Фабрика грез - Бэгшоу Луиза (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
«Сэм Кендрик интернэшнл» выдвинул ее как претендентку на женскую роль в фильме с Заком Мэйсоном, режиссером которого будет Фред Флореску. От одного только голоса Дэвида, произносившего имена Зака Мэйсона и Фреда Флореску, а следом ее имя, она задрожала. Зак Мэйсон! Она ненавидела жуткую музыку «Дарк энджел», которую изрыгали громкоговорители, с трудом выносила ее на показах и всяких вечеринках. Музыка вообще оставляла ее холодной. Как и многое другое. Но Зак Мэйсон — бог для миллионов. Он секс-символ и пророк одновременно. Роксана знала о реакции поклонников на развал «Дарк энджел». Она была почти такой же, как на убийство Джона Кеннеди в Далласе. Зак — выразитель духа своего поколения. А Фред Флореску — не просто самый лучший, но и самый коммерческий режиссер после Спилберга. Он тот, кто способен оставить след в сознании американцев.
Играть с Заком Мэйсоном в фильме Фреда Флореску…
Роксана могла бы больше не служить вешалкой для нарядов. Она стала бы чем-то большим, чем просто знаменитость. Роксана подумала, что, кажется, поняла главное: все знают красивое лицо модели, но не ее. Она сама — в общем-то никто. Никого не волнует ее мнение, никого не беспокоит, что она собирается делать, после того как оставит работу манекенщицы. Боже мой, подумала она, на самом-то деле я вообще не известна!
А вот если она станет кинозвездой…
Это принесет ей славу.
Стоило Роксане додуматься до этого, она тут же решила это получить. Демоны черной тучей роились вокруг нее, словно стая летучих мышей. А удовольствие от триумфа у Алессандро отдавало вкусом пепла. Именно в этот момент позвонил Таубер и сообщил, что «Артемис» отмахивается от ее проб, но он все же заставит их взглянуть.
— Мне кажется, я тебя не совсем расслышала, — сказала она, а сердце забилось в панике. — Ты, кажется, говоришь, что собираешься заставить их посмотреть мои пробы?
Ее голос был холоднее жидкого азота.
Голос Таубера звучал миролюбиво, но он твердо стоял на своем. Боб Элтон давно бы уже упал в обморок или умер от такого тона.
— Да, именно так. Я буду стараться изо всех сил, Роксана. Но не могу гарантировать, что они все-таки посмотрят твои пробы.
— Ты хочешь сказать, что я должна сделать экранные пробы? Да знаешь ли ты, в скольких коммерческих фильмах я снялась? Ты хочешь сказать, что, если даже я соглашусь на подобное безумие, «Артемис» может не посмотреть их? Не перепутала ли меня с кем-то Элеонор Маршалл?
Но Таубер не дрогнул:
— Я… мы… для нас большая честь представлять тебя, Роксана. Ты самая красивая женщина в мире, и я знаю, у тебя большой дар…
Намек не ускользнул от ее внимания.
— Но к несчастью, индустрии художественного кино нужны совершенно другие способности. Поэтому нам предстоит убедить «Артемис», что ты ими обладаешь. — Тон его был теплый, но смысл слов подействовал на нее, как холодный душ.
— Ты хочешь сказать, мне не пробиться наверх? — Вопрос прозвучал так, словно она не верила собственным ушам.
Тогда Таубер решил изменить тактику, он принялся взывать к разуму:
— Роксана, я тебе уже говорил, что никогда не буду водить тебя за нос.
Она возвела глаза к небу.
— Я не дурачу тебя. Это правда. Талант, который я в тебе вижу, другие пока не видят. Мы должны убедить их, заставить увидеть, но придется упорно работать. — Потом он добавил магическую фразу:
— Но я знаю, ты очень любишь принимать вызов.
О да, подумала Роксана, конечно, я люблю. И это ничто по сравнению с тем, с чем ей уже приходилось сталкиваться. Такие вызовы судьбы не снились этому мальчику даже в самых страшных кошмарах.
— Я сделаю пробы, Дэвид, — спокойно пообещала Роксана. — Ты только подтолкни их там, в «Артемис». Они будут смотреть мои пробы.
