Просроченное завтра (СИ) - Горышина Ольга (мир книг TXT) 📗
— Лена — это та дата, которую я не забуду. И нынче она круглая. Вот уже двадцать лет, как я тебя люблю. Я понял это только тогда, когда нашел ту дурацкую заколку.
— Ты не понял тогда…
Его лицо тоже сделалось серьезным.
— Лена, не придирайся к словам. У меня образование десять классов. Я начал понимать… У меня взяло двадцать лет, чтобы понять, что я не ошибся. Это она — любовь всей моей жизни. И хрен знает, почему я такой дурак…
— Двадцать лет, — выдохнула Алена и зажмурилась. — Двадцать лет… Стас, ты можешь в это поверить?
— Да. Могу. Каждое утро, когда бреюсь, понимаю, что время убегает. Так к кому едут дети: к теще или к свекрови?
— В любом случае, все четверо будут орать и мы будем самыми плохими детьми и родителями.
— Я и не заслужил звания самого лучшего, — Стас подался вперед и смотрел на жену исподлобья. — Лена, сбагри их куда-нибудь. Я хочу хоть один уикенд побыть мужем, а не отцом. У меня есть шанс? Или я упустил его двадцать лет назад?
— Упустил.
Алена схватила айфон и набрала номер няни.
— Анна Семековна, вы не могли бы задержаться сегодня до одиннадцати? Мы со Стасом хотели сходить в кино. Спасибо огромное.
— Я не хочу в кино, — выдал Стас, когда Алена бросила телефон в сумочку. — И ты не ешь мороженное. Ты на своей чертовой диете… И мне уже не тридцать…
— Вы всегда были тугодумом, Станислав Витальевич… Но к пятидесяти стали тугодумом в кубе!
Алена поднялась из кресла и, бросив ему «одну секундочку», повернула на ручке своего кабинета замок.
— Лена, ты сумасшедшая!
Стас вскочил из кресла.
— За двадцать лет можно уже наконец решиться сделать то, что ты никогда не делал? Заняться сексом в офисе. Тем более, с законной супругой. Помнишь фильм «Близко к сердцу» с Редфордом?
— Ты знаешь все фильмы, которые я смотрел…
Она дотронулась до узла галстука и через секунду галстук уже болтался на спинке кресла.
— Тогда не важно. У нас закрыто. Никто не войдет… И не разочаруется в безупречном боссе.
— А ты не разочаруешься во мне?
Алена стояла к нему слишком близко и сейчас поднялась на носочки. С такого ракурса не видно было морщин, и блеск его глаз оставался все тем же молодым.
— Я слишком много в вас разочаровывалась, Станислав Витальевич. Думаю, через двадцать лет я не придам еще одному разу особого значения.
— Я надеялся хоть одно утро поспать… Без диких воплей, кто снял с зарядки мой телефон!
— В бизнесе, как и в родительстве, нет выходных, забыл? Но можно устраивать себе маленькие радости. Даже нужно…
Их руки встретились, но тут же разошлись: его искали пуговицы на блузке, ее — на рубашке.
— Ты даже не в своем кабинете, так что расслабься.
— Ты, кажется, наоборот добиваешься обратного — чтобы я напрягся.
Да, напряжение не спадало все пятнадцать лет их настоящих отношений. Деньги то появлялись, то исчезали, но папа никогда не появлялся дома вовремя, всегда это было неожиданно. Вот мама приходила по часам и отпускала няню.
— Для чего ты детей родила, для галочки? — упрекала ее мать. — Одного сбагривать отцу. Двух нянькам.
— Мама, это не так. Я работаю по-минимуму. И с няней уроки сделаны. С мамой же все стоят на голове. Что Лада, что Савва. Что собака. У меня дома самый приличный — это попугай.
— Ты сама себе выбрала такую жизнь.
После смерти бабушки Алена почти не бывала в деревне. Она помнила этот ужас первого их прихода туда с автокреслом, в котором спала трехмесячная Лада. Ей рада была, кажется, только бабушка. Та даже Стаса обняла. И ей Алена каждые выходные привозила правнучку, а потом и правнука. А вот старшего правнука она так и не увидела вживую. Дима не был ни разу в Питере. Стефан был всего один раз. Потому что сам настоял. Потому хотел не к маме, а на Чемпионат мира по футболу.
Стас отвез всех детей и в Москву, и даже в Сочи. В кармане у него все время лежало разрешение от Дмитрия Думова на двух языках. Он получал его не в первый раз, но обычно в бланке стояла Испания или Кипр, куда Алена выезжала со всеми детьми.
