Никогда, Никогда (ЛП) - Фишер Таррин (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Вдруг футбольная тренировка мне поможет? Я буду с людьми, с которыми не проводил время последние двадцать четыре часа. От них можно узнать что-то новое. Что-то, что прольет свет на нашу ситуацию.
Я с облегчением обнаруживаю, что все шкафчики подписаны, потому без труда нахожу свою форму. Беда в том, как ее надеть. Я мучаюсь с шортами, делая вид, Будто знаю, что делаю. Раздевалка медленно пустеет, пока все парни не выходят на поле, и я не остаюсь один.
Когда мне кажется, что я готов, я хватаю свой джерси с верхней полки и натягиваю на голову. Мой взгляд цепляется за коробку в глубине шкафчика. Беру ее и сажусь на лавочке. Она красная и куда больше по размерам, чем коробка от украшения. Снимаю крышку и обнаруживаю фотографии.
На них не люди, а разные места. Я просматриваю их и останавливаюсь на фотографии качели. Идет дождь, и на земле под ними образовалась лужа. Переворачиваю ее и читаю надпись: «Наш первый поцелуй».
На следующей фотографии заднее сидение машины, но снято с панели. Переворачиваю: «Наша первая ссора».
На третьей церковь, но в кадре только двери. «Наша первая встреча».
Я переворачиваю все фото, пока не нахожу письмо на дне коробки. Это коротенькая записка, адресованная Чарли. Начинаю читать, но тут звенит мой телефон:
Чарли: Когда у тебя заканчивается тренировка?
Я: Не знаю. Я нашел коробку в раздевалке. Не уверен, поможет ли нам это, но внутри оказалось письмо.
Чарли: И что в нем?
— Силас! — кричит кто-то у меня за спиной. Я поворачиваюсь и роняю две фотографии. В двери стоит мужчина с раздраженным выражением лица. — Быстро на поле!
Я киваю, и он уходит в коридор. Кладу фото обратно в коробку и прячу ее в шкаф. Делаю глубокий вдох, успокаиваясь, и выхожу на поле.
Парни стоят в два ряда; все склонились и смотрят на мужчину перед собой. Среди них очевидный пробел, в который я становлюсь и копирую действия остальных игроков.
— Ради всего святого, Нэш! Какого черта на тебе нет подплечников? — кричит кто-то.
Подплечники. Черт.
Я выхожу из линии и бегу обратно в раздевалку. Это будет самый долгий час в моей жизни. Странно, что я не помню правила футбола. Но трудно быть не должно. Просто побегаю взад-вперед пару раз, и тренировка закончится.
Я нахожу подплечники за рядами шкафчиков. К счастью, они легко надеваются. Спешно возвращаюсь на поле, где все забегали, как муравьи. Я мешкаю, прежде чем присоединиться к ним. Когда звучит свисток, кто-то пихает меня сзади.
— Иди! — раздраженно кричит он.
Линии, числа, ворота. Они ничего для меня не значат. Один из тренеров выкрикивает приказ, и не успеваю я опомниться, как мяч кидают в мою сторону. Я ловлю его.
«И что теперь?»
Бежать. Наверное, нужно бежать.
Я успеваю сделать три шага, прежде чем утыкаюсь лицом в землю. Снова свисток. Какой-то мужчина кричит.
Я встаю, и один из тренеров спешит ко мне.
— Что это, черт возьми, было?! Сосредоточься на игре!
Я оглядываюсь, на моем лбу выступают капельки пота. За спиной раздается крик Лэндона:
— Чувак, да что с тобой?!
Я поворачиваюсь к нему в тот момент, когда все собираются вокруг меня. Я копирую их движения и кладу руки на спины соседних парней. Все молчат с пару секунд, и тут до меня доходит, что они смотрят на меня. Ждут. Может, я должен что-то сказать? Что-то мне подсказывает, что это не молитвенный круг.
— Ты начнешь игру или как? — спрашивает парень слева.
— Э-э, — мямлю я. — Ты… — указываю на Лэндона. — Сделай эту… штуку. — Прежде чем они успевают что-то спросить, я выбираюсь из круга.
— Тренер отправит его на скамейку запасных, — бормочет кто-то за мной. Звучит свисток, и мне в грудь врезается грузовой поезд.
По крайней мере, по ощущениям.
Небо над головой, в ушах звенит, я не могу вдохнуть.
Надо мной нависает брат. Он снимает с меня шлем.
— Да что с тобой?! — Он осматривается и снова опускает на меня взгляд, прищуривая глаза. — Оставайся на земле. Сделай больной вид.
Я повинуюсь, а он встает.
— Я говорил ему не приходить, тренер. У него всю неделю был стрептококк. Думаю, он обезвожен.
Я закрываю глаза, мысленно благодаря Лэндона. Мне нравится этот паренек.
— Какого хрена ты здесь делаешь, Нэш? — Тренер присаживается рядом. — Иди в раздевалку и гидратируйся. У нас завтра важная игра! — Он встает и подзывает своего помощника. — Принеси ему азитромицин и проследи, чтобы он был готов к завтрашней игре.
Лэндон поднимает меня на ноги. В ушах продолжает звенеть, но теперь я хоть могу дышать. Плетусь к раздевалке, радуясь уходу с поля. Не стоило вообще туда выходить. «Глупо, Силас».
Затем переодеваюсь. Обувшись, я слышу шаги, приближающиеся к раздевалке. Оглядываюсь и замечаю выход в дальней стене. К счастью, он ведет прямиком на парковку.
Я чувствую мгновенное облегчение, увидев свою машину. Чарли выходит, и я бегу к ней. Так рад ее видеть — кого-то, кто меня понимает — что не задумываюсь о своих следующих действиях.
Я тяну ее за запястья и прижимаю к себе, крепко обнимая. Лицом закапываюсь в ее волосах и вздыхаю. Она кажется такой родной, что я забываю, что не могу вспомнить…
— Что ты делаешь?
Она каменеет в моих руках. Ее жесткая реакция напоминает мне, что это не в нашем стиле. Такое могли себе позволить прошлые Силас и Чарли.
«Черт».
Прочищаю горло и отпускаю ее, быстро отходя назад.
— Прости. Сила привычки.
— У нас нет привычек. — Она обходит машину.
— Как думаешь, ты всегда была со мной такой неприветливой?
Чарли смотрит на меня поверх капота и кивает.
— Могу поспорить, что да. Ты, наверное, любитель наказать себя.
— Скорее мазохист, — бормочу я.
Мы оба садимся в машину; сегодня я планирую посетить два места. Первое — мой дом, мне нужен душ. Уверен, спроси я ее, хочет ли она прокатиться со мной, она бы отказалась, просто чтобы позлить меня. Вместо этого я еду домой, не давая ей выбора.
— Чего ты улыбаешься? — спрашивает она через три мили.
Я и не знал, что улыбался. Пожимаю плечами.
— Просто задумался.
— О чем?
Поворачиваю к ней голову; девушка нетерпеливо хмурится в ожидании ответа.
— Я гадал, как бывшему Силасу удавалось растопить твой лед.
Она смеется.
— С чего ты взял, что ему это удавалось?
Я бы снова улыбнулся, но улыбка все так же продолжает расплываться на моем лице.
— Ты же видела видео, Чарли. Ты любила его. — Я замолкаю, затем перефразирую: — Ты. Ты любила меня.
— Она любила тебя, — говорит девушка, затем улыбается. — Я пока даже не уверена, нравишься ли ты мне.
Качаю головой.
— Я плохо себя знаю, но что-то мне подсказывает, что я был очень азартен. И я принимаю твой вызов.
— Какой вызов? Думаешь, ты сможешь снова мне понравиться?
Поворачиваюсь к ней.
— Нет. Я смогу снова заставить тебя влюбиться.
Я вижу плавное движение горла, когда она сглатывает, но Чарли не теряет бдительность.
— Удачи. Я практически уверена, что ты будешь первым парнем, соревнующимся с самим собой за сердце девушки.
— Возможно, — мы заезжаем ко мне во двор. — Но я ставлю на себя.
Я выключаю двигатель и выхожу. Чарли не отстегивает ремень.
— Ты идешь? Мне нужно принять душ.
— Я подожду в машине, — говорит она, не глядя на меня.
Я не спорю. Закрываю дверь и захожу в дом, думая о скромной улыбке, которая, клянусь, играла в уголках ее губ.
И хоть ее сердце не стоит на первом месте в моих приоритетах, это определенно запасной план, если нам так и не удастся вернуться к себе позавчерашним.
Несмотря на все дерьмо — ее измену с Брайаном, мою с психологом, вражду семей — мы определенно пытались держаться вместе. Должно в нас быть что-то более глубокое, чем влечение или детская привязанность. Иначе я бы не продолжал бороться за нее.
