Дистанция между нами (ЛП) - Уэст Кейси (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Неудача. Проигрыш.
– В чем?
– Во всем. Порой мне сложно что-то начинать, мне легче вообще не браться, нежели провалиться.
– Но без риска не произойдет ничего хорошего.
– Я знаю. И все же...
Мы доходим до черного входа похоронного бюро, и Ксандер прислоняет лопаты к стене. Я встряхиваю волосы, он повторяет за мной, затем разворачивает меня и очищает мне спину.
– И все же? – спрашиваю я, неуверенная, что он собирается продолжать.
– И все же не могу себя пересилить. – Его руки на моей спине замирают, и я прикрываю глаза.
– Может быть, тебе стоит в чем-то облажаться. Серьезно облажаться. Тогда ты больше не будешь этого бояться.
– Мне привести собак сейчас или позже?..
– Хорошо, хорошо, я поняла. – Он прав. Я не вправе советовать ему встречаться со своим страхом лицом к лицу, пока не пересилю свой. И я имею в виду вовсе не собак.
– Ты боишься только больших собак или маленьких тоже?
– У тебя есть собака, верно? Та, которую носят в сумочке?
– Нет, – подтрунивает он. – Конечно нет.
– Их размер не имеет значения. На самом деле, маленькие даже хуже. Они могут откусить палец.
– И это говорит девушка, которую никогда не кусали.
– Мысль, Ксандер. Это просто мысль.
Он хихикает, потом похлопывает меня по плечу, давая понять, что спина чистая.
– Готова?
– Да. Хотя нет, подожди. Давай сначала обработаем твою рану. У мистера Локвуда есть все необходимое.
Я стучу в дверь, прежде чем со скрипом ее открыть.
– Мистер Локвуд? – Я захожу внутрь. – Иди за мной. По-моему, аптечка там.
Мы проходим по длинному коридору, я распахиваю последнюю дверь справа и замираю, когда мистер Локвуд отрывает взгляд от мертвого тела, которое лежит перед ним на столе.
– Простите, – говорю я.
Грудь мужчины разрезана, и большие скрепки соединяют две половины тела. Очевидно, недавно проводилось вскрытие трупа. Его лицо уже посинело, и все признаки говорят о насильственной смерти несколько дней назад.
– Ничего страшного, заходи.
В комнате холодно, и по моему телу пробегает озноб.
– Мне нужна аптечка. Немного марли и, наверное, антисептик.
Он указывает на маленькую ванную.
– Все там. – Мистер Локвуд накладывает немного крема на лицо мужчины.
Трудно проигнорировать запах в этой комнате. Пахнет чем-то консервированным. Хотя не так уж и отвратительно.
– Он будет в открытом гробу?
– Да. Завтра. – Рядом к стене прикреплена большая фотография этого мужчины – еще живого, и мистер Локвуд с ней сверяется.
– Над ним еще надо поработать, – комментирую я.
– Этим я и занимаюсь. – Он поднимает кисточку. – Не хочешь нанести румяны.
– Что скажешь, Ксандер? Как тебе такая карьера? – Я поворачиваюсь к нему, но он застыл в дверном проеме, с ужасом глядя на труп. Его лицо почти такое же бледное, как и у мертвеца перед ним. – Вероятно, нет.
Я встаю перед Ксандером, но проходит несколько секунд, прежде чем он переводит на меня взгляд.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
– Просто не ожидал. Все нормально.
– Уверен?
– Да.
– Хорошо. Пошли.
Я веду его в тесную ванную и закрываю за ним дверь в надежде, что, не видя тела, он быстрее придет в себя. Подношу руку Ксандера под маленькую струю воды, аккуратно промывая рану с мылом. Его взгляд все еще устремлен на дверь.
– Подожди, – говорю я в поисках шкафчика с аптечкой. Нахожу аптечку и, поставив на стойку, открываю ее. Ксандер выключает воду и вытирает руку.
Я открываю тюбик с антисептиком, беру его руку и выдавливаю немного средства на рану.
– Больно?
– Все в порядке.
Его дыхание касается моей щеки, и я понимаю, насколько мы близко друг к другу. Я накладываю марлевую повязку и поднимаю взгляд.
– Вот и все, как новенькая.
Его лицо приобретает болезненно-серый оттенок.
– Спасибо, – бормочет он и вылетает из ванной.
