Черепашкина любовь - Воробей Вера и Марина (читать книги без сокращений TXT) 📗
– Вон та справа, с гитарой, – это Диана Арбенина, а со скрипкой – Светлана Сурганова.
Черепашка ощутила, как его горячие губы коснулись ее волос и кончика уха. В эту секунду она вспомнила, как точно так же после того их первого неудачного и пока что, увы, единственного поцелуя, Гена тоже шептал ей на ухо что-то про Земфиру. Люся почувствовала, как щеки ее зарделись, и коротко кивнула. Слева от нее стоял Шурик, а рядом с ним – Лу.
Благодаря Шурику им удалось занять очень удачные места в первом ряду, и поэтому они могли как следует, в мельчайших подробностях, разглядеть лица девушек и музыкантов. Сейчас все пятеро сосредоточенно настраивали инструменты. Шурик, задрав подбородок и вытягивая свою коротенькую шею, важно и вместе с тем как-то отстраненно вертел головой в разные стороны. Его тут все знали, почтительно здоровались с ним и явно заискивали. А он лишь снисходительно кивал в ответ, сдержанно улыбался, в исключительно редких случаях удостаивая кого-нибудь дежурными приветствиями. Казалось, что каждое свое слово он оценивает на вес золота.
Внезапно все звуки стихли, свет в зале сделался приглушенным. Диана Арбенина резко и коротко ударила по струнам гитары, и в следующий миг все услышали ее гнусавый, напористый, низкий, но в то же время такой волнующий и драматический голос:
Это была песня «Рубеж». Черепашка знала ее текст, песня ей очень нравилась, и она могла бы спеть вместе с залом, который в единодушном порыве подпевал подчас, даже заглушая голос самой певицы:
Но только у Люси почему-то не возникало желания петь. Гена тоже стоял молча и неподвижно. Взгляд его был устремлен на сцену, лицо казалось серьезным и сосредоточенным. Лу не пела по вполне понятным причинам: она слышала эту песню, может быть, впервые в жизни. А вот Шурик Апарин, тот оттягивался за всех по полной программе. Самозабвенно раскачивая руками над головой, он орал во всю глотку, невзирая на полное отсутствие слуха и голоса:
Зал завелся, что называется, с пол-оборота, и это было здорово! Никогда еще Черепашке не доводилось бывать на подобных концертах, все представлялось ей таким необыкновенным, фантастическим и безумно притягательным. Внезапно Люсе так сильно захотелось познакомиться с этими людьми, со всеми сразу, что невольно она принялась озираться по сторонам, словно решая, с кого начать?
Вторая песня зазвучала сразу же за первой без всякой паузы. Но зрители, распознав ее по первому же аккорду, отозвались бурными криками, свистом и аплодисментами. Песню «Тридцать первая» знали, конечно, все. Она являлась чем-то вроде визитной карточки «Ночных снайперов». И Черепашка благодаря Гене тоже отлично знала ее текст и музыку. Люся и не заметила даже, в какую секунду она начала подпевать Диане Арбениной, она только вздрогнула от неожиданности, когда кто-то резко схватил ее за локоть. В первую секунду Черепашка подумала, что это Гена. Но это была Лу. Она поменялась местами с Шуриком и теперь орала Черепашке в самое ухо:
– Отличная группа! Я раньше слышала, но чего-то они меня не прикалывали! Живьем совсем иначе все воспринимается! Согласна?
Люся утвердительно кивнула.
– А у тебя есть кассета?
Черепашка снова кивнула.
– Дашь послушать?
– Я, кажется, ее Гене вернула, – засомневалась Люся.
Ей тоже приходилось кричать. И чтобы не откладывать дела в долгий ящик, а может быть, повинуясь какому-то внезапному порыву, она потянулась к Геше, жестом попросила его наклониться и, когда его голова оказалась совсем близко, обвила его шею руками и, прижимаясь губами к его уху, спросила:
– Я тебе «Снайперов» вернула?
Видимо, положение, в котором Геша сейчас оказался, было не слишком удобным, потому что он резко выпрямился и сