Ленка, или Срочно нужна лопата (СИ) - Орешкина Наталия (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Милая, умоляю, хватит, — хриплым шепотом произнес Мишка. — Я хочу ощутить себя в тебе, прошу…
Ленка оторвалась от своего занятия. Влажные, слегка припухшие губы, осоловелые глаза — она хотела этого не меньше его.
Ленка поднялась с постели и начала медленно раздеваться, желая как можно дольше растянуть эту атмосферу невероятного по накалу влечения, но в тоже время, дать им немного остыть.
Когда на ней осталось только тонкое кружевное белье, Мишка попросил:
— Оставь так, иди ко мне. — И он осторожно чуть приподнялся на кровати и протянул к ней руки.
Ленка скользнула в его объятия, боясь прижаться сильнее и задеть его раны, причинить боль. Да только Мишке, видно, было на все плевать. Его пальцы дрожали, когда он сначала провел ими по ее спине, потом осторожно коснулся груди, нежно сжал обе мягкие округлости, потом чуть потянул Ленку вверх так, чтобы ее грудь оказалась напротив его рта. Мишка расстегнул застежку лифчика и, проведя по плечам, снял его и отбросил прочь. Было заметно, как его глаза расширились, впитывая открывшееся зрелище, отражая на лице настоящее благоговение. Он потянулся губами к груди и взял сосок в рот, резко втягивая в себя. Ленкино тело выгнулось дугой от остроты ощущений, казалось, что его насквозь прошило током, а кожа стала чувствительна к малейшему касанию. Мишка, целуя, переместился к другой груди, лаская оставленную им рукой, обводя пальцем напрягшийся сосок, перекатывая твердую горошину между пальцами. Потом одна рука опустилась ниже, к нежным складкам лона, проникая пальцами в сочащуюся влагой сокровенную глубину, надавливая на клитор и вызывая в теле возлюбленной следующие один за другим всплески наслаждения.
Ленка уже не могла больше удерживать свое тело в таком положении. Голова шла кругом, все ее существо дрожало натянутой струной, а Мишка, как музыкант, извлекал из нее мелодию страсти. Он потянул с нее трусики, и она неуклюже поднялась на дрожащих ногах, чтобы помочь ему. И вот, наконец, в его объятиях оказалось полностью обнаженное тело возлюбленной, отданное в его власть по ее собственной воле и стремящееся к нему с равным по силе желанием.
Мишка обхватил ее руками за талию и приподнял над собой, Ленка без раздумий взяла его член рукой, помогая направить в себя. Мишке просто до зуда в пальцах хотелось резко насадить ее на свою подрагивающую от напряжений плоть, но, боясь причинить боль, он старался сдержать свой порыв, хотя от малейшего движения мутился рассудок, а тело не просто дрожало, его сотрясали все нарастающие волны наслаждения.
Ленка пыталась держать глаза открытыми, чтобы видеть реакцию возлюбленного, видеть, как от напряжения ходят на лице желваки, как пальцы сжимаются на ее талии, когда он медленно опускает ее на себя. Член входил очень плотно, почти на грани возможного, чуть меньше влаги и страсти, и это было бы ближе к боли, чем к наслаждению. Но страсть, соединенная с любовью, заставила ее тело желать принять его в себя как можно скорее и как можно глубже, не медля больше ни мгновения. И она, набравшись храбрости, резко опустилась на него, охнув он полноты ощущений и невероятного удовольствия, нахлынувшего на нее. Заставлявшего ее чуть ли не терять сознание от того, что сейчас происходило с ней.
— Милая, ты как? — Хриплый Мишкин голос был полон волнения.
— Я в раю, — через силу выдохнула Ленка и, приподнявшись, снова насадила себя на член, не сдержав чувственного стона. — Не болтай, помоги лучше.
После этих слов разум, казалось, покинул обоих: резкие толчки навстречу друг другу, поцелуи, когда языки словно вступают в битву за желание доказать, кто из партнеров сильнее потерял контроль над собой, руки, безостановочно ласкающие каждый доступный участок кожи, погружающиеся в волосы, путаясь в прядях, жаркий шепот и испарина, покрывающая тела. Извечный танец страсти, соединяющий только тех, кто любит по-настоящему, для кого это не просто секс, а поклонение одного тела другому.
