Опасные тайны - Робертс Нора (читать хорошую книгу TXT) 📗
– И вы собираетесь выпустить этого бешеного зверя на какую-нибудь бедную, ничего не подозревающую кобылу? – спросила Келси.
Гейб ухмыльнулся:
– Поверь мне, она будет нам только благодарна.
– Вы напугаете ее до смерти, – не согласилась Келси и направилась к сараю с навесом. Внутри она увидела свою мать и Моисея, которые пытались успокоить кобылу, которая, казалось, всем своим существом стремится к соитию с жеребцом. Она тоже была гнедой масти и отличалась такой же величественной статью, как и ее предполагаемый супруг. Несмотря на то что кобыла была стреножена, а на шею ее был надет защитный жилет из кожи и толстого брезента, она ничуть не выглядела напуганной.
– Келси! – Тыльной стороной ладони Наоми вытерла со лба пот и грязь. – Герти должна была сообщить мне, когда ты приедешь!
– Я просила ее не беспокоиться. Или я мешаю?
– Нет… – Наоми с сомнением посмотрела на Моисея. – Просто зрелище может оказаться… слишком наглядным.
– Я кое-что знаю о сексе, – сухо заметила Келси.
– Оставайся, и узнаешь гораздо больше, – вставил Моисей. – Кобыла готова, – бросил он одному из дрессировщиков.
– Держись от нее подальше, – предупредила Наоми дочь. – У лошадей не все проходит так просто, как у людей – полчаса в придорожном мотеле, и все дела.
Келси почувствовала острый запах конского возбуждения, как только Гейб и конюхи ввели в сарай жеребца. Казалось, сам воздух внутри источал терпкий аромат плотского желания. В нем было что-то первобытное, неуправляемое, дикое. Кобыла негромко заржала – не то в знак протеста, не то наоборот, призывая супруга, – и жеребец откликнулся на этот голос звуками, от которых в груди Келси все перевернулось.
Моисей отдал какие-то распоряжения, конюхи проворно рассыпались по сторонам, отпустив туго натянутые веревки. Жеребец ринулся вперед, потом встал на дыбы и взгромоздился на лоснящийся круп кобылы. Расширившимися от удивления глазами Келси следила за тем, как Моисей шагнул вперед и руками помог жеребцу. Потом она поняла, для чего на кобылу надели эту странную брезентовую сбрую: без нее жеребец, несомненно, прокусил бы ей кожу на холке и спине.
Дальше все пошло так, как задумано природой. Движения жеребца были торопливыми, резкими, до странности напоминая человеческие. В конце концов самец – требовательный и властный, как и все мужчины, – покрыл кобылу; та не сопротивлялась, а ее большие лиловые глаза закатились, как показалось Келси, от удовольствия. Сама того не осознавая, она подошла ближе, захваченная неистовой страстью совокупляющихся животных. Ее собственное сердце тоже забилось чаще, а кровь быстрее потекла по жилам. Сексуальное возбуждение – внезапное и сильное – охватило Келси и заставило ее пошатнуться.
Только тогда она опомнилась и обнаружила, что глядит прямо в лицо Гейба. По его коже ручьями стекал пот, крепкие мускулы натягивали рубашку, а глаза, казалось, смотрели прямо на нее, и Келси испытала еще одно потрясение, заметив в его взгляде то же первобытное, примитивное желание, которое как будто было отражением ее собственных чувств. На мгновение представив себе, как ее самое берут так, как только что кобылу – жестоко, грубо, властно, – Келси снова покачнулась.
Гейб улыбнулся. Его губы медленно растянулись в улыбке, которая была одновременно и наглой, и обольстительной, и Келси подумала, что он улыбается, потому что точно знает, что творится у нее в голове. Как будто он сам заставил ее подумать об этом.
– Впечатляет, верно? – Наоми бесшумно подошла к ней сзади и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Эта кобыла была третьей за сегодняшнее утро, и все тело Наоми ломило от усталости. – За один акт, направленный на продолжение рода, лошади теряют несколько сот фунтов веса, – буднично закончила она.
– А это… – Келси откашлялась. – Ей это не больно?
– Даже если и больно, я сомневаюсь, что кобыла это замечает. – Наоми вытащила из заднего кармана джинсов простую голубую косынку и промокнула ею влажную шею. – Некоторые жеребцы при случке ведут себя очень осторожно, совсем как стыдливые юноши или как давние любовники.
