Мост в Хейвен - Риверс Франсин (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Джошуа прижал горюющего солдата к груди, как отец, утешающий ребенка. Тот тяжело прильнул к нему и зарыдал. Взрыв раздался так близко, что их обоих отбросило воздушной волной назад. У Джошуа зазвенело в ушах. Он слышал крики и пулеметные очереди. Перекатившись со спины, он увидел еще одного солдата без сознания после взрыва. Он перетащил его в безопасное место и попросил помощи по радио. Два санитара примчались на холм с носилками через две минуты.
Джошуа ощущал запах почвы, крови и серы. Земля вздрагивала каждый раз, когда стреляли из орудий. Что-то ударило сбоку в его каску. Он почувствовал сильный удар в бок.
— Проповедник! — закричал кто-то.
Джошуа скользнул в укрытие за камнями. Там сидел солдат, прислонившись спиной к скале, он был бледен и тяжело дышал, а двое других продолжали стрелять. Кто-то ругался на чем свет стоит, а его пулемет строчил с бешеной скоростью. Джошуа скинул свой рюкзак и стянул рюкзак с раненого. Он протер ему глаза, расстегнул мундир и рубашку, чтобы добраться до раны и остановить кровотечение.
— Проповедник… — Лицо солдата было в грязи, а в глазах светилось облегчение и растерянность.
Джошуа знал его.
— Не нужно сейчас говорить, Уэйд. Давай сначала разберемся, что к чему. — Он осмотрел рану. — Ранение в плечо. Пуля не попала в легкое. Слава Богу! Ты скоро отправишься на свои кукурузные поля, мой друг.
Джошуа провел рукой по своему лицу, на ладони осталась кровь. Тогда он достал марлевый компресс из своих припасов и сунул под шлем. Один из солдат швырнул гранату, От взрыва взметнулись осколки камней и куски земли.
— Я достал их! Пойдем!
Джошуа и Уэйд остались. Джошуа пытался вызвать помощь по радио, но его не слышали. Раненый был без сознания. Джошуа повернулся и вскрикнул: его бок горел огнем, за ремень затекала влага. Схватив еще один компресс, он прижал его крепко к боку, чтобы остановить кровь, затем закрепил бинтом.
Радио потрещало и замолкло. Никто не придет.
Стрельба переместилась дальше. Теперь он может спуститься с холма.
Джошуа поднял Уэйда, взвалил себе на плечи и выпрямился, шатаясь. Он шел по выжженной каменистой местности, обходя ямы, большие камни и мусор. В кармане позванивали жетоны. Сколько же их побывало в его кармане с тех пор, как он ступил на корейскую землю?
Один раз он споткнулся и упал на колени, ноги и спина отозвались болью. Уэйд давил на него, как мешок с камнями. Бок полоснуло болью. Господи, придай мне сил! До медицинского пункта, должно быть, недалеко. В глазах стоял туман, но ему показалось, что он видит силуэт здания школы и палатки.
С него сняли Уэйда. Джошуа рухнул на землю вниз лицом. Сильные руки подняли его. Он пытался переставлять ноги, но они волочились по земле, двое мужчин тащили его. Мир потемнел.
* * *
— Абра! — Присцилла стояла в дверях спальни девочки. — Пришел пастор Зик. Он хочет с тобой поговорить.
Учебник по химии и тетрадь полетели на пол, она стрелой вылетела из комнаты и побежала вниз по лестнице. Ни она, ни пастор Зик не получали писем от Джошуа уже несколько недель.
Пастор Зик был бледен, вид у него был измученный. Девушку окатил страх, проснулся гнев.
— Он погиб, да? Джошуа умер? — Голос сорвался. — Я знала, что его убьют. Я знала!
Пастор Зик схватил ее за плечи и слегка потряс:
— Он ранен. Но жив.
Абра обессилела от облегчения:
— А когда его можно увидеть?
— Некоторое время он пробудет в госпитале на Гавайях; не знаю, как долго. А затем его перевезут на Военно-воздушную базу Тревиса. Он даст нам знать, когда приедет. — Туда от Хейвена полдня на машине. Абра заплакала. Она не могла остановиться. Пастор Зик обнял девушку: — Он возвращается домой, Абра.
Абра не поднимала рук. Пастор Зик положил ладонь ей на затылок и прижал к себе. Она уже успела забыть, как ее успокаивает биение его сердца.
