Назад дороги нет (СИ) - Манило Лина (читать книги без регистрации .txt) 📗
И снова я рисковала, ведь не факт, что Наташа живёт одна и готова к встрече в своей квартире, но и тут несказанно повезло — идиотка отстучала геоданные в рекордно короткие сроки. Ха-ха, даже до такой тупицы дошло, что у Саши отвратительная память на адреса. Ничего, я уверена, после сегодняшнего приключения муженёк захочет забыть место жительства любовницы — не получится.
После я покопалась в телефоне благоверного, наплевав на все правила приличия, поглазела на их совместные фото. И ни одной моей, только та, что к номеру привязана. На минуту стало так обидно, словно он уже давно вычеркнул меня из своей жизни. И знал ведь, утырок, что я из принципа никогда бы его мобильный в руки не взяла. Потому смело оставлял его на видном месте, а я даже никогда не смотрела, кто звонил во время отсутствия владельца. А тут, оказывается, вон какой компромат нашёлся, твою мать.
Понимаю, что во многом я виновата сама. Чего-то Саше не додала, раз нашёл себе эту Наташу. Возможно, она не первая… но это сути не меняет — судя по фото, он очень с ней счастлив, а это уже плохо. Не знаю, зачем он в таком случае делал вид, что любит меня, что всё у нас хорошо, требовал от меня чего-то? Почему было не развестись? Я бы не стала устраивать скандалы, да и детей у нас нет. Почему терпел, не уходил к ней? Из-за денег, дома, всех тех благ, которые имел, живя со мной?
Не хочется понимать, что была для него лишь возможностью сладко есть и мягко спать. Он-то, в принципе, не альфонс — получил хорошее образование, работал, к повышению стремился всеми силами. Тогда почему?
Нашла в себе силы, выключила аппарат и положила обратно в карман мужа, и вот сейчас стою, продрогшая, на холодном ветру, кутаясь в ветровку и жду появления машины дяди Васи. Когда он всё-таки подгоняет её к воротам и выходит на улицу, улыбаюсь во все тридцать два, потому что до одури боюсь, что он может передумать помогать. Что тогда с Сашей делать? На своём горбу уносить? Потому что, может быть, я и дурочка, только после всего увиденного сегодня ни минуты не хочу оставаться с ним наедине.
— Пассажир в доме, правильно я понял? — уточняет дядя Вася, пряча ключи от своего драндулета в карман.
— Точно. Поможете мне его до машины донести?
— Что у вас, егоза, произошло? — интересуется, когда идём к дому. — Ты никогда к родителям ночевать не приезжала, как замуж вышла. Что случилось? Да и странно, почему Санёк твой выпил… Он же этот… как же этих чертей идейных называют? А, зожник!
Вздыхаю, понимая, что должна поделиться с человеком, от которого видела только добро в этой жизни и который согласился помочь, не задавая мне лишних вопросов.
И я рассказываю ему — первому после мамы — о том, что произошло. Не хочу сильно загружать своими проблемами, но я, наверное, устала всё держать в себе, устала быть сильной и делать вид, что всё всегда хорошо. Наверное, сломалась, потому что уже через минуту шмыгаю носом и вытираю льющиеся по щекам слёзы. Дядя Вася молчит, лишь тихо хмыкает в особенно драматических моментах.
— Не плачь, егоза, не надо, — утешает, неловко поглаживая меня по плечу. Дядя Вася не очень склонен к нежностям, но сейчас изо всех сил пытается меня поддержать. — Ты хорошая девочка, хоть и баламутка. Егоза, ничего с тобой не поделаешь. А Саша твой… ну не захотел принимать тебя такой, какая ты есть. Вот и дурак. Ну, это моё мнение такое.
Смеюсь, глотая отголоски рыданий, и думаю о том, что завтра утром я уеду в санаторий, где буду отдыхать душой и телом, выставлю дом на продажу и буду ждать, когда боль немного отпустит. Мама сказала, что на свежем воздухе, в окружении сосен, прийти в себя будет гораздо проще. А я привыкла маме верить.
Муж — Господи, какое неуместное слово — так и лежит на полу, раскинув руки в стороны и что-то сквозь сон бормочет. Такой почти безобидный, если не вспоминать, как бойко пытался заломать меня и, скажем прямо, изнасиловать. Слава богу, уснул, а то не знаю, смогла бы избежать супружеского долга, отбиться. Такая злая ирония, такая бесполезная и пустая память.
