Я не твоя собственность (ЛП) - Группа Life Style (книги хорошего качества txt) 📗

— Вау, такой пол присущь трагедиям, — говорю я, голос звучит невнятно и очень громко в пустом пространстве.

Я открываю двери и созерцаю изогнутую лестницу. У меня такое чувство, что лестница какая-то бесконечная. Я хватаюсь за прохладные перила, держусь ровно, делаю первый шаг, поднимаю другую ногу, ставлю на ступеньку, и делаю следующий шаг. «Оттачивай терпение». Я одержу победу.

— Арестованный должен выйти на свободу, — бормочу я про себя, будто поднимаюсь на поверхность земли.

Как только мои ноги касаются первого этажа, женщина, одетая в белую юбку и черную блузку, появляется у меня на пути.

— Привет, — радостно вскрикиваю я ее. Может она еще одна сексуальная рабыня, находящаяся в плену, хихикаю я про себя.

Она кивает и убегает от меня, как испуганный кролик. Я смотрю, как она исчезает в коридоре, и удивляюсь, как много людей находится в доме. Быстро направляюсь в сторону кухни. Подходя ближе, слышу голоса. Я открываю дверь. Ной сидит за столом с чашкой кофе, а крупная женщина, которую я видела раньше, что-то готовит.

— Привет, — очень осторожно говорю я. Я не хочу, чтобы они поняли, что я немного перебрала с шампанским.

— Заходи и знакомься это Ольга. Она шеф-повар, — говорит Ной.

— Привет, Ольга, — четко отвечаю я.

Ольга улыбается, но ничего не говорит.

Ной смотрит на часы.

— Босс хочет тебя видеть у себя в кабинете через двадцать минут.

— Я скорее умру, чем подчинюсь, — торжественно объявляю я.

Ной прищурившись смотрит на меня, а Ольга с нескрываемым удивлением. Возможно, я перешла границы, но черт побери, мне не нравится сама идея, что каждый человек в этом доме знает, что я здесь исключительно, чтобы обслуживать сексуальные потребности Зейна.

— Пожалуйста, я могу выпить чашку кофе? — мрачно спрашиваю я.

Ной встает и идет к кофе машине.

— Капучино, эспрессо, латте, американо? — его голос звучит странно, одновременно уважительно и неодобрительно.

— Давай американо, — маленькая неприятность случилась с американкой, но, к счастью, никто не замечает... по крайней мере мне так кажется.

Он приносит мне чашку.

— После того как ты выйдешь из кабинета, я покажу тебе дом и отведу в твою комнату. Ты будешь свободна до обеда, который состоится в семь. Босс будет на встрече в обед, поэтому тебе придется есть в одиночку сегодня вечером.

— Звучит как план, — медленно говорю я. Я чувствую себя еще более опустошенной, нежели, когда поднималась, преодолевая ступеньки наверх лестницы.

Я тянусь за чайной ложкой, торчащей из сахарницы и просыпаю. Заторможено наблюдаю, как крупинки разлетаются в разные стороны, падая на совершенно чистую поверхность.

— Упс, — виновато говорю я.

— Ты напилась? — подозрительно спрашивает Ной.

Я улыбаюсь ему, он и повар переглядываются.

— У тебя есть пятнадцать минут, чтобы протрезветь, — с тревогой говорит Ной.

— Зачем? Что он сделает со мной, если узнает, что я в дребадан пьяная, хм? Убьет меня? — мне кажется эта мысль очень смешной, поэтому я начинаю смеяться, наклоняясь вперед. — Я хочу сказать, он убивал людей, не так ли?

Ной что-то говорит на непонятном мне языке, наверное, русском, и направляется к плите, ставит передо мной тарелку, снимая крышку.

— Ешь, — приказывает он.

— Ооо... маленькие кексики? — восклицаю я, глядя на золотые кусочки теста, покрытые семенами тмина.

— Пирожки, — автоматически поправляет меня Ольга.

— Это не имеет никакого значения, но, хорошо, — громко говорю я. — Пи-ро-жки. — У меня не плохо получается, и я довольна собой, поэтому повторяю снова. — Пирожки.

— Съешь их. Это хлеб с начинкой из швейцарского сыра и жареного лука, — отвечает Ной.

— Спасибо, но я пас, — мой желудок не очень хорошо себя чувствует.

— Ты должна протрезветь, — сурово опять говорит Ной.

Они оба стоят надо мной и выжидательно смотрят.

