Скрипачка - Бочарова Татьяна (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Нет, — отрезала Алька. — Я пока не собираюсь. И не будем об этом, хорошо?
— Хорошо, — послушно согласилась мать. — А только никогда не знаешь, что случится завтра.
— Это точно, — улыбнулась Алька. — Все, мамуль, вешай трубку, вы выйдете из бюджета.
— А ну его, этот бюджет, — сердито проговорила мать, но трубку все же повесила.
Алька нажала на рычаг и откинулась на подушку. Ноющая от игры спина удобно устроилась на мягком. «Знала бы мама, какая у меня предстоит «свадьба», — мрачно подумала Алька. Внезапно, вся ее затея показалась ей дурацкой и пустой. Ежу ясно, что Рыбак на свидание не пойдет, Альку он презирает, а может, и ненавидит, как виновницу своего несчастья. И вообще, вдруг она все придумала себе и Крета убил именно Валерка? Что может рассказать им с Ленкой старушка Софья Тимофеевна? Скорее всего — ничего. Дальше что? Вон, кажется, и мать Рыбакова смирилась и ни на что не надеется. Только маленький Денис пытается протестовать. Он да Алька. Ну не дура ли?
Алька вскочила, снова схватила скрипку, принялась сначала за трудное место. Она вкладывала в игру всю ярость, всю боль, все отчаянье, долго копившееся и сидевшее взаперти, на самом дне души, не видимое никому. И постепенно ей становилось легче, словно скрипка была ее единственным надежным другом, который не способен предать, не дает советов, а просто слушает и понимает.
16
Сухаревская курила у служебного входа в филармонию, откуда обычно заходили оркестранты. Она с удовольствием рассматривала хлюпающие сосульки, свисавшие с карнизов, и щурилась от яркого солнца. Слава богу, наконец-то заканчивается эта проклятая зима. Ира любила теплое время года, когда можно ходить легко одетой, когда под ногами не чавкает грязь или мокрый снег, а ботинки не покрываются соляными разводами. В этом году весна запоздала: уже кончается март, а всю прошлую неделю стояли почти крещенские морозы. Машина не заводилась, и приходилось ездить повсюду своим ходом, а Ира отвыкла от этого. Она не торопясь докурила сигарету, выкинула окурок в стоящую неподалеку урну и повернулась было к дверям. В это время за спиной у нее взвизгнули тормоза. Она обернулась и узнала серебристый «вольво» Глотова.
«Приперся», — неприязненно подумала Сухаревская и хотела было сделать вид, что не заметила директора. Но Виктор уже вылез из машины и, включив сигнализацию, шел прямо к Ирке. Темно-синее пальто безукоризненно сидело на его невысокой, но подтянутой фигуре, губы растягивались в сладкой улыбке.
— Ира, здравствуй. — Глотов прибавил шаг и поравнялся с Сухаревской.
— Здравствуй, — холодно поздоровалась та, открывая дверь.
— Погодка сегодня что надо. — Глотов подхватил тяжелую дверь, широко распахнул ее перед Иркой. — Будто с плеч что-то свалилось, правда?
— Правда, — усмехнулась Ирка. Бог мой, да ты, оказывается, романтик, Витюша. Вот не ожидала.
— Ты проходи, я за тобой поухаживать хочу. — Глотов пропустил Иру в гардероб, протянул руки снять с нее пальто.
— Поухаживай, Витя, за мной давненько никто не ухаживал.
Виктор взял пальто Сухаревской, аккуратно повесил на плечики и стоял теперь, чуть опустив голову. Ирка глянула в зеркало, взбила осевшие под шапкой волосы, вопросительно посмотрела на Глотова.
— Ты сегодня рано, — сказал тот. — Наверняка еще никого нет.
— Я всегда рано, — сухо ответила Ирка.
— Дома дел нет? — улыбнулся Виктор.
— Дела всегда есть, Витя, их не переделать. От дел и бегу сюда. — Она спокойно и внимательно рассматривала Глотова, так что тот невольно смутился, закашлялся.
— Ты удивительная женщина. Я восхищаюсь тобой.
— Ой, ой, уж сразу удивительная, — сморщилась Сухаревская. — Витя, я ценю твой комплимент, но давай попроще и сразу к делу. Ты, как я понимаю, что-то хочешь мне сказать? Так говори, не стесняйся, мы же свои люди.
Директор пожевал губами, скомкал в руках ослепительно белый платок.
— Я, собственно, это… извиниться хотел. За позавчерашнее. Обидел вас с Копчевским, сам того не желая. Ты не бери в голову — перебрал лишку.
«Ой, врешь, — подумала Ирка, — ты же трезвый был, как стеклышко. Ты всегда трезвый и чистенький. А вот что тебе приспичило, почему ты тут передо мной распинаешься, это вопрос интересный».
— Забыто, — сказала она Глотову. — Я тоже не в лучшем виде была, так что не будем и вспоминать.
— А знаешь что, — обрадовался Виктор. — Времени полно, не сходить ли нам в буфет? Я тебя угощу по случаю примирения. Идет?
«Да он меня клеит, никак!» — изумилась Ирка. Вот так номер, кто бы мог ожидать этого от Витюши Глотова. Ей стало смешно и одновременно приятно. Давным-давно никто никуда Иру не приглашал. Свидания, веселые компании, театры и прочие радости жизни канули в далекое прошлое. Мужики давно перестали обращать на нее внимание — им подавай блеск глаз да улыбку. А Ирка… Ах, да что говорить. Она ясно увидела себя со стороны — бесформенный свитер, затертые джинсы на худых, почти мужских бедрах, на голове — ни укладки, ни химии, в волосах полно седины, хотя ей нет еще сорока. Она или со скрипкой за пультом, или за рулем, или с авоськами. Дома кричит, на работе кричит. Таких зовут мегерами, и так оно и есть. А Виктор приглашает ее в буфет. Ну и фиг с ним, что не в ресторан, все равно ее это греет.
— Ну что, пошли? — Виктор мягко сжал ее локоть, и до Иры долетел слабый холодноватый запах его туалетной воды.
— Пошли, — с шутливой угрозой произнесла Ирка.
В буфете было пусто, играла тихая музыка, мягко ступая, ходили девушки-официантки, убирая со столиков малочисленную посуду.
Глотов и Ирина уселись у окна, Виктор отошел ненадолго и вскоре вернулся с двумя вазочками мороженого, бутылкой минералки и огромной «корзиночкой», лежащей на блюдце.
— Мне столько не съесть, — замахала руками Ирка. — И я ненавижу сладкое!
Виктор растерянно переводил взгляд с Иры на мороженое и обратно. Вид у него был беспомощный, и она почувствовала к нему нечто вроде жалости. В самом деле, в оркестре его не любят, терпят, потому что побаиваются, но никто не относится по-дружески. А ведь это, наверное, несладко, поди, и денег никаких не захочешь. Ирка тут же одернула себя. Что она вообще знает о Глотове, о его жизни? Да ничего! И уже расчувствовалась, распустила сопли. Мало же ей надо.
— Давай я закажу цыпленка-гриль, — решительно предложил Виктор.
Ира поспешно схватила его за рукав:
— Сядь и успокойся. Я съем то, что ты принес, не принцесса. Тем более что у мороженого вид очень соблазнительный.
— Правда? — совершенно по-детски обрадовался Виктор и тут же, без всякого перехода спросил: — Мы можем встретиться вечером?
Ира растерялась. До сего момента она относилась к происходящему как к несуразному приключению, которыми не была богата ее жизнь. Но сейчас в глазах Виктора читалось настойчивое и совершенно недвусмысленное ожидание. «Неужели все может происходить так быстро?» — с удивлением подумала Сухаревская. Виктор молчал, его красивая, изящная рука лежала на столике, совсем рядом с Иркиным локтем. И она вдруг, плохо понимая, что делает, положила сверху свою ладонь.
— Я буду ждать тебя в машине в пять там же, у служебного входа, — тихо проговорил Виктор, перевернул руку и легонько сжал Иркины пальцы.
Когда они вышли из буфета, до репетиции оставалось еще полчаса. Ире показалось, что ступенек на лестнице стало в два раза меньше, с такой легкостью она взбежала по ним на третий этаж. Ей хотелось лететь, вальсировать, запеть что-нибудь в полный голос. Из зала доносились остервенелые звуки скрипки. Сухаревская распахнула дверь и увидела Альку, наяривающую пассажи в бешеном темпе. Пассажи звучали чисто и устрашающе виртуозно, черные Алькины глаза были устремлены куда-то в потолок.
— Сумасшедшая, — заорала с порога Ирка, враз позабыв про свой поход в буфет с Глотовым и про вечернее свидание. — Ты же загонишь все к чертовой матери. Кто будет тогда партию держать?
