Из соседей... в молодожены? (ЛП) - Харлен Бренда (список книг TXT) 📗
— У меня их нет.
А затем, в очевидном усилии положить конец этому разговору, он потянулся через стол, чтобы пощекотать голые ножки Пиппы. Ребенок начал дергать ногами и, в ответ на его внимание, радостно заворковал.
— Когда она счастлива, то она счастлива, не так ли?
Джорджия улыбнулась своей дочке.
— Да. Так то, что иногда я почти забываю тот ад, в который она поместила меня в последние несколько недель.
Мэтт пошел на кухню, чтобы снова наполнить кружку кофе, а затем вернулся на свое место напротив нее.
— Когда ты сказала, твоя мать вернется из Лас-Вегаса?
— В первоначальном плане она должна была вернуться домой вчера.
— Что-то случилось?
— Она решила уехать из Невады в Монтану.
Мэтт потягивал свой кофе.
— Почему Монтана?
— Потому что там живет ее новый муж.
Он приподнял бровь.
— Когда она вышла замуж?
— Несколько дней назад.
— Ты не одобряешь ее нового мужа? — догадался Мэтт.
— Я не знаю его, — призналась Джорджия. — На самом деле и она не знала его, прежде чем их глаза не встретились через стол баккара.
Его губы скривились.
— Она романтик.
— Этот более подходящий, чем тот, которого я бы выбрала, — призналась она.
— Я считаю, ты не романтик?
— Мне нравится думать, что я немного более... практичная.
Было настолько легко открыться, сказать ему вещи, которые не обсуждала больше ни с кем, даже ни с одной из сестер. На самом деле, если бы ее тело жужжало каждый раз, когда Мэтт был рядом, она, возможно, предположила бы, что они могли бы быть друзьями.
Но ощущения между ними были слишком сильны для нее, чтобы Джорджии было абсолютно комфортно в его присутствии. И когда она подняла глаза, то увидела, что Мэтт изучал ее, и внезапно почувствовала, что эмоции искрились даже сейчас.
— Ты никогда не была сметена с ног? — спросил Мэтт.
Джорджия покачала головой.
— Я не хочу, чтобы человек смел меня с ног, хотя и не возразила бы против мужчины, который время от времени мог бы подмести полы.
— Я могу помести пол, — сказал он ей, — но я не мою окна.
Женщина улыбнулась.
— Я буду иметь это в виду.
— Нет, ты не будешь.
Его резкое противоречие застало ее врасплох.
— Прости?
— Ты так занята, пытаясь сделать все самой, что тебе не приходило в голову попросить о помощи время от времени.
— Может быть, — признала она. — Но я учусь принимать ее, когда предлагают.
— Это только начало, — сказал Мэтт и встал из-за стола, чтобы приступить к очистке остальных тарелок.
Джорджия собрала салфетки и столовые приборы и последовала за ним на кухню.
— Мне не нравится чувствовать себя неполноценной, — наконец, призналась она.
Мэтт повернулся и уставился на нее.
— Ты шутишь? Ты совмещаешь обязанности по дому, работу и воспитание троих детей.
— Что является не больше того, что делают многие женщины.
— У многих женщин есть муж, чтобы разделить это бремя, — отметил он.
Джорджия бросила салфетки в мусор и положила столовые приборы в корзину посудомоечной машины.
— Честно говоря, даже прежде, чем Филипп умер, он не проводил достаточно времени дома, чтобы поделить большую часть бремени, — но потом, так как она не хотела критиковать человека, за которого вышла замуж, она добавила. — Он был хорошим мужем и отцом, но у него была невероятно ответственная работа. Он работал много часов и даже в выходные дни.
Слишком поздно Джорджия поняла, что оправдывала своего мужа перед человеком, чья работа хирургом-ортопедом была, несомненно, более требовательной и напряженной, чем трейдером. И все же, Мэтт, казалось, не испытывал слишком много затруднений, уделяя время вещам, которыми наслаждался. Что было одной из проблем, которые преследовали ее на протяжении всего брака. «Если Филипп действительно хотел быть с ней, то почему он принял решение провести так много времени вдали от нее?»
