Полюс моего притяжения (СИ) - Александер Арина (читать лучшие читаемые книги .txt, .fb2) 📗
То, чем мы планировали заняться практически на виду у всех, меня дико возбуждало. Ставки были только на позднее время. Но и они не гарантировали защиту от любопытных глаз.
Ярослав помог освободиться от топа, потом, не расстегивая, опустил бретельки с плеч, перемещая лифчик в самый низ, приподнял юбку и принялся снимать трусики. Он проворачивал эти манипуляции мучительно медленно. Меня такие движения заводили больше, чем вчерашняя поспешность. Его испепеляющий взгляд, скользящий от губ к груди, а потом и ещё ниже, заставлял меня в нетерпении ерзать и с такой же медлительностью и искушенностью изучать его обнаженное тело. Я горела открытым огнем.
Ярослав наклонился и притянул меня поближе к себе, от чего я, чтобы не упасть, обхватила его бедра ногами и ответила на горячий поцелуй. Мне нравились его губы – мягкие, теплые, сладкие. Нравился их напор и жадные прикосновения.
Ощутив, как пальцы прочертили дорожку вниз живота… и ещё ниже, я непроизвольно вздрогнула, от чего он тихо засмеялся. Его прикосновения заставляли выгибаться навстречу пальцам и бесконтрольно постанывать.
- Катя, до чего же ты желанна, ты даже не представляешь…
Я обхватил его член рукой, и заскользила подушечками пальцев от края головки к самому основанию, сорвав легкий стон с его губ. Не прекращая двигаться по намеченному маршруту, я наблюдала за тем, как Ярослав склонился, обведя контур затвердевшего соска.
- Ты такая отзывчивая. – произнес он, когда я задрожала под лаской умелого языка и подставила второй сосок для аналогичной ласки. – Такая чувственная…
Его язык проник в рот, откровенно ласкал и заставлял изнывать в ожидании яркого секса. Я лишь сильнее углубляла поцелуй и вздрагивала от ритмичных прикосновений к лону.
- Ярослав, я больше не могу…
- Сейчас, милая…
И буквально через пару секунд я почувствовала его в себе:
- Даааа, - вырвалось с моей груди и эхом разнеслось по пустым комнатам.
- Вот так, моя сладкая, не сдерживая себя.
Чем быстрее нарастал темп, тем громче были мои стоны. Ярослав приподнял меня по выше и удерживая на весу, переместился к голой стене, прижав к ней, не прекращая резких движений внутри. Холодная поверхность ни капельки не отталкивала, а наоборот, обостряла восприятие.
Обняв его за плечи, я сокращала свои мышцы внутри, упиваясь приглушенными, хриплыми стонами.
В последний момент, чтобы заглушить рвавшийся наружу крик, я припала к его шее и слегка укусила, усиливая испытываемое наслаждение в разы.
- Катяяяя, - прорычал он и, обессилив, я склонила голову на его плечо, хватая ртом воздух и успокаивая колотящее сердце.
Дыхание Ярослава с шумом вылетало из легких.
Я наслаждалась этим моментом. В его руках я постепенно выравнивала сердцебиение и ощущала, как его руки скользили вдоль спины, поглаживая и обнимая с каждым разом всё сильнее и сильнее.
Мы не говорили. Сейчас это было лишним. Мне было настолько хорошо, что я боялась нарушить нашу идиллию.
Он молча оделся, я – привела в порядок одежду.
Вышли из квартиры.
Так же молча ехали в машине. Просто держась за руки. Лишь изредка он наклонялся, чтобы прикоснуться губами к щеке.
Бросив на последок: «Я позвоню» и ответив: «Я буду ждать», мы направились в разные стороны.
Он – скрылся в темноте ночных улиц, я – пробралась на носочках в свою комнату.
Сердце с замиранием вспоминало время, проведенное вместе, и с удвоенной силой возобновляло свои удары. Мне вспомнился стих Есенина.
Глупое сердце, не бейся! Все мы обмануты счастьем…
Глава 6
Вот и подошла к концу ещё одна учёбная неделя.
Понемногу я начала втягиваться в школьную жизнь. Очень много времени уходило на подготовку выпускников к экзамену по русской литературе, не хотелось подводить ни их, ни себя.
