Вспомни ту ночь - Леклер Дэй (читаемые книги читать .txt) 📗
— Прости, я забыл купить сок. Она не хотела, чтобы он извинялся: ни за ЭТОТ странный дом; ни за не менее странный прием, который им здесь оказали; ни за своих родителей — самую странную составляющую этого, мягко говоря, неординарного жилища.
— Вода меня вполне устраивает.
— Ну так расскажите нам, Дани, чем вы занимаетесь, — попросила Элли. — В настоящий момент мое главное занятие — материнство. А до этого я пять лет работала в ССИ.
— Где, простите?
Неужели они ничего не знают о ССИ? Она нахмурилась.
— Это… компания Ника — «Секьюрити Системз Интернэшнл».
— Ах, да, компьютеры! Вы тоже пишете программы для компьютеров? — Нет. Я, признаться, мало что в них понимаю. Моя сфера — сбыт. — Понятно. Вы продаете компьютеры. — Нет, я…
— Как же вы продаете компьютеры, если совсем в них не разбираетесь? — резко спросил Хью.
— Вы не поняли. Я продаю системы безопасности.
— Мне показалось, вы сказали, что продаете компьютеры.
— Нет, я этого не говорила.
Она затравленно посмотрела на Ника. Тот, сардонически усмехаясь, приподнял свой бокал:
— Удачи.
Решив, что у родителей Ника не должно оставаться никаких неясностей насчет рода ее занятий, Дани пояснила:
— Я продаю системы безопасности, которыми управляют компьютеры.
— Она продает сигнализационные устройства, дорогой. — Элли зачерпнула ложкой рис из одной из картонных коробок. — Подобные той, что Ник установил в лаборатории, чтобы мы знали, когда нужны ему.
— Они несколько сложнее. Иначе на них не было бы спроса при столь острой конкуренции. Но мы добились неплохих результатов. ССИ — международная компания, известная во всем мире.
— Международная? Гм. — Хью прокрутил ее слова в голове и затем спросил: — Так на внутреннем рынке на ваши сигнализационные устройства нет спроса?
Дани выронила вилку прямо в тарелку с каким-то замысловатым китайским блюдом и бросила разъяренный взгляд на Хью.
— Нет, на них есть спрос на внутреннем рынке. У нас множество клиентов и внутри страны тоже.
— Чертовски жаль, что ваш успех носит столь ограниченный характер. Ну, по крайней мере вы старались.
— Это не то, что я… — Она перегнулась через стол и громко отчеканила: — ССИ очень известная компания. Ник преуспевающий предприниматель.
— Вы его жена. Вполне естественно, что вы так говорите.
— И это не сигнализационные устройства, а системы безопасности. Абсолютно разные вещи.
— Мне кажется, что продавать сигнализационные устройства было бы легче, — ответил Хью. — Их просто установить.
— И они работают на батарейках. — Элли склонила голову набок. — Ваша система работает на батарейках?
— Конечно, нет!
— Вот в том-то и дело, милочка. — Хью подцепил вилкой кусочек свинины. — Сигнализационные устройства просты в обращении и доступны по цене. Товар должен быть доступным, понимаете?
— Наши системы раскупаются с молниеносной быстротой, как горячие пирожки!
— Не преувеличивай, дорогая. — Ник впервые за весь вечер вмешался в разговор. — Полагаю, горячие пирожки раскупаются намного быстрее.
— Да, горячие пирожки все очень любят, — согласился Хью. — Их сбытом и заниматься специально не надо. Можно сказать, сами распродаются.
— Так же, как наши системы безопасности! А я могу их продать благодаря блестящему уму Ника. Фактически я продаю его выдающийся талант.
— У него поразительно высокий коэффициент умственного развития, — согласилась Элли. — Насколько мне помнится, почти приблизился к отметке «гениальность». Как жаль, что он не занялся биологией.
— Или химией.
— Он изобрел компьютерную систему, умеющую мыслить! Гемма — это невероятное достижение. — У Дани задрожали губы. — Неужели вы им не гордитесь? Неужели вам все равно?
— Вы очень страстная особа. Хотя вам очень не хватает логического мышления. — Свекор участливо ей улыбнулся. — Мы не критикуем Ника, дорогая. Мы просто обсуждаем его успехи. Или, правильнее будет сказать, отсутствие таковых.