Движения становятся все более резкими, дыхание рваным, стоны нескончаемым потоком льются из уст. И вот еще толчок — и лоно женщины сжимается, говоря о том, что грань пройдена, а за ней только чистейший экстаз, полет, в котором сольются души. Последнее движение — и мужчина следует за любимой, присоединяясь к ней, теряя связь с реальностью.
Единственное, что успела сделать Ленка перед тем, как вырубиться, — это сползти с Мишки, не рухнув на него, потому что где-то на задворках разума мелькнула слабая мысль, что ему будет больно.
Она пришла в себя оттого, что кто-то легонько тряс ее и взволнованным голосом звал:
— Леночка, солнышко, не пугай меня так. Тебе плохо? Может, врача вызвать?
Мишка попытался встать.
Ленка слабой рукой уцепилась за него.
— Мишенька, предупреждать же надо, насколько ты хорош. Так ведь и убить недолго.
— Тебе больно? Может, что нужно? — Снова волнение захлестнуло мужчину.
— Да, мне плохо оттого…
— Черт, я так и знал, что надо было сде…
Ленкины пальцы накрыли ему рот.
— …мне плохо оттого, что мы не занялись любовью в первый день, как я увидела твою голую задницу, — ухмыльнулась Ленка. — Хотя вид спереди меня тоже впечатлил.
Мишка рухнул на кровать, издав облегченный вздох:
— Ты, знаешь, что напугала меня?
Ленка с трудом повернулась на бок.
— Надеюсь, это будет единственное, чем я буду тебя пугать.
— Пугай когда захочешь, — улыбнулся Мишка.
— Мишенька, у тебя ничего не болит? А то что-то мы несколько забылись.
— Солнышко, да у меня сейчас состояние, близкое к эйфории. Какая тут может быть боль? Господи, любовь моя, ты просто бальзам для моего побитого тела.
Глава 17
У Мишки была проблема — ему катастрофически не хватало времени.
«Сколько еще Лена будет это терпеть? Уже и так иногда какая-то молчаливая ходит, да и Светлана Сергеевна того и гляди меня на фарш пустит. Даже мои родаки косятся. Вот попал!»
Мобильный задергался в кармане, виброрежим сильно выручал в шумной атмосфере магазина.
— Леш, ну что? — обеспокоенно спросил Мишка, даже забыв поздороваться.
— Мих, дождь, опять все застопорилось. Надо было раньше думать. Да и как не спеши, месяца три-четыре все равно нужно, — сказал Леха.
— Да знаю я, — угрюмо пробурчал Мишка. — Первый раз у меня все планы к черту летят. Ладно, потом сам подъеду и гляну, что по чем.
— Ну давай, жду.
Нина Ивановна дернулась от настойчивого и непрекращающегося трезвона в квартиру и убавила громкость музыки.
— Кому это так неймется?
На пороге стояла Светлана Сергеевна, если бы у нее в руках сейчас был окровавленный тесак, то она бы являла собой законченную картину мстительницы. Мишкина мать слегка отшатнулась от удивления:
— Свет, а что случилось-то?
— Что случилось?! А то случилось, что я твоего Мишку либо убью, либо кастрирую!!! Что выбираешь?! — гневно крикнула Ленкина мать.
— Это за что же ему такая честь?
— Я полагала он о свадьбе думает! Ага, как бы не так! О члене он своем думает! Я понимаю, моя дочь не святая, но трахаться на лестничной клетке — это уже слишком!
— Да кто там… трахался? — как-то неуверенно спросила Нина Ивановна.
— Да Мишка твой! Не успел с Леной из квартиры выйти и… тьфу! Кобелина озабоченный!
— Свет, ну чего ты так шумишь, дело-то молодое.
— Вот я ему яйца отрежу, и будет дело евнуховое! Жеребчина здоровенный!
— Но, Свет, ты несправедлива, они же поженятся.
— Когда?!
— Ну… скоро… я так думаю…
— Нин, мое терпение не бесконечно. С меня достаточно того, что бабки у подъезда заключают пари, когда же он, наконец, бросит мою дочь! Даю ему неделю, а потом…
Светлана Сергеевна провела ребром ладони по горлу и, развернувшись, ушла.
— Эй, Бандерос, к тебе тут мужик пришел, говорит, что твой отец, — перекрикивая музыку, сказал Артем.
