Нулевой километр (СИ) - Стасина Евгения (книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Ты…
– Да, бросьте, – мне ведь и самой неприятно заставлять его краснеть – мне дела до чужих утех нет. Пусть хоть со всеми своими работницами анатомию изучает, только выбора он мне сам не оставил. – Я умею хранить чужие тайны. Кто сейчас не без греха? Не вы первый, не вы последний свою любовницу отправляете показ закрывать! И вот если бы где-нибудь в серединке, я всего разочек могла бы пройтись по подиуму и покрутиться перед фотографами, дальше этого кабинета новость о вашей связи никогда бы не ушла. Так что? Уже чувствуете тягу помогать тем, кто в этом действительно нуждается?
Страшно мне становится лишь на секунду, когда белый как мел брюнет, устроив подрагивающие пальцы на блестящей поверхности стола, приподнимается со своего кресла и, нависнув надо мной, недобро поджимает губы, и без того тонкие и бесформенные. Не знаю, какие слова вертятся у него на языке, но по тому, как дергается кадык, а скулы словно каменеют от силы, с которой он сжал зубы, понимаю, что сдержаться и не размазать меня по стенке ему стоит огромных трудов.
– Как узнала?
Я говорила, что кабинет у него шикарный? Стоило переступить порог, и я влюбилась в эти фарфоровые статуэтки, что украшают полку над небольшим диванчиком, где, как я понимаю, он обычно попивает кофе с коллегами. Желаю увеличить дистанцию между нами и ретируюсь к этой коллекции слонов, что наверняка принесла в офис его жена.
– Ткнула пальцем в небо, – холодная керамика так и манит коснуться рукой фигурки циркового слоненка, а поводов отказать себе в этом я не вижу. – И видите, не прогадала. Вам бы стоило научиться контролировать свою мимику.
– Положи! – ревет, заметив, что я сняла вещицу с полки, и, низко склонив голову, добавляет уже тише. – Секретарше скажи, чтобы она дала тебе визитку Ануфриевой. Я ее предупрежу.
– Спасибо!
– Рано еще. Дизайнер на днях вернется из Лондона и лично утвердит выбранные кандидатуры, так что дальше все зависит только от тебя.
Вот ведь! Повторюсь, нет у меня к Тихомировой жалости! Как, вообще, можно сочувствовать той, что ведать не ведает о таких понятиях , как гордость и самоуважение? Будь я на ее месте, ни за что бы не позволила мужу пускать в свою постель посторонних, а эта зубами вцепилась… И только и делает, что вечно путает карты! С шумом возвращаю безобразного слона на его место и больше не думаю улыбаться – столько времени потратила на этот выматывающий диалог и вновь должна полагаться на жену Руслана? То развода от нее жди, теперь вот позорного увольнения…
– А вот тут вы ошибаетесь, Ринат. Место мое. И в ваших же интересах, чтобы до показа ваш партнер обо мне не узнал. Так что звоните-ка своей Ануфриевой и доходчивым языком объясните, что от нее требуется. Репетиции, примерки – я вся ваша, а вот встречу со Светланой лучше отложить до лучших времен. Иначе, громкий скандал в прессе и не менее обсуждаемый развод вам обеспечены. Как думаете, жена простит вам связь с девчонкой, в два раза младше нее?
Все-таки с выбором платья я прогадала. Дьяволицам вряд ли позволено щеголять по улицам в белоснежных нарядах… Ликую и, гордо расправив плечи, лавирую между пешеходами, довольно быстро добравшись до своей иномарки. Кто бы сомневался, что Хабибулин костьми ляжет, но ранить тонкую душевную организацию своей супруги никогда не позволит! Тоном, не терпящим возражений, ввел в курс дела команду и, стоило мне закрыть за собой дверь в его обитель, обрушил на ни в чем не повинные стены поток отборного мата. Такие мужчины, как он, даже не подозревают, в какую зависимость впадают от тех, с кем решаются вспомнить молодость. Ошибочно полагают, что это они короли положения, верят, что сами решают, когда состоится следующая встреча, а на самом деле доживают последние спокойные деньки в террариуме с питоном. Суетливо мечутся из угла в угол, в то время как хищник, свернувшийся в клубочек, лишь потешается, решая в своей голове на какой день назначить праздничный ужин. Один звонок, одна встреча, одна нелепая записка, и вуаля – мышь повержена и место ей в змеиной пасти.
