Жестокий роман. Книга 1 - Винченци Пенни (книга бесплатный формат TXT) 📗
— О, Брендон, нет. — Она отчаянно сопротивлялась, хотя и чувствовала, что уже сдаст свои позиции.
Ее глаза потемнели, дыхание стало прерывистым. — Нет, нет и еще раз нет!
— Да, да и еще раз да!
— Брендон, я не шучу.
— Вижу, что не шутишь, но мы не можем так расстаться. Я хочу как следует попрощаться с тобой, дорогая. А заодно постараюсь уговорить тебя уехать со мной.
— Брендон, — Каролина поднялась и сделала последнюю попытку отказаться от его предложения, — я беременна. Уже пять месяцев. Мы не должны этого делать.
— Ты ошибаешься. Это ужасное заблуждение.
— Нет, не ошибаюсь.
— Брось, Каролина. Я мечтал об этом все это время. Даже если у тебя двойняшки, это не помешает нам.
Я хочу тебя, а ты хочешь меня, разве не так?
— Нет, Брендон, я не пойду с тобой.
Он раздевал Каролину медленно, нежно, словно опасаясь повредить ей. Покончив с этим, Брендон стал страстно целовать ее набухшие от беременности груди, а затем спустился вниз, к животу.
— Это прекрасно, — шептал он. — Ты прекрасна, как весенний цветок.
— Ты тоже, — ответила она, жадно глядя на его стройное молодое тело, истосковавшееся по женской ласке. — Ты тоже прекрасен.
— Интересно, что чувствует беременная женщина?
Это похоже на сексуальные ощущения? С чем это можно сравнить?
— Трудно сказать. Ты чувствуешь себя созревшей, что ли. Это ощущение какой-то зрелости и готовности.
Очень трудно передать то, что испытываешь во время беременности, но я никогда при этом не чувствовала себя счастливой. Для меня беременность была связана с печалью, одиночеством и утратой.
— Поехали со мной, и ты всегда будешь счастлива во время беременности.
— Нет, Брендон, я не могу поехать с тобой.
— Каролина, ты совсем недавно убеждала меня в том, что не пойдешь со мной в гостиницу, и вот ты здесь. Надеюсь, что так решатся и все другие проблемы.
— О, Брендон, ради всего святого, не терзай меня, — шептала Каролина, охваченная страстью. Теперь она снова стала прежней Каролиной, страстной, жаждущей любви. — Пожалуйста, Брендон, скорее, я изнемогаю и не в силах вынести такого напряжения… Я жду тебя, Брендон! Давай же!
Все смешалось в ее голове, и она забыла обо всем на свете. Если бы Каролину спросили в эту минуту, как ее зовут, она не смогла бы ответить, так захватило ее сладостное чувство любовного томления. Она уже не контролировала свои движения и полностью отдалась древнему инстинкту, который заставлял ее подниматься и опускаться, кричать от невыразимого наслаждения, ощущая в себе его горячую и упругую плоть. Они с упоением отдавались друг другу, пока не слились в безумном экстазе. Брендон сделал еще несколько движений и замер, без сил рухнув на кровать. Все, что Каролина знала о любви, было сущим пустяком но сравнению с тем, что они испытали сейчас.
— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросил Брендон через некоторое время. — Ребенок ведет себя нормально?
— Да, — сказала она, — Вполне нормально.
Конечно, все занимаются сексом во время беременности, подумала она. В этом нет и не может быть ничего предосудительного, если, разумеется, не брать в расчет то, что она занимается любовью не с мужем, а с любовником. Каролина слабо улыбнулась, поцеловала Брендона и тут же уснула, измученная переживаниями и любовью, которой отдала все силы.
Когда она наконец проснулась, было почти десять часов вечера. Брендон сидел на кровати и молча наблюдал за ней, нежно улыбаясь.
— Брендон! — Она вскочила. — Мне нужно ехать домой. Попроси, чтобы нам принесли чаю, а я тем временем приму душ. Надеюсь, ты понимаешь, что я должна вернуться домой?
— Нет, — с вызовом ответил он, как маленький мальчик, решивший вступить в схватку с более сильным подростком. — Нет, не понимаю. И не могу понять, почему я должен снова терять тебя, Каролина.
Ничто не заставит меня понять это.
— Боюсь, у тебя нет другого выхода.
И тут произошло самое неожиданное. Он заплакал — громко, навзрыд, прижимая голову к ее груди.
— Каролина, ты даже не знаешь, что со мной делаешь. Не будь такой жестокой. Я всегда помнил о тебе.