Криво улыбнувшись, она покосилась на сопящую и отдувающуюся пару.
– Но об этом экземпляре так сказать, конечно, нельзя. В нем нет ни капли застенчивости. Зверь, а не конь. А какая женщина время от времени не мечтает о том, чтобы залучить к себе в постель зверя? – И она бросила быстрый взгляд на Моисея.
«Помни, ты сможешь добиться своего только за счет ума», – напомнила себе Келси, стараясь унять бешеный стук сердца. Она давно решила, что логичнее будет начать издалека, постепенно приближаясь к главным вопросам, которые ее интересовали. Кроме того, такой путь был наиболее безопасным и удобным.
– Как узнать, какого жеребца с какой кобылой спаривать? – спросила она.
– По родословным, по предрасположенности, по характеру, в конце концов – просто по масти. Каждый коннозаводчик ведет свои генетические карты, которые помогают предположить определенные качества у возможного потомства при скрещивании линий. Ну и конечно, его величество случай тоже играет роль, поэтому, решившись на спаривание, мы все держим пальцы крестом. Господи, как хочется курить! Пойдем подышим воздухом, здесь закончат без нас.
Наоми направилась к выходу, на ходу вытаскивая из кармашка пакетик жевательной резинки.
– Хочешь?
– Нет, спасибо.
– Жалкая замена табаку. – Наоми вздохнула и отправила в рот пластинку «двойной мятной». – Впрочем, все замены этим грешат.
Она слегка наклонила голову и внимательно оглядела дочь с ног до головы.
– Ты выглядишь утомленной. Бессонная ночь?
– Что-то вроде этого.
Наоми снова вздохнула. Было время, когда у ее дочери не было от матери секретов. Больше того, последние сногсшибательные новости и самые страшные тайны так и сыпались из нее, но те дни ушли безвозвратно. Как и многое другое.
– Если не захочешь отвечать, скажи мне об этом сразу… – нерешительно начала она. – Просто мне хотелось знать, Филипп был против твоей поездки?
– Если быть предельно точной, то мое решение причинило ему боль.
– Понимаю. – Наоми посмотрела себе под ноги и кивнула. – Я сама готова была бы поговорить с ним, чтобы переубедить его, но, боюсь, этим я только бы все испортила.
– Пожалуй, что так.
– Ну хорошо. В конце концов, ему предстоят всего лишь несколько недель беспокойства.
Когда Наоми снова подняла голову, ее взгляд был жестким. Черт возьми, она заслужила этот короткий месяц – всего один месяц за такую чертову уйму лет.
– Переживет, – сказала она. – Я не могу умереть просто потому, что множеству людей так было бы удобнее.
Она обернулась назад, чтобы посмотреть, как Гейб выводит взмыленного жеребца из сарая, и на губах у нее появилась улыбка, смягчившая выражение ее лица.
– Ну что? Как ты думаешь – получилось у нас?
– Если нет, то вовсе не потому, что мы плохо старались, – отозвался Гейб и, погладив коня по шее, передал повод груму. – Надеюсь, что все в порядке и мы получим своего чемпиона. Первого из многих. Ну что, Келси, интересное вышло посвящение в жизнь коневодческой фермы? Если пробудешь здесь до начала будущего года, то своими глазами увидишь результаты сегодняшнего свидания.
– Я бы назвала это иначе, – холодно откликнулась Келси. – Похоже, у кобылы не было никакого выбора.
– У жеребца тоже. – Ухмыльнувшись, Гейб достал из кармана сигару. – Их примитивные инстинкты не допускают такой роскоши, как свободный выбор. Пусть Моисей сообщит мне, если потребуется повторить представление, – обратился он к Наоми, – но я готов побиться об заклад, что второго раза не потребуется.
– В любом другом случае я бы спросила, сколько ты готов поставить, – улыбнулась Наоми, – но сегодня я, пожалуй, доверюсь твоей интуиции. Прошу прощения, я сейчас вернусь. Мне надо взглянуть на кобылу.
С этими словами она повернулась и пошла к сараю.
Келси поглядела в ту сторону, где конюх выгуливал жеребца, давая ему остыть.
