрою глаза и отключусь. Просто сделаю и…
— Смотри на меня, — очередной приказ.
Вздрагиваю. Он знает толк в унижении. Хочет, чтобы я четко понимала, зафиксировала момент от начала и до конца.
Это наказание.
Не награда.
Помни. Ты моя сучка. Тупая тварь, способная только ноги раздвигать и подставлять нужное отверстие для спуска семени.
Я кладу презерватив в рот. От вкуса резины тошнота подкатывает к горлу. Я покорно высасываю и глотаю все, что приказано. Сперму. Смазку. Собственные выделения.
Я стараюсь абстрагироваться, не анализировать это. Очень стараюсь. Правда.
Ни черта не получается. Не выходит.
Я смотрю в черные глаза. Тяжелый взгляд испепеляет меня. Сжигает дотла.
Он убивает. Медленно. По фрагментам.
Но он же дает силу сражаться.
— Доволен? — выдаю холодно, едва достав чертов презерватив, демонстрирую проклятое изделие со всех сторон. — Чисто?
— Не совсем, — недобрая усмешка тлеет на губах.
Марат хватает меня за горло. Грубо разворачивает. Рывком вбивает в стол. Вынуждает распластаться на животе. Толчком заставляет расставить ноги. Задирает разодранное платье чуть ли не до макушки. Шлепает по заднице.
— Я хочу попробовать тебя везде.
Голый член нагло укладывается между ягодицами.
— Везде? — роняю чуть слышно.
Волосатые яйца вжимаются в лоно.
— Здесь ты еще девочка, — шепчет на ухо. — Верно?
Даже страшно умолять о пощаде.
Он же все равно свое возьмет.
Сжимаюсь изнутри.
— Ты слишком большой, — бормочу глухо. — Просто огромный и…
— Все так говорят, — хмыкает. — А потом просят добавки.
Крупная налитая кровью головка упирается туда, где в меня действительно никто и никогда не проникал. Олег не выказывал никакого интереса к данному виду секса. В прошлом один любовник пробовал подбить на эксперимент, и я сказала, что согласна, однако только после него, и предложила поскорее выбрать страпон.
Вряд ли подобный ход оценит Марат. Вряд ли вообще осмелюсь произнести при нем нечто настолько дерзкое.
Хотя…
Может стоит рискнуть?
Волна дрожи прокатывается по телу. Леденею. Замерзаю, покрываясь липким ледяным потом.
— Гордая сука, — заключает Марат. — Даже пощады не просишь. Или твой хваленый ум проснулся? Знаешь, что выдеру в любом случае.
Молча глотаю очередную порцию подступивших к горлу рыданий.
Я буду держаться. Пусть так. Пусть.
— Тише, — произносит ровно. — Нечего трястись.
Опять укладывает вздыбленный член между ягодицами, сжимает их посильнее, двигается, но не пытается никуда проникнуть. Вверх. Вниз. Вперед. Назад. Елозит напрягшимся органом по тугому колечку ануса. Крупные яйца прижимаются к враз увлажнившимся складкам лона, трутся о самые чувствительные точки.
Сотрясаюсь. Отнюдь не от ужаса.
— Такая покорная, — зарывается лицом в мои волосы, вдыхает мой аромат. — Сберегу твою попу. Но совсем без внимания не оставлю. Слишком тугая и горячая.
Глава 14
Он бьет меня ладонью по заднице. Наотмашь. Принуждает прогнуться и всхлипнуть, вскрикнуть от неожиданности. Боль обжигает. Но вообще, это не слишком больно.
Шлепок за шлепком. Неспешно. Размеренно.
А горячий орган ходуном ходит между ягодицами.
Такое странное ощущение. Аж пальцы на ногах поджимаются. И холодный пот прошибает тело, заставляя сотрясаться все сильнее.
Марат чередует удары по заднице с этими безумными скольжениями по самым интимным частям тела. А потом просто стискивает мою плоть, сминает, зажимая вздыбленный член между раскрасневшимися от смачных шлепков половинками попы. Двигается так, будто трахает, нанизывает на гигантский раскаленный прут, однако не проникает внутрь, просто трется по поверхности.
И он опять задевает что-то во мне. Что-то неистовое. Безумное. Когда огромные, раздутые от накопившегося возбуждения яйца снова утыкаются в мое лоно, я не могу сдержаться. Я уже даже не пытаюсь.