— Лена, ты плачешь? — перегнулся Стас через дрожащее плечо жены.
Они вернулись раньше одиннадцати. Он проводил до такси пожилую няню и застал жену уже в кровати.
— Я что-то сделал не так? Или это не из-за меня?
Она не сразу отозвалась.
— Он отказался ехать к нам в Испанию. Я предложила Финку. Он тоже отказался.
— Думов рехнулся? — почти выкрикнул Стас, забыв про поздний час.
— Степка отказался, — цыкнула на мужа Алена. — А Думов сказал, что лезть не будет. Типа, надо уважать желания ребенка. Если бы он захотел ко мне на год, Думов бы и не вспомнил про уважение детского мнения. Стас, — она повернулась к нему, держа одеяло у самого подбородка, будто готовилась спрятаться от ответа, накрывшись с головой. — Я настолько плохая мать? Он год меня не видел! И даже Фейстайм от него не допросишься! Сегодня его Думов усадил со мной!
— Лена, — Стас погладил жену по плечу. — Это просто дурнадцать. Ну не о мамах сейчас думают. О друзьях, о девочках, в конце концов!
— Ты тоже думал в пятнадцать о девочках? Ну скажи мне!
— Лен, я о работе думал. У нас не было детства. Это плохо. Детство должно быть. Леночка, ну не надо… Я что-нибудь придумаю. Ну, в крайнем случае, поедешь в Финку или в Ригу за американской визой для Саввы. Или оставь его мне. Бери Ладу и вперед. Ей двенадцать, она не должна его особо раздражать. Не хочешь вообще брать детей, давай дуй куда-нибудь в бизнес-трип. В Нью-Йорк. Степа захочет в Нью-Йорк?
— У нас больше нет бизнеса с Америкой, забыл?
— Но Думов-то этого не знает. Неужели не отпустит на викенд ребенка к маме? Лен, ты куда?
Она уже сунула ноги в тапочки.
— Я все равно не усну. Меня жутко колбасит. Я позвоню с кухни. Никого не разбужу.
— Иди звони!
Стас обреченно махнул рукой и с тяжелым вздохом подтянул одеяло к самому носу.
Алена схватила со стула халат и накинула на тонкую ночнушку. На кухне было чисто — даже идеально. Будто перед визитом свекрови. Все-таки няня слишком держится за место в кризис. Да, такого щедрого хозяина, как Станислав Витальевич, днем с огнем не сыщешь.
— Дим, ты занят?
— Нет. Чего не спишь? Фоллоу Ап со Степкой? Письмо отправил, ушел в школу злой, как черт. Про оценку за проект сообщу, когда сам узнаю. Еще есть вопросы, босс?
— Дим, я не за этим звоню. Я через две недели буду по бизнесу в Нью-Йорке. Пусть Степка ко мне на викенд прилетит. У него как раз в понедельник нет школы. Посади его на вечерний рейс в пятницу. В понедельник вечером он будет дома. Я куплю билеты.
Дима не перебил ни разу, даже простым «угу».
— У него в субботу математика, а в воскресенье карате и испанский. В понедельник гитара.
— Дима… Я буду в Нью-Йорке. Пожалуйста…
— Майн е оун бизнес, Хелен.
Алена сжала телефон до боли в пальцах. Отстань, да? Это тебя не касается? Отлично!
— Твой каламбур не смешон. Я закончу с бизнесом, не переживай. Дай мне провести с ребенком одни выходные. Раз так совпало. Когда я его еще увижу!
— Приезжай в гости, повози его по занятиям. Я разрешаю. Но я не разрешаю срывать его со школы. Он еле-еле ее тянет…
— Еле-еле? Думов, ты рехнулся. У него средний балл «четыре поинт о», еле тянет? Математика, карате… Блин, Думов, кружки у тебя перевешивают мать? Я свожу его на Бродвей, в Метрополитен, если ты уж так боишься, что он ничего не выучит за три дня со мной. Мы гитару послушаем… Отпусти его на лето в Берлин к Максу. Он тебе играть как Эрик Клэптон начнет!
— А ты спроси своего сына, хочет ли он к Максу в Берлин?
— А ты спроси для начала, хочет он на карате или в Нью-Йорк, ладно? Думов, я серьезно. Ты спросишь или я?
Паузы не последовало.
— Вообще-то это я решаю, ехать ему к тебе или нет. Или ты забыла?
Алена прикрыла глаза и сильнее сжала телефон.
— Дима, три года осталось. А то и меньше… Ну чего ты сейчас-то начинаешь? В восемнадцать он, может, пошлет нас обоих.