Даже когда лежал в германском госпитале с переломанными ногами, поврежденными легкими и испытывал нечеловеческие мучения, страшную боль. Я всегда думал о тебе и помнил тебя. Да я и выжил только потому, что думал о тебе. Мысль о тебе помогла мне выдержать самые страшные испытания. Если бы не ты, я бы уже давно сгнил в могиле. А потом меня отправили в лагерь для военнопленных. Ты представляешь себе, что это такое? Голод, одиночество, издевательства охранников. И снова я выдержал лишь потому, что надеялся на встречу с тобой. К тому времени я уже знал, что у нас есть ребенок, и это придавало мне силы. После освобождения я долго добирался сюда, чтобы снова изведать счастье с тобой. И сот теперь ты говоришь мне, что все кончено и нет никакой надежды. Каролина, я не вынесу этого. Ты была со мной все это время, и теперь я не могу жить без тебя. Не покидай меня!
— Мне придется это сделать, Брендон, — сказала Каролина, чувствуя, что эти слова вызывают у нее физическую боль. — Я должна это сделать.
— Нет, Каролина.
— Да, Брендон.
Он снова заплакал, закрыв лицо руками. Глядя на него, она думала: разве можно вынести такую боль, разве можно смириться с такой невосполнимой утратой?
Каролина прекрасно сознавала, что всю жизнь будет жалеть о том, что сделала такой выбор.
— Брендон, не надо, перестань, пожалуйста!
— Я не могу, — сказал он со злостью в голосе. — Как же мне не плакать, Каролина? Почему я должен облегчить твои страдания и отпустить тебя к этому человеку? Какое ты имеешь право давать мне советы?
— Никакого. — Она опустила голову. — Я не имею на тебя абсолютно никаких прав.
И вдруг се осенило. Она вспомнила, ради чего приехала в этот городок, и поняла, что может сделать для него, да и для себя тоже. Да, это будет единственным светлым пятном в этой грустной истории.
— Брендон, — решительно сказала она, — ты должен забрать нашу дочь и увезти ее с собой. Сделай это!
Пока они ехали к дому Джека, Каролина рассказывала Брендону о дочери, стараясь припомнить как можно больше. Она говорила о ее темных волосах и голубых глазах, о крохотных нежных пальчиках и круглой маленькой головке. Она сказала ему, куда нужно обратиться, чтобы вернуть дочь, пообещала позвонить миссис Джексон и своему адвокату.
— ТЫ записан в свидетельстве о рождении как ее отец, — заверила она Брендона. — Слава Богу, что я догадалась сделать это. Ты сможешь забрать ее и воспитать так, как сочтешь нужным.
Каролина быстро выскочила из машины, зная, что если задержится хоть на мгновение, то останется с ним навсегда, поддастся на его уговоры и оставит семью. Она почти не сомневалась в том, что Брендон заберет ребенка, особенно сейчас, когда окончательно потерял ее.
.
Брендон молча наблюдал, как она подошла к своей машине, включила мотор и умчалась прочь. А вместе с ней исчезла какая-то важная часть его жизни, и это доставляло ему невыносимую боль.
Он долго еще сидел в своей машине, почти, до тех пор, пока зимнее небо начало светлеть. Брендон почувствовал, что стало холодно, включил двигатель и медленно поехал по узкой улочке, вспоминая те времена, когда гулял здесь с Каролиной. Это было совсем недавно, но как все изменилось с тех пор. В сущности, все осталось прежним, кроме обстоятельств, которые сделали их когда-то счастливыми. Брендон вел машину с таким трудом, словно впервые сел за руль. Эти красивые места казались ему без Каролины унылыми и мрачными.
Проехав небольшое расстояние, Брендон остановил машину и склонил голову на руль, стараясь избавиться от неотвязных мыслей. Спустя какое-то время он огляделся и понял, что находится в живописной деревушке под названием Интон. Неподалеку виднелась небольшая церковь.
Выйдя из машины, Брендон медленно побрел к церквушке. Дверь оказалась открытой, и он вошел. Внутри никого не было. Подойдя к алтарю, Брендон опустился перед ним на колени. Он с большим трудом вспомнил слова молитвы, но это не помогло ему. Его душа так болела, что ему захотелось закричать, чтобы изгнать эту боль. И тут он вспомнил просьбу Каролины забрать ребенка. «Пойди и забери ее», — сказала она на прощание. Он вспомнил и то, с какой нежностью она рассказывала о дочери. Брендон сел на скамью и задумался.