Дани резко отодвинула свою тарелку: у нее пропал аппетит.
— К вашему сведению, ваш сын настолько умен и продал столько систем, что стал настоящим миллиардером.
— Не думаю, — мягко возразил Хью. — Мне кажется, вы приписали пару-тройку лишних нулей. Уберите их — и получите цифру, более похожую на правду.
— Да уж, он у нас миллиардер. Правда, Ник?
— Был когда-то, — усмехнулся тот. — Я уже говорил, что сейчас дела идут много хуже. В настоящий момент меня можно отнести всего-навсего к категории жалких миллионеров.
— Почему ты не защищаешься? — Дани была озадачена, сбита с толку, смущена; у нее даже голос осип. Ник отпил вина.
— А зачем? — произнес он наконец. На глаза у Дани навернулись слезы. Еще минута — и она, разрыдавшись, окончательно опозорит себя перед его родителями.
— Только посмотри, что ты наделал!
Она бросила полотняную салфетку на стол.
Из-за тебя расплакалась Абигайль.
Она быстро схватила девочку на руки и ушла в гостиную, хотя правильнее было бы сказать, отступила с поля боя. Однако в любом случае наступило время кормления, если только, конечно, ей удастся справиться с этой задачей в ее нынешнем состоянии. Где-то в доме раздался сигнал тревоги. Она услышала скрип отодвигаемых стульев, шепот, а затем наступила полная тишина.
— Мы тут остались с тобой совсем одни, моя сладкая, ты и я, — прошептала Дани, чувствуя себя совершенно подавленной и разбитой.
Но в следующее же мгновение почувствовала, как кушетка рядом с ней просела и теплые руки обняли ее за плечи.
— Расслабься.
— Не выходит. — Она шмыгнула носом.
— Я тебе помогу. Обопрись на меня. Она послушалась, и он бережно усадил ее с Абигайль себе на колени. Положив голову ему на плечо. Дани вздохнула:
— А музыка?
— Геммы здесь нет. Ей бы не понравилось тут жить, да и мои родители вряд ли захотели бы оставить ее у себя.
— Я бы тоже чувствовала себя здесь не в своей тарелке, — сказала Дани, но, спохватившись, тут же извинилась, поняв, что позволила себе в открытую критиковать его родителей. — Я не то хотела сказать.
— Я знаю, что ты хотела сказать. Просто я не должен был привозить тебя сюда. Мои родители… К ним нужно привыкнуть. Давай не будем больше говорить об этом. Если ты не успокоишься, то не сможешь покормить Абигайль.
Она кивнула, невольно потершись при этом щекой о его тонкую хлопковую рубашку. Он излучал тепло, надежность и безмятежное спокойствие. Ей стало немного легче на душе.
— Всякий раз, стоит мне расстроиться, у меня перестает идти молоко, — призналась она.
— Знаю. — Он прижался подбородком к ее макушке.
— Где твои родители? — Она поморщилась. Похоже, ей никак не отделаться от мыслей о них.
— Они вернулись в лабораторию.
— А-а. — Она искоса взглянула на него. — Это из-за меня?
— Нет. Разве ты не слышала сигнал тревоги? Их последний эксперимент достиг решающей стадии. Им пришлось спуститься вниз.
— Так часто случалось, когда ты был ребенком? — вдруг спросила она.
— Я был очень самостоятельным в детстве.
— По собственной воле… или по необходимости?
— Разве это имеет значение?
Он произнес это с таким стоическим спокойствием, с таким смирением, что ей потребовались все ее силы, дабы ответить так же спокойно:
— Если бы это не имело значения, я бы не спрашивала.
Вырвавшийся из его груди вздох свидетельствовал о том, что свою боль он давным-давно запрятал глубоко внутри, скрыв под маской ледяного равнодушия.
— Мои родители всегда были целиком и полностью поглощены своими экспериментами, поэтому у них редко выпадала свободная минутка. Я очень рано понял, что, если чего-то хочешь, будет быстрее и проще сделать это самому. Я ответил на твой вопрос?
Она сидела, наморщив лоб и покачивая ногой. Да-а, его жизнь в корне отличалась от ее. У нее было много братьев и сестер, и ее родители не могли бы сбежать от них и уединиться в подвале, даже если бы очень захотели.