— Молись, чтобы война скорее закончилась. — Пастор Зик на миг коснулся ее макушки подбородком и отпустил. — Ради Джошуа и ради остальных солдат в Корее.
Беспокойство вернулось.
— Он ранен. Значит, его не отправят обратно.
— Мы надеемся, что армия оставит без внимания его просьбу. — В глазах пастора Зика появилась боль. После отъезда Джошуа он сильно постарел. В его темных волосах появилась седина. Он похудел. — Все в руках Божьих.
— Вы говорите только о Боге. Вы можете уговорить Джошуа остаться дома, он вас послушает!
— Я не могу этого сделать.
— Можете, но не хотите!
— Довольно, Абра, — твердым голосом оборвал девушку Питер. — Иди в свою комнату.
Но она не послушалась, а бросилась вниз по лестнице к входной двери. Она бежала три квартала, пока боль в боку не заставила ее перейти на шаг. Ее пронизал гнев, она хотела выпустить его. Он добровольно хочет вернуться на войну? Джошуа сошел с ума? Неужели он хочет умереть?
Тяжело дыша, она быстро шагала вперед, пока наконец не оказалась на городской площади. Там она присела на скамейку лицом к дворику, в котором когда-то танцевала с Джошуа. Сегодня музыкантов не было. Лето давно кончилось. Моросил дождик, а нависшие над головой тяжелые темные тучи грозили сильным дождем. Тело Абры задрожало от холода. Пожалуй, стоит укрыться у Бесси.
Между завтраком и обедом в кафе заходили только редкие посетители. Абра открыла дверь, звякнул колокольчик. Темноволосая женщина у стойки удивленно посмотрела на нее. Как ее зовут? Сьюзен Уэллс.
— Можно мне попить, миссис Уэллс?
— Зовите меня Сьюзен. Она положила лед в высокий стакан, налила воды и поставила его перед Аброй. — Вы не будете против, если я спрошу, все ли с вами в порядке?
— Со мной все хорошо. А Джошуа ранили. — Она сделала большой глоток воды.
— Сына пастора Зика? Хороший молодой человек. Вы ведь заходили с ним к нам, верно?
— Он мой лучший друг. Или был им. Я теперь не знаю. Он очень редко мне пишет. Сообщает все важное пастору Зику, а мне задает кучу глупых вопросов, — сказала она насмешливо. — Как дела в школе, Абра? Как вы ладите с Пенни? Ты делаешь уроки? Ты ходишь в церковь? — Она закусила губу, чтобы остановить поток злых слов боясь, что расплачется. Зачем она разоткровенничалась с посторонним человеком?
— Возможно, он что-то не говорит вам, потому что знает, что вы станете переживать.
— Я вовсе не буду больше за него переживать. — Она допила свою воду и со стуком поставила стакан на стойку. — Мне теперь все равно, что он делает. Пусть катится подальше, мне все равно.
— Мы так говорим, когда человек нам особенно дорог. — Сьюзен налила Абре еще воды и невесело улыбнулась: — Он ведь санитар?
Абра опустилась на табурет:
— Он идиот!
— И сильно его ранили?
— Достаточно, чтобы его отпустили из армии, но недостаточно, чтобы он по своей воле не захотел обратно!
— Да… — Сьюзен вздохнула и уставилась в пространство. — Он действительно походит на человека такого сорта.
— Какого сорта?
— Он больше волнуется об окружающих, чем о себе. — Она печально улыбнулась. — Таких сейчас немного. Это точно.
Абра закрыла лицо руками и подавила рыдание.
Сьюзен взяла ее за запястье и сжала:
— Мне очень жаль, Абра. Мне очень-очень жаль. — Она стояла так близко, что Абра чувствовала тепло ее дыхания. — Единственное, что я поняла с годами, так это то, что нам не дано решать, что другие люди хотят сделать со своей жизнью. Каждый делает выбор сам, хороший или плохой.
— Я не хочу, чтобы он погиб.
Сьюзен отпустила ее руку:
— Вам остается одно — ждать, что же произойдет дальше. — Она положила на стойку перед Аброй несколько салфеток.
Девушка взяла одну и высморкалась:
— Извините за мою несдержанность.
— Не волнуйтесь об этом.
Абра выглянула в окно. Дождь уже не моросил, а перешел в сильный, холодный ливень.
— Можно, я немного посижу здесь?
— Оставайтесь, сколько хотите. — Она положила меню перед Аброй. — Возможно, вам станет легче, если вы что-нибудь съедите.