Джорджия знала, что ситуация не была черно-белой, что стремления ее мужа возникли из тяжелых уроков, которые он познал в своей жизни. И неважно, что Джорджия говорила или делала, она не могла убедить его, что они должны использовать время, чтобы наслаждаться тем, что имели. Это никогда не было достаточно для Филиппа, он хотел работать интенсивно, заработать больше, купить больше. В итоге он сам загнал себя в раннюю могилу, оставив жену и своих детей без отца.
Глаза Джорджии снова наполнились слезами. Очевидно, она не могла проконтролировать свои эмоции, как надеялась, но на этот раз ей удалось удержать слезы.
— Извини. Я обычно не такой эмоциональный инвалид.
— Ты не должна извиняться передо мной, — сказал ей Мэтт.
— Да, мне следует. Ты всегда был полезным и добрым, и я не должна платить тебе, плача на твоем плече.
— Я не боюсь слез, — уверил он.
Джорджии удалось улыбнуться.
— Ты хороший человек, Мэтт Гаррет.
— Не говори так громко, — предупредил он. — Мне нужно сохранить свою репутацию.
— Поверь мне, каждый раз, когда я иду в город, то слышу о шлейфе разбитых сердец, что ты оставил позади себя в школе, — призналась она. — Хотя ходят слухи, что с тех пор ты стал ответственным гражданином.
— Просто противная сплетня, — уверил ее Мэтт. — Не верь этому.
На этот раз ее улыбка получилась более веселой.
Однако прежде чем Джорджия смогла ответить, Шейн вышел в кухню.
— Я строю больницу из своих кирпичей, — сказал мальчик.
Начиная с его поездки в больницу на предыдущей неделе, стало понятно, что мальчику было любопытно узнать все о больнице, врачах и обо всем, что связано с медицинской профессией, таким образом, его выбранный проект мало удивил Джорджию.
— Ты хочешь, чтобы я пришла посмотреть на него? — спросила она.
Он кивнул, потом смущенно взглянул на Мэтта
— Доктор Мэтт тоже.
— С удовольствием посмотрю, — сказал Мэтт.
И когда он протянул руку маленькому мальчику, Шейн колебался меньше, чем секунду, как поднял свою и засунул ее в руку доктора, которая была намного больше его.
Джорджия стояла, как вкопанная, поскольку новые слезы навернулись на ее глазах. Шейн был замкнутым сыном, маленький мальчик, который кружил на заднем плане, в то время как его брат грелся в центре внимания. Это был редкий для Шейна случай, чтобы проявить инициативу, особенно с незнакомцем.
Хорошо, таким образом, Мэтт точно не был незнакомцем, но соседство в течение нескольких недель также не сделали его близким знакомым. Конечно, то, что он лечил сломанную руку маленького мальчика, возможно, помогло доктору нарушить обычную защиту Шейна, но Джорджия подозревала, что принятие ее сыном этого человека имело отношение больше к самому человеку. И это было чем-то, о чем она должна была подумать.
Когда Джорджия вошла в гостиную, то увидела, что Мэтт уже сидел на корточках рядом с близнецами, чтобы изучить их строительные проекты. Он восхищался «точным мастерством» больницы Шейна и «креативным дизайном» пожарной станции Куинна и отметил, что было достаточно кирпичей, чтобы построить целый город.
— Ты хочешь нам помочь? — спросил Куинн.
Но Шейн покачал головой, прежде чем Мэтт успел ответить.
— Папы не играют, — напомнил он своему брату, и сухой тон его голоса заставил сердце Джорджии заболеть.
Филипп любил своих детей, она никогда не сомневалась в этом. Но никогда не понимала, пока не увидела, как легко Мэтт общался с мальчиками, сколько пропустили близнецы, практически не имея папу. Джорджия знала, что они чувствовали себя отвергнутыми, когда Филипп был слишком уставшим, чтобы выказать большой интерес к тому, чем они были заняты, а она пыталась загладить свою вину перед ними. Но что бы она ни делала, женщина не могла быть отцом, который им был нужен.
— У некоторых взрослых нет времени, чтобы играть, — признался Мэтт. — Но иногда взрослым необходимо играть, — он взглянул на Джорджию и ухмыльнулся, — просто чтобы доказать, что в душе они все еще дети.