В педагогичном коллективе атмосфера плавно выравнивалась. Во мне уже никто не видел конкурирующую личность в плане хомутания местных представителей сильного пола. Наконец от меня отстали.
Мой 10-А, на который постоянно поступали жалобы, вел себя подозрительно спокойно. Не только на моих уроках, а и на всех остальных. Как заявил на днях Глеб: «зачем расстраивать ту, которая всеми силами за нас».
Он вообще удивил, когда на одной из перемен, несмело подошел ко мне и, осматриваясь по сторонам, произнес:
- Я думал, вы просто нажалуетесь на меня отцу, хотя никто до вас на такое не решался. Боялись потерять в его лице мецената. А вы… поступили иначе, обратились к брату. – он присел за соседнюю парту и улыбнулся. – Знаете? Он единственный, кто является для меня образцом. Я ведь вижу, как ему сложно противостоять отцу и не хочу, чтобы меня ожидала та же участь – жизнь без собственного мнения.
Это прозвучало очень откровенно, и я в начале даже растерялась, боясь что-либо сказать.
- Отец уже расписал мое будущее, - продолжил он, - определив после школы в университет экономики.
- А ты не хочешь… - догадалась я, – по этому специально не учишь уроки и буянишь. А кем бы ты хотел стать?
Юноша ненадолго задумался и искренне произнес:
- Не знаю… никогда не думал об этом.
Для меня было дико слышать такие откровения.
- Разве нет того, что тебе нравиться или вызывает интерес?
- Есть, конечно. Я люблю информатику и всё, что связано с программированием, но отец считает, что это баловство. С двенадцати лет я постоянно слышу о ничтожности моей привязанности.
Как же мне знакома ситуация, когда родители определяют вместо детей их жизненный путь. У меня в педучилище была знакомая, которая пошла в преподаватели только по настоянию родителей. Она с горем пополам закончила его, а потом, плюнув на всё, поступила вместо университета на курсы парикмахеров и сейчас полностью довольна своей профессией. Правда, при этом хорошенько поссорившись с предками.
- А брат что говорит на твое увлечение? – неужели Ярославу всё равно?
- Я ему не говорил об этом. Он считает, что быть экономистом престижно и прибыльно. Вряд ли он поддержит меня.
- Хочешь, я поговорю с ним? Вдруг он прислушается? – в любом случае, попробовать можно.
- Не боитесь, что он пошлет вас куда подальше?
- Следи за своим языком!!! – я как можно правдоподобней изобразила возмущение. Знал бы он, как проходит мое общение с Ярославом, то не задавал бы подобных вопросов.
- Извините… Я не верю в его поддержку. У него и без меня проблем хватает.
Неожиданно я взбунтовалась:
- Глеб, разве тебе не хочется проявить свой протест против давления отца не затевая драки и поганя оценки в аттестате, а поменяв свою жизнь, показав, что ты уже взрослый и в праве сам принимать решения, что у тебя есть своя собственная точка зрения, к которой стоит прислушаться?
Тогда он задумался над моими словами. Он должен понять, что многое зависит и от него. В его праве заставить считаться с собой или продолжить и дальше портить себе жизнь.
Вспоминая этот разговор, я задумчиво вертела в руках телефон, не решаясь набрать Ярослава. Мы не виделись со вторника, лишь изредка переписываясь в Телеграм и сейчас, я не хотела выглядеть навязчивой, предлагая свое общение, пускай и по важному вопросу: я всё же решилась рассказать о Глебе.
Как не отнекивалась, как не гнала от себя навязчивые мысли, но всё же вынуждена была признаться, что мне не хватает нашего времяпровождения. Меня начинало тянуть к нему не только в сексуальном плане, но и на душеном уровне.
Я переставала узнавать себя, начинала забываться. Единственным правильным решением было избегать общения, чтобы не потеряться окончательно.
Как оказалось, на деле это так сложно.
- Катя-я-я, - вырвала меня из раздумий Павловна. – А-у, ты тут? Уже полчаса сидишь и пялишься в одну точку.
- Да-да, я вас слушаю. Вы что-то спрашивали? – я попыталась сосредоточиться на процессе выпечки куличей.
- Говорю, какие у тебя планы на субботу? Может, составишь мне компанию в парке?