Я благодарю мистера Локвуда и ухожу. Выйдя на улицу, я замечаю Ксандера, склонившегося над кустами. Это катастрофа. Начиная с мозоли и заканчивая рвотой – мой День профессий просто отстой.
– Мне так жаль. – Я подхожу к нему и сжимаю его плечо. Мама всегда так делала, когда меня тошнит. Это особо не помогает, но мне нравится ощущать ее рядом.
– Я в порядке. Как думаешь, сколько платят за унижение? Потому что, очевидно, в этом я действительно очень хорош.
– Никогда не видел мертвеца?
– Да... – Он вытирает рот рукавом толстовки и выпрямляется.
Заметка: у Ксандера чувствительный желудок. Исключить области, связанные с чем-либо неприятным.
В машине он снимает толстовку – при этом слегка задирается его рубашка – и переобувается в свою обувь. Затем кидает вещи в багажник и забирает оттуда свою одежду. Стараясь не пялиться на все еще обнаженный участок кожи над его джинсами, я снимаю толстовку.
– Может, я поведу? – предлагаю я, глядя на его слишком бледное лицо. – Он колеблется.
– Не доверяешь мне свою малышку?
– Дело не в этом... Хотя да, не доверяю.
– Грубо.
Он залезает в машину. Я устраиваюсь на пассажирском сиденье.
– Ты действительно не позволишь мне вести? Хотя служащему отеля позволил.
– Это было на парковке. К тому же, если ты ее разобьешь, мы больше не сможем быть друзьями. Все еще хочешь за руль?
– Разве у тебя в гараже не стоят три такие же?
– Вообще-то, четыре, но кто считает?
Думаю, он шутит, хотя с другой стороны...
Он заводит машину и выезжает на дорогу. Я смотрю на часы на приборной панели. Пять. Сложно поверить, что прошло уже четыре часа.
Ксандер перестраивается на правую полосу и начинает поворачивать.
– Куда мы едем?
– Я подумал, что мы могли бы поужинать. Недалеко есть французский ресторанчик, который я очень люблю.
Он явно чувствует себя лучше.
– Я не могу. Мама одна в магазине уже полдня. Я должна вернуться и помочь ей с уборкой.
– Еще один час ничего не изменит.
– Мне нужно вернуться.
Он продолжает ехать к ресторану.
– Давай. – Он улыбается мне. Клянусь, эта улыбка может останавливать войны.
– Хорошо. Потом домой.
– Конечно.
***
Когда я выхожу из машины и направляюсь к дорогому французскому ресторану, то думаю о слое грязи, покрывающим кожу. Ксандер втер в мои волосы много земли, и я до сих пор ее чувствую. Пытаюсь расчесать локоны пальцами. Зайдя внутрь, я вижу, что все люди, ожидающие в вестибюле, шикарно одеты. Уверена, администратор, который, между прочим, тоже хорошо одет, моментально выпроводит нас отсюда. В конце концов, у Ксандера весь лоб в грязи!
Но администратор приветствует его сияющей белоснежной улыбкой.
– Мистер Спенс, ваши гости уже вас ждут.
– Правда? – Он наклоняет голову. – Тогда ведите к ним.
– У тебя были планы? – спрашиваю я, когда мы следуем за девушкой к дальней комнате.
– Видимо, эти планы были составлены без меня.
Понятия не имею, что это значит, но, когда мы останавливаемся на пороге комнаты, дюжина шикарно одетых людей, заметив Ксандера, начинает смеяться. Один парень встает и обращается к администратору:
– Видите, мы же говорили, что вместе с Ксандером Спенсом.
– Я не должна была сомневаться, – отвечает она, а потом поворачивается к Ксандеру. – Прослежу, чтобы вас обслужили.
– Благодарю. – Ксандер заходит в комнату и направляется к свободному стулу.
– Выглядишь так, будто занимался общественной работой, – говорит кто-то, указывая на его фланелевую рубашку и грязное лицо.
Самоуверенность Ксандера непоколебима. Его осанка столь же прямая, как и всегда, а его привлекательность не уступает никому из присутствующих. С огоньком в глазах он спрашивает:
– И какой идиот использовал мое имя, чтобы не стоять в очереди?
Стоящий парень в очках, которые, уверена, он носит не по предписанию врача, и с загаром, за который он еженедельно платит в солярии, делает поклон.