Я отрицательно качаю головой, и от резкого движения, чувствую себя совершенно больной.

— Нет. Я не голодна. Я только что съела полную тарелку клубники.

Ной хмурится.

— Послушай, Далия. Это твой первый день. Ты же не хочешь, чтобы босс разозлился. Это не очень хорошая идея.

— И тебе не стыдно, Ной. Большой парень, а боишься Зейна, — я прищуриваюсь и смотрю на него даже ехидно. — Спорим, ты мог бы победить его.

Ольга напряженно вздыхает.

Ной тревожно поглядывает на часы.

— У тебя осталось десять минут.

— Ты слишком много беспокоишься, Ной. Конечно же, я пойду. Я не боюсь его, знаешь ли. Он... — я замолкаю, чувствуя, как мой локоть соскальзывает с мраморной поверхности. Господи. Я напилась в хлам. Я склоняю голову на предплечье и делаю глубокий вздох и проваливаюсь в сон.

Я смутно чувствую, как Ной и Ольга очень стараются разбудить меня, но я фактически какими-то урывками спала несколько последних дней, и после долгого перелета тоже так и не выспалась, поэтому у них ничего не получится. Я прижимаюсь к сильному теплому телу Ноя и засыпаю, промямлив:

— Ты как медведь, Ной. — По крайней мере, мне кажется, что это Ной. Если это Ольга, то у нее слишком уж на удивление мускулистое тело...

Зейн

Она не явилась ко мне в кабинет, как ей было сказано. Вместо этого она выпила три четверти бутылки шампанского и вырубилась на кухне. Я должен рассердиться, но не могу. Мне нравится черта ее характера — протест, дух мятежа в ней.

Я захожу в прохладную темную ее спальню, включаю ночник и смотрю на нее. В золотом свете, ее кожа мягко светится, ресницы такие черные, словно покрыты сажей, отбрасывают тени на ее нежные щеки. Губы покраснели и слегка приоткрыты, темно-шоколадные волосы разметались по всей подушке. Молния на платье до конца не застегнута, и оно соскользнуло с одной стороны плеча, обнажая мягкую сочную грудь. Ее правая рука согнута и лежит рядом с щекой, ногти покрашены в нежно голубой, и в точности соответствуют цвету ее платья. Весь ее вид кажется кем-то инсценированным. Слишком прекрасным, словно тщательно спланированная сцена. На мгновение я задаюсь вопросом, может Ной это сделал.

Неееа! Ной не способен на такое, в нем нет драматического таланта.

Я гляжу замирая на плавный изгиб ее шеи, нежную и уязвимую, которую так легко сжать. От ее вида что-то поднимается у меня внутри. У меня были другие женщины, не менее красивые, такие же как она, но только она влечет меня, бл*дь, как сирена. Даже сейчас я жесткий, пи*дец какой. Член настолько жесткий, что болит, и мне нужно облегчиться.

Уверен, она чертовски горячая штучка, но я не могу позволить любой женщине так близко подобраться к своему сердцу.

У меня есть ровно месяц использовать ее по полной и изгнать это наваждение из своей жизни. Я знаю непреложное правило спроса и предложения, чем больше вы имеете, тем меньше вы хотите это. Даже самое великолепное становится несвежим, когда вы потворствуете своей прихоти, поэтому я буду злоупотреблять, потворствуя своей прихоти.

Я буду иметь ее на каждом шагу.

До тех пор, пока больше ее не захочу.

Тогда я откажусь от нее так же, как поступал с любой другой женщиной, которые у меня были. До нее все было хорошо, и после нее снова все будет хорошо, когда она уйдет.

Мне не нужна единственная женщина. Я никогда не имел и никогда не буду иметь. Слабость и зависимость — не для меня. Я протягиваю руку и касаюсь ее лица. У нее кожа как шелк, как чертова мечта. В один прекрасный день ее лицо сольется в бесконечной череде лиц и тел, которые я трахал и бросил. Она просто болезнь. Ее яд в конечном счете потеряет свою силу и выйдет из моей крови. Она превратиться в далекое воспоминание, и я буду свободен.

Я не буду чувствовать пустоту каждый раз, когда смотрю на нее.

12.

Далия Фьюри

Я просыпаюсь в чужой постели, голова идет кругом, я не знаю, где нахожусь. Солнечный свет пробивается через щели в занавесках. Во рту кислый привкус и тупая пульсирующая боль в голове.