Брошь Афродиты - Данлоп Барбара (читать книги TXT) 📗

Их поцелуй с каждой секундой становился все более чувственным и глубоким.

— Коул, — простонала Сидни. — Что ты со мной делаешь?

— Что ты делаешь со мной? — пробормотал он в ответ.

Она обхватила его шею руками.

— Коул, пожалуйста… — выдохнула она.

— Проси все что угодно, — отозвался он.

— Нам пора идти.

— Что?

Она отодвинулась.

— Нам нужно ехать в Майами.

Коул решил, что он ослышался.

— Что?

— Я кое-что узнала… И позвонила Гвен… Нам нужно лететь в Майами.

Он внимательно взглянул на нее.

— Сейчас?

— Сейчас. Здесь Брэдли. Мы не можем терять время.

От одного лишь упоминания имени Брэдли у Кроула кровь забурлила в венах.

— Ты так называешь наши объятия? Пустая трата времени?

Сидни отступила на шаг назад и уперла руки в бока.

— Послушай меня внимательно, Коул Натаниэль…

Он замер.

— Я хочу тебя так, как никогда еще до этого никого не хотела. И будь у меня выбор…

— Ты хочешь меня?

— Да.

— Но мы уезжаем?

— Да!

— Как интересно! Ты, значит, хочешь меня? — Жизнь тотчас показалась Коулу не такой уж мрачной. До Майами всего четыре часа. Они прилетят туда еще до рассвета. Им будет чем заняться до открытия антикварных магазинов…

Она покачала головой.

— Да, я хочу тебя. Мне нужно это как-то продемонстрировать?

— И ты все еще будешь хотеть меня в Майами?

— Нет, если ты сейчас же не заткнешься. Коул усмехнулся.

— Умолкаю.

— Вот и замечательно. Собирай вещи!

— Вызвать такси?

— Нет. Брэдли может следить за отелем. Давай выберемся через задний ход и поймаем такси через пару кварталов.

— Это возбуждает, когда ты строишь из себя секретного агента, — он легонько сжал ее в объятиях.

Она с видимым нетерпением взглянула на него.

— Уровень желания заметно снижается. До Майами может не хватить.

— Замолкаю надолго.

— Умница!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Как только дверь отеля в Майами захлопнулась, Коул тотчас заключил Сидни в объятия, и страсть в считанные мгновения овладела ими.

Склонив лицо к груди Коула и вдыхая его запах, Сидни застонала от удовольствия.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, запуская руку ей в волосы.

В ответ она принялась молча расстегивать пуговицы его рубашки.

Они потеряли шесть дней, хотя могли бы прожить их как в раю.

Коул поднял Сидни на руки и отнес в спальню.

Там он бережно положил ее на огромную кровать, лег рядом и, убрав волосы с ее лица, тихо и восторженно произнес:

— Ты прекрасна.

До чего же приятно чувствовать себя красивой и желанной!

Утреннее солнце озарило величественную картину океанского побережья. А в номере отеля Коул кормил Сидни клубникой со сливками. Несмотря на ранний час, бутылка шампанского была уже наполовину пуста.

После очередной ложки Коул наклонился и, поцеловав Сидни в ее клубничные губы, спросил:

— Ну что, наелась, принцесса?

— Принцесса? — чуть отклонившись, спросила она.

— Не нравится? Тогда буду звать тебя горячей штучкой.

Сидни с наигранным удивлением приподняла брови, а потом рассмеялась:

— Не слишком почтительно. «Принцесса» мне нравится больше!

— А если я буду звать тебя красивой, умной, веселой и божественной леди?

— Длинновато, но в целом неплохо.

Коул забрал у нее бокал с шампанским.

— Иди сюда. — Он потянул Сидни на кровать.

Они легли, и она положила голову ему на плечо.

Коул принялся нежно ласкать Сидни, с наслаждением вдыхая запах ее волос.

— Тебе, похоже, известно о некоторых сторонах жизни моей семьи чуть ли не больше, чем мне самому. Откуда ты почерпнула столько информации?

— Я настырная. И задаю много вопросов.

— А можно ли мне задать тебе один вопрос?

— Валяй.

— Ты говорила про приемных родителей.

Она кивнула.