– Я есть хочу, – отбросив портфолио подальше, не слишком-то элегантно устраиваюсь на сиденье. Кого мне стесняться? Бирюкова? – Сбегай-ка ты за бургером.
– Вы провалили кастинг? – слышу и вскидываю голову, тут же встречаясь с парой глаз, воззрившихся на меня через зеркало заднего вида. – Разве, манекенщицы едят фастфуд?
– Едят, – огрызаюсь, ощущая, как на место радости приходит уже хорошо знакомое раздражение. – И разве тебе платят за болтовню? Знай свое место, Максимка. Ноги в зубы, и за едой.
– Отлично. Значит, идите сами. Я не доставщик пиццы. Всего лишь водитель, и как вы успели заметить, запомнить название неспособен. Вдруг что-то напутаю…
– Маловероятно. Если не хочешь, чтобы я случайно, по ошибке, оставила тебя без премии. С каких пор ты так разговорился?
Максим
И сам поражаюсь. Пожалуй, не будь она такой заносчивой, я бы без разговоров принес ей эту злосчастную булку. Пусть в моем договоре подобного пункта нет, но тот же Костров частенько снабжает кофе своего начальника. А так… Злит, до скрежета зубов эта девчонка, что возомнила себя королевой. Разлеглась на сиденье, ничуть не смущаясь показавшегося из-под задравшегося платья белья, что мог бы разглядеть каждый пешеход, не позаботься Тихомиров о тонировке стекол, и щелкает пальцами, заставляя меня ускориться.
– Ну так что? Мне Руслану звонить, или все-таки оторвешь свой зад от кресла?
“Ты не кипятись, ладно? Макс, даже если она тебя вконец доконает”, – так вовремя вспоминаю слова сестры и крепче сжимаю пальцы на руле.
Может быть, вот он конец? Тот самый предел, переступив который уже не сможешь рассуждать здраво? Забудешь о болезни матери, о должности, которую до сих пор еще хочешь занять, о зарплате, которой вполне бы хватило на достойную жизнь…
– Капучино возьми. И два сахара.
Нет. Я близок к демонстрации ярости, но все еще контролирую тело. Бесшумно захлопываю дверь и неторопливо бреду к кафе. Чувствовал ли я себя когда-то настолько мерзко? Разве что в детстве, когда парнишка с соседнего подъезда – крупный и совершенно безжалостный - колотил меня за гаражами под гомон звонкого смеха своих товарищей. Вернулся домой побитый, в порванной футболке, которую отец купил мне на днях, и до самого утра не мог сомкнуть глаз, ощущая себя не человеком – грушей для битья, не иначе. Но та ситуация послужила мне уроком: улицы не прощают трусости и если ты не хочешь и дальше пугать родню гематомой под глазом, дорога тебе одна — в спорт. Именно поэтому я со слезами на глазах уговорил отца отдать меня в секцию самбо, и через год боялся уже не я, а тот самый задира, что теперь и не помышлял устраивать мне темную. Даже шуточки по поводу моей худобы оставлял при себе - я был тощим, зато удар держать научился. А здесь…
– Горячий, – “спасибо” я даже не ждал. Какая уж тут благодарность?
– Подуть? – усмехаюсь и уже проворачиваю ключ в замке. Нельзя таких женщин подпускать к олигархам – заполучив свое, они утрачивают человеческий вид.
– Отличная идея, Бирюков, – и с чувством юмора у нее беда. Протягивает мне стакан, а я так люто хочу оторвать эту тонкую руку, что настойчиво пихает мне под нос кофейный напиток, с еле заметным дымком над белой молочной пенкой, что даже в жар бросает. Каждая клеточка тела наливается яростью, грозясь разорвать в клочья и мое окаменевшее тело и Щербакову, за истребление которой мир должен сказать мне спасибо.
О какой выдержке идет речь, когда позади тебя сидит монстр? Сверкает своими глазищами, высокомерно гуляя ими по моему посеревшему от злости лицу, еще и бровь приподнимает, кивая на бумажный стакан.
- Действуй.
Мне жаль, что к тридцати главному я так и не научился. Чтобы заставить меня слететь с катушек порою хватает мелочи.
– Ты что делаешь? – вот и начальница моя явно в недоумении – сидит с открытым ртом и даже не моргает, как завороженная следя за каждым моим действием. А мне плевать, что выплескивая добрую половину напитка на асфальт, я умудрился забрызгать брюки. Щедро доливаю минеральной воды в бумажный стакан и, резко развернувшись, вручаю его владелице:
