На пятьдесят оттенков темнее - Джеймс Эрика Леонард (книги бесплатно читать без TXT) 📗
– Давай, малышка, – рычит он сквозь стиснутые зубы, и после этого, словно ученик чародея, я взрываюсь, и мы вместе погружаемся в блаженную агонию.
Я лежу в его объятьях на липких простынях. Он прижался грудью и животом к моей спине и уткнулся носом мне в волосы.
– Я боюсь моей любви к тебе, – шепчу я.
– Я тоже, – спокойно говорит он.
– Вдруг ты меня бросишь? – Мне страшно об этом даже подумать.
– Я никуда не денусь, Анастейша. По-моему, я даже не смогу никогда насытиться тобой.
Я поворачиваюсь и гляжу на него. Его лицо серьезное и искреннее. Я нежно его целую. Он улыбается и заправляет прядь моих волос за ухо.
– Мне никогда еще не было так плохо, как после нашей ссоры, Анастейша, когда ты ушла. Я сделаю все что угодно, горы сдвину, лишь бы не страдать опять, как в тот раз.
В его словах звучат грусть и даже удивление.
Я опять целую его. Мне хочется вернуть наш веселый настрой. Кристиан делает это вместо меня.
– Ты пойдешь со мной завтра к моему отцу на торжественный летний прием? Это ежегодная благотворительная акция. Я уже обещал, что приду.
Я улыбаюсь, испытывая неожиданную робость.
– Конечно, пойду. – «Ох, черт! Мне нечего надеть».
– Что ты помрачнела?
– Так, ничего.
– Скажи мне, – настаивает он.
– Мне нечего надеть.
Кристиан слегка хмурится.
– Не обижайся и не сердись, но у меня дома остались все вещи, купленные для тебя. Я уверен, что там найдется парочка платьев.
Я недовольно надуваю губы.
– Да ладно?
Но сегодня мне не хочется ссориться. Лучше я приму душ.
Девушка, похожая на меня, стоит возле SIP. Застрелиться можно. Она – вылитая я. Словно это я, бледная и неряшливая, в одежде не по размеру, стою и смотрю на ту, другую, здоровую и довольную жизнью, которая носит мои наряды.
– Что в тебе есть такого, чего нет у меня? – спрашиваю я у нее.
Мое беспокойство перерастает в страх.
– Кто ты?
– Я? Я – никто… А кто ты? Ты тоже никто?
– Тогда мы с тобой равны – только не говори никому, они нас прогонят, понимаешь?..
Она улыбается; злая гримаса медленно расползается по ее лицу. Это так страшно, что я невольно кричу.
– Что с тобой, Ана? – Кристиан трясет меня за плечо.
Я не сразу соображаю, где нахожусь. Я дома, в темноте, в постели с Кристианом… Я трясу головой, чтобы окончательно проснуться.
– Ну, пришла в себя? Тебе приснился плохой сон.
– А-а.
Он включает лампу, и она льет на нас свой тусклый свет. Кристиан смотрит на меня с озабоченным лицом.
– Та девушка, – шепчу я.
– Что-что? Какая девушка? – участливо интересуется он.
– Сегодня, когда я уходила с работы, возле SIP стояла девушка. Она выглядела почти как я… правда, не совсем.
Кристиан застывает, и когда свет лампочки делается ярче, я вижу, что его кожа стала пепельного цвета. Он садится на постели и поворачивает ко мне лицо.
– Когда это было?
– Сегодня вечером, когда я уходила с работы, – повторяю я. – Ты ее знаешь?
– Да. – Он проводит рукой по шевелюре.
– Кто она?
Он молчит. Его рот плотно сжат.
– Кто она? – настаиваю я. – Скажи!
– Лейла.
Я сглатываю комок в горле. Его бывшая саба! Я вспомнила, как Кристиан говорил о ней перед тем, как мы отправились кататься. Внезапно я вижу, что он страшно напрягся. С ним что-то творится.
– Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?
Он с тревогой смотрит на меня.