— Мои настоящие родители погибли при пожаре, когда мне было пять лет.

Коул обнял ее крепче.

— А как ты оказалась у своих приемных родителей?

— А они были друзьями нашей семьи. Мама Эмма и папа Холл воспитали меня. Но они были в возрасте. И их тоже вскоре не стало.

— Какой удар был для тебя! — сочувственно сказал Коул.

— Ужасный! Я их очень любила. А настоящих родителей я почти не помню. У меня остались от них только самые расплывчатые воспоминания. Например, я помню, как мама накануне своей гибели обняла меня и поцеловала. А вот лица не помню.

— А фотографии?

— Все сгорело. У соседей сохранилось несколько снимков отца, а мама, видимо, не любила фотографироваться и осталась за кадром.

Сердце Коула сжалось. Это ужасно — не знать, как выглядела твоя мать. Он-то осиротел в двадцать, а Сидни было всего лишь пять.

— Ты хоть что-нибудь помнишь?

Мамин медальон. — Сидни чувствовала себя удивительно спокойной рядом с Коулом, будто не сомневалась в том, что ему по силам разрешить все ее проблемы. — Серебряный такой, на крышке была выбита роза, а что было внутри, не знаю. Когда мама склонялась надо мной, он выскакивал из ее одежды. А я пыталась дотянуться до него.

— А где сейчас этот медальон?

— Наверное, тоже сгорел.

— О, Сидни!

— Все нормально.

Коул поправил ей волосы и нежно поцеловал в лоб.

— Думаю, это многое объясняет.

Она подняла голову и пристально посмотрела на него.

— Объясняет что?

— Твою профессию. Твое пристрастие к антикварным вещам.

— Глупость какая-то! Медальона уже не существует более двадцати лет.

Он дотронулся до ее лба рукой:

— А здесь он есть. — И, положив руку ей на грудь, добавил: — И здесь тоже.

— А ты у нас знаток в психологии?

— Нет, скорее в компьютерах.

— Тогда ты не должен анализировать меня.

— Возможно, и так». — Ему не хотелось спорить. — Но мне кажется, я прав.

Сидни зевнула.

— Нам нужно хоть немного поспать, — сказал Коул.

— Но уже утро.

— Не совсем. Солнце только встало. И мы можем часика два-три еще поваляться.

Сидни закрыла глаза и дождалась, когда Коул заснет. Она внимательно разглядывала его лицо.

такое загорелое на фоне белоснежной подушки; ей безумно хотелось погладить его, поцеловать. Но она позволила себе лишь осторожно провести пальцем по подбородку. А что, если разбудить его и рассказать ему всю правду? — вдруг подумалось ей. Наверняка они могли бы решить сообща все их проблемы.

Но нет. У нее не было уверенности, что Коулу это нужно.

Убедившись, что он крепко спит, Сидни осторожно выскользнула из его объятий, пробралась в гостиную и позвонила Руперту Коуану.

Она собиралась встретиться с ним лично. Потом, правда, придется объяснять Коулу свое внезапное исчезновение. Но если ей удастся вернуть брошь, то благодарный Коул не станет вдаваться в подробности.

Она быстро оделась и направилась в вестибюль.

Когда Коул проснулся, Сидни в номере не оказалось.

Конечно, пора было прекратить подозревать ее в грязной игре, но ее столь неожиданное исчезновение не могло его не взволновать. Они ведь хотели работать вместе. И вдруг такие фортели. Может быть, она все-таки что-то скрывает от него? Возможно, она уехала на переговоры с перекупщиками, а может, просто выскочила на минутку и вот-вот вернется с кофе и булочками.

Коул внимательно осмотрел комнату. Открытый чемодан на диване, выпитая бутылка воды.

Что еще?

А где же ключи?

Коул заметил ручку возле записной книжки. А на чистой странице виднелся след от последней записи.

Коул поднес блокнот к свету и прочел:

Руперт Коуан — 2713, Харпер Вью Роуд.

Не похоже на адрес магазина.

Должно быть, у Сидни имелись веские основания, чтобы, узнав этот адрес, так внезапно исчезнуть.

После прошедшей ночи он готов был верить ей, что бы она ни сделала.

Она вернется и все ему расскажет.