Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия (лучшие книги TXT) 📗
И ему понравилось то, что он увидел уже отснятым на пленку. Это не просто возбуждало – это было красиво. Это было великолепно и очень возбуждало. Это, пожалуй, самый лучший фильм со сценами любви и нежности. Ласло и чертов Сэм сняли все в таких ракурсах, что, пожалуй, со времен «Не смотри теперь», когда Дональд Сазерленд и Джулия Кристи показывали любовь на экране, лучше ничего не было.
Ну а его работа вообще была сведена к минимуму. Был эпизод, когда восточные девушки пудрили и массировали его, опрыскивали глицерином, чтобы имитировать пот. Они кланялись и выполняли все его желания.
Да, все сработало. Конечно, это было и несколько рисковано. Если уж Николсон, Ланкастер и Кирк Дуглас показывали публике свои морщинистые задницы, то и он, Майкл Маклейн, безусловно, может выступить в роли любовника: смелая, изысканная любовь на серебристом экране. Тем более, что отныне он войдет в историю. Майкл собирался уходить из кино и заняться чем-нибудь. Может быть, он откроет какую-нибудь контору.
2
В свои двадцать лет Лайла ненавидела заниматься массой вещей, но работа с матерью в одном фильме была наиомерзительнейшей из всего. Видеть, как эта старуха приезжает каждый день на съемку трех девочек так, как если бы это было ее шоу, смотреть, как она приветствует каждого в съемочной группе по имени (как только она умудрилась так быстро выучить все имена? Лайла работала уже больше года и не знала ни одного), видеть, как Тереза подставляет свое старое лицо гримеру и консультируется с оператором – все это сводило Лайлу с ума от ярости.
Хуже всего, однако, было видеть, как Тереза ведет себя с Марти. Марти удивился, когда Лайла сказала ему, что переменила решение и согласна на участие матери в шоу, но ухватился за ее согласие. Лайла наблюдала, как он работал с Терезой. Боже, ему незачем было выпендриваться перед старухой, но он прислушивался к ее мнению, смеялся ее глупым шуткам, внимательно обдумывал ее предложения об освещении и ракурсах камеры.
Лайла кипела от ярости, но подавляла в себе приступы гнева, пока не почувствовала, что сейчас завизжит. Ее мать весьма четко поставила вопрос – угроза прозвучала оглушительно ясно. Поэтому Лайла была вынуждена злиться молча. Но кроме злости, она чувствовала и кое-что еще. Она чувствовала ревность. Лайла всегда ревновала, когда Марти обращал внимание на кого-нибудь еще. До сих пор он принадлежал лишь ей. Отныне Лайле приходится делить его еще с двумя. Конечно, это плохо, но невыносимо делить его еще и с Терезой. Лайла наблюдала за ними суженными глазками, кусая себя за внутреннюю часть щек. Через два дня весь ее рот превратился в кровавое месиво.
Единственное, что ее утешало, так это то, что «Рождение звезды» явно не удалось. Лайла искала в скандальной хронике какие-нибудь сплетни о съемках, и наконец Минос рассказал ей в подробностях о конфликтах, возникших между режиссером, продюсером и звездами.
Она еще более обрадовалась, узнав, что фильм, очевидно, настолько не удался, что даже не дойдет до дистрибьютеров.
Итак, закончив дела с матерью, Лайла могла наконец сосредоточиться на своих конкурентах на «Эмми». Ее не беспокоила Шарлин – борьбу с ней можно считать выигранной. Лайла беспокоилась лишь о Джан. Она молила Бога, чтобы «Рождение звезды» появилось на экране до того, как будет обсуждаться окончательное решение о том, кому присудить «Эмми». Лайла должна была стать звездой, но ее оттеснила Джан. Если благодаря фильму Джан Мур будет уничтожена, это можно считать определенной компенсацией.
Прошло две недели, и невыносимые съемки с участием матери закончились. Вечером, возвращаясь домой, Лайла впервые сумела улыбнуться шуткам Марти. Она согласилась поужинать с ним, хотя и не собиралась оставаться у него на ночь. Девушка никогда не спала в его доме.
– Все было не так плохо, Лайла, не правда ли? – спросил ее Марти, и она поняла, что он имел в виду ее работу с матерью. В течение двух недель съемок они ни разу не обмолвились словом об этом.