— Ну, хоть некрупный мужик он у тебя, — усмехается дядя Вася, склонившись над спящим Сашей. — Авось радикулит не расшалится.
— Нет-нет, я помогу, не беспокойтесь. Просто одной мне точно его не поднять.
— Ладно уж, помощница тут нашлась. Тебе ещё детей рожать, это я пень старый уж ни на что не годный, а тебе себя, егоза, беречь надо. Поняла? — Когда киваю, он улыбается и склоняется над Сашей.
Ловко подхватывает его на руки, точно ребёнка, отрывает от земли, а тот даже и не думает просыпаться. Дядя Вася — крупный мужчина, высокий и жилистый. Привычный к физическому труду, потому для него моего карапуза мужа удержать — почти раз плюнуть. Хотя я всё ещё согласна разделить с соседом ношу, но он отрицательно машет головой и указывает небритым подбородком на дверь.
Подбегаю к ней, снимаю с крючка ключи, и через несколько минут мы уже выходим на улицу. Я боюсь, что муж очнётся и станет протестовать, вырываться, но судьба сегодня добра ко мне, как никогда до этого. Пока закрываю ворота, дядя Вася выгружает Сашу на заднее сидение, крякнув напоследок. Наверное, всё-таки переоценил свои силы, а мне становится дико стыдно, что заставила пожилого человека таскать тяжести.
— Куда едем? — интересуется, захлопывая дверь.
Называю адрес, дядя Вася кивает, и через пару минут уже бодро мчимся по мокрой после дождя трассе, отвозя моего почти уже бывшего мужа в его новую и, надеюсь, прекрасную жизнь. Я не желаю ему зла. Пусть будет счастлив и здоров, лишь бы подальше от меня.
Когда подъезжаем к ничем не примечательному подъезду типовой многоэтажки, дядя Вася снова вытаскивает так и не проснувшегося Сашу из машины и, следуя моей просьбе, умещает на лавочке. Саша неловко заваливается в бок, причмокивает губами и о чем-то гулит, как младенец. Эх, алкаш, а так ведь под порядочного косил.
Смотрю на мужа с минуту, размышляю, и вдруг делаю очередную глупость, но на этот раз мне весело.
Достаю из сумки помаду, крашу, не глядя в зеркало, губы в кроваво-красный и целую мужа. Через пару мгновений он весь в следах чужой любви, будто после борделя. Смеюсь в голос, прячу орудие преступления и, сев в машину, ещё долго не могу успокоиться, представив, в каком виде найдёт Наташенька своего ненаглядного.
Но наплевать — я имею право на эту забаву.
— Я ж и говорю: егоза, — усмехается дядя Вася и газует, а я снова смеюсь.
Мы уезжаем домой, и с каждым километром мне всё больше кажется, что окончательно прощаюсь с собой, прежней.
9. Викинг
Сидим с Роджером в моём кабинете, заперевшись изнутри, точно два школьника в учительской, и я рассказываю ему о событиях недавнего вечера. Об Асе, но молчу о том, что не могу до неё дозвониться целый день. Как придурок, набираю номер раз за разом, а в ответ — механический голос бездушной программы, сообщающий о недоступности абонента. Наверное, уже слишком поздно — очень уж я затянул с этим звонком, но сдаваться отказываюсь, хоть на части меня разорви. Готов даже к Карлу поехать и выяснить её точный адрес, потому что поездка вдоль той улицы, на которой её высадил, ничего не дала. Так и не встретил светловолосую валькирию...
А может быть, она так и не купила себе новый телефон вместо разбитого? Или сменила номер? А я — старый дурак — наяриваю ей без конца, вместо того, чтобы уж успокоиться. Не знаю, но почему-то кажется, что не просто так она мне дала эту бумажку.
Ещё рассказываю Роджеру о Жанне, чтоб ей пусто было.
— Неужели появилась? На кладбище? — Роджер удивлённо таращит на меня единственный глаз, а я киваю и перевожу взгляд на оранжевый огонёк на конце тлеющей сигареты. — Вот у меня только одна мысль в черепе крутится: ни хрена же себе! Есть ещё и другие, но там вообще одни маты.
Смотрю на Роджера, поправляющего чёрную “пиратскую” повязку на глазу, а у него такое удивление на лице написано, что даже рыжая борода дыбом встала. Он всегда терпеть не мог Жанну, и в этом мы с ним солидарны. Уже.