Роксана уже сделала ставку на Говарда Торна, одного из наиболее могущественных, глупых и женатых мужчин из коротенького списка. Списка мужчин, до которых она как бы снисходила, вступая с ними в связь, которые могли бы обеспечить ей желаемое. Говард Торн — один из наиболее полезных. Прикованный миллионнодолларовыми наручниками к своей жене, он не мог доставить ей, Роксане, слишком много беспокойства, не мог сильно надоесть. А его огромная компания «Кондор индастриз» прокладывала ей путь наверх с помощью журналов, косметических контрактов и разных шепотков в задымленных клубах. Естественно, Говард был ею опьянен, и всякий раз, когда она с ним встречалась, ей удавалось убедить его, что на этот раз он еще лучше, чем в их прошлую встречу. Как все другие «папашечки», Говард считал себя единственным.
Спасибо Господу, с презрением думала Роксана, что девушка может хоть на что-то положиться в этой жизни. Тщеславие мужчин — один из источников, который никогда не иссякнет.
В прошлом году Говард Торн купил пятнадцать процентов «Артемис студиос».
— Они будут смотреть пробы?. — повторил Таубер.
— Да, будут.
— О'кей, — ответил Таубер, не вникая в подробности.
Она обрадовалась его сообразительности. Внезапно к Роксане вернулось забытое чувство, которого она не испытывала уже несколько лет. Чувство беспомощности. Она не могла пригрозить Дэвиду Тауберу увольнением. В отличие от «Юник» у «Сэм Кендрик интернэшнл» она не единственный клиент. Судя по тому, что она услышала, ее даже не считают важным клиентом. Но во всяком случае, Сэм Кендрик поймал Зака Мэйсона и Фреда Флореску, и они сделают замечательный фильм, настоящий шедевр. Она должна войти в команду. Обязательно.
Поэтому Роксана нашла время на прошлой неделе сделать пробы, а потом погрузить в нирвану дурака банкира.
То есть она уже работала на фильм, боролась за него. Роксане нужен этот фильм, и если ради дела надо переспать с Говардом Торном — пожалуйста. Она ненавидела его, но утром занималась с ним любовью, как Шехерезада, — ведь от этого зависела вся ее жизнь.
Самолет дернулся, клюнул носом, приготовившись идти на посадку в аэропорту Лос-Анджелеса. Роксана Феликс выглянула в иллюминатор и увидела сверкающую паутину света, словно наброшенную на город сеть, полную ювелирных украшений.
Странное дело.
Ей было страшно.
Глава 7
Джордан Кэбот Голдман мучилась в нерешительности.
Она вертелась перед огромным, от пола до потолка, зеркалом, не обращая внимания на отражение роскошной спальни за спиной. Великолепная обстановка — королевских размеров кровать елизаветинских времен на четырех столбиках, привезенная из Англии, ковер нежного китайского шелка, а в изножье кровати вделанная в пол джакузи.
Серебряные вазы аккуратно расставлены по всей комнате, в них белые и желтые розы — букеты меняют каждое утро.
Огромные окна, на диванах уютно разбросаны мягкие подушечки, вышитые в Шотландии. Полный триумф богатства над вкусом. В великих традициях герцогини Виндзорской. Джордан так этим гордилась. Как и своими садами, очень аккуратными, которые она оборудовала новейшими системами полива и к которым приставила охрану. У Тома Голдмана ушло немало времени, чтобы решиться на брак, но Джордан Кэбот Голдман заботилась о том, чтобы он никогда не пожалел о принятом решении. Ни на секунду. Для того и джакузи в спальне, и целая куча всяких эротических вещиц, припрятанных за книжной полкой. И ее собственное изящное, хорошо тренированное молодое тело. Джордан вертелась перед зеркалом, делая вид, что не смотрит на себя. Она взяла в руки сначала розовый костюм от Шанель, потом голубое платье от Билла Бласса. Джордан понимала: в ее обязанность входит соответствовать статусу мужа во всем, даже в одежде, которая на ней надета. В ее гардеробе не было ни одной пары джинсов. Ее очень раздражало, что она не может заставить Тома одеваться как подобает значительному лицу. Он должен носить вещи от Хьюго Босса каждый день.
Розовый показался Джордан более привлекательным. Он оттенял ее загар, светлые волосы и ослепительную белозубую улыбку. Но в голубом она выглядела серьезнее и старше. В нем ей можно было дать двадцать восемь..