– Достаточно плохо, – ответила она коротко. – Слава Богу, что по сценарию мне не нужно было изображать нежной любви к ней. Если бы я смогла изобразить это, то меня надо было удостоить «Оскара», а не «Эмми».
– Лучшие выигрывают, – ответил Марти. – Академия увидит это шоу до того, как будет голосовать. А ты сыграла отлично. На самом деле отлично. Это поможет тебе. – Он улыбнулся. – Думаю, что мы побьем некоторые рекорды, когда шоу пойдет по телевидению. Никто не получает больше тридцати процентов. Даже «Мэрфи Браун», но, думаю, мы побьем рекорд. Да, мне кажется, что у кого-то скоро день рождения, – продолжил он, меняя тему разговора. – У меня сюрприз.
– И что же? – коротко спросила Лайла.
– Как ты хочешь отпраздновать день рождения? – спросил Марти. – Весь город твой.
– Я хочу видеть «Рождение звезды», прокатный вариант, – сказала она.
Марти чертыхнулся. Лайла знала, как задеть его побольнее. Он до сих пор сожалел, что не ему досталась съемка фильма, что фильм попал в руки варварам. И он знал, как охраняется все, что связано с отснятым материалом. Лайла же требовала то единственное, что он не мог для нее достать.
– Зачем беспокоиться? – небрежно спросил Марти. – К тому же он обречен на провал.
– Откуда ты знаешь? – спросила Лайла. – Ты его видел?
– Нет, но…
– Я хочу видеть фильм! – повторила она. – Именно так я хочу провести свой день рождения.
Салли сумел это сделать. Как – Марти не спрашивал. В конце концов у Салли были связи и лучше не вдаваться в подробности. Оставалось лишь оценить факт, что коробки с ярлыками «Рождение звезды» были готовы к частному просмотру вместе со всем, что полагалось еще для приятного вечера: великолепно накрытый стол, цветы, свечи, весело горящий в камине жаркий огонь, холод, идущий от кондиционера, и небольшая бархатная коробочка, ожидающая соответствующей минуты на каминной полке.
Марти не был склонен к показухе. Он выглядел совершенно обыкновенно – вел себя естественно, не пытаясь казаться красивее, чем был на самом деле. Одевался он обычно небрежно, но в этот вечер выглядел изысканно. По настоянию Лайлы Марти завел личного тренера и сегодня провел с ним целый день. После душа он посмотрел на себя в зеркало. Результаты тренировок уже начали сказываться. Лайла, как он убеждался, оказывала на него благотворное влияние. В результате тренировок живот стал плоским, кожа более упругой. Даже проступили мышцы на тощих руках. Неплохо.
Самой тяжелой уступкой, которую Марти пришлось сегодня сделать, – стал его поход к парикмахеру. Лайла очень хотела этого. Если она отдала столько времени, готовясь к вечеру, почему бы и ему не сделать то же самое? Девушка опять была права, хотя при ее красоте любое профессиональное вмешательство лишь обрамляло естественные достоинства. Марти же требовался своеобразный камуфляж.
Но хватит об этом. Он был счастлив.
Марти отвернулся от зеркала и взял смокинг, купленный ему Лайлой у Бижана. Он начал одеваться, и это приятно его возбуждало, потому как все, что он надел, было выбрано Лайлой, включая шелковое белье, которое приятно щекотало и возбуждало. Ощущение не просто приятное. Это было предощущение того, что последует за просмотром фильма на ужине для двоих. Марти чувствовал, как по телу пробегала дрожь. Когда он в любое время дня вспоминал об их ночных усладах, пот проступал на лбу, и Марти начинал нервничать. Ни одна женщина до сих пор не волновала его до такой степени. Он стал ее рабом. И сегодня вечером докажет это.
Марти принес отличный подарок. Он лежал на столике для кофе, перевязанный красной шелковой лентой. И Марти знал, что это сделает Лайлу счастливее, чем что бы то ни было. Это был сценарий – великолепный сценарий для таланта ее уровня, и он ей обязательно понравится. Это его подарок Лайле на день рождения. После следующего сезона они снимут этот фильм вместе, даже если придется отложить на некоторое время программу «Трех четвертей». Марти подумал о том, как будет орать Сай, как отреагирует телевидение, как будет угрожать «Фландерс Косметикс», но только улыбнулся. Это то, что позволят ему адвокаты из Голливуда.