– Да. Она что-нибудь тебе говорила?
– Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто».
Кристиан закрывает глаза, словно ему очень больно. Что случилось? Что она значит для него?
В моем теле бурлит адреналин, даже волосы шевелятся. Она очень дорога ему? Может, он страдает без нее? Я знаю так мало про его прошлые… хм, связи? увлечения? Возможно, они заключили контракт, по которому она обязалась давать ему то, что он захочет, и она с радостью давала это ему.
Ну нет, я так не могу… При мысли об этом мне становится нехорошо.
Спрыгнув с кровати, Кристиан натягивает джинсы и идет в гостиную. Я бросаю взгляд на будильник – пять утра. Накидываю его белую рубашку и иду за ним.
Господи, он звонит по телефону!
– Да, возле SIP, вчера… ранним вечером, – спокойно сообщает он. Потом поворачивается ко мне и строго требует: – Назови точное время.
– Примерно без десяти шесть, – бормочу я.
Кому он звонит в такую рань? Что сделала Лейла? Он сообщает эту информацию неизвестному адресату, а сам не отрывает от меня глаз. Его лицо строгое и серьезное.
– Выясни, как… Да… Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог подумать, что она способна на такое. – На его лице – болезненная гримаса. – Неизвестно, как все обернется. Да, я поговорю… Да… Знаю… Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее. – Разговор окончен.
– Хочешь чаю? – спрашиваю я. У Рэя чай – ответ на любой кризис и единственная вещь, которую он хорошо делает на кухне. Я наливаю воду в чайник.
– Вообще-то я хочу вернуться в постель. – По взгляду Кристиана мне ясно, что не для сна.
– Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься?
Я хочу знать, что происходит. И мне не нужны его отвлекающие маневры.
Он взволнованно приглаживает волосы.
– Да, пожалуй, выпью, – соглашается он, но я вижу его раздражение.
Я ставлю чайник на плиту и вожусь с чашками и заварочным чайником. Мой уровень тревоги взлетает до готовности номер один. Намерен ли он рассказать мне об этой проблеме? Или мне самой придется все раскапывать?
Я чувствую на себе его взгляд – чувствую его неуверенность, гнев. Я поднимаю голову и вижу его настороженное ожидание.
– В чем дело? – тихо спрашиваю я.
Он трясет головой.
– Ты не хочешь мне говорить?
– Нет. – Он вздыхает и закрывает глаза.
– Почему?
– Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.
– Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения того, что происходит.
Он снова раздраженно проводит ладонью по волосам, словно прислушивается к какому-то своему внутреннему спору.
– Пожалуйста, – ласково прошу я.
Его губы крепко сжимаются. Он хмурит брови.
– Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. – Он опять вздыхает, и мне ясно, что он злится на себя.
Он расхаживает взад-вперед. Я терпеливо жду и наливаю кипяток в заварочный чайник. После паузы он продолжает:
– Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.
– Гейл?
– Миссис Джонс.
– Как это «устроила сцену»?
Он досадливо морщится.
– Скажи. Ты что-то скрываешь. – Я перебарываю робость и добавляю настойчивости в свой голос.
Он удивленно моргает.
– Ана, я…
– Ну?
Он обреченно вздыхает.
– Она пыталась вскрыть себе вены.
– Не может быть! – Теперь понятно, откуда у нее бинт на запястье.
– Гейл отвезла ее в госпиталь. Но Лейла ушла оттуда еще до моего возвращения.
Господи! Что это значит? Попытка суицида? Почему?
– Врач, лечивший ее, назвал этот поступок типичным криком о помощи. Он не верит, что она вправду шла на риск, и считает, что она лишь стоит на пороге суицидального мышления. Но я не уверен. Я пытаюсь ее отыскать и как-то помочь.
– Она что-нибудь сказала миссис Джонс?
Он смерил меня долгим взглядом. Я вижу, что ему не по себе.
– Так, пару слов, – наконец, отвечает он, но я понимаю: он что-то недоговаривает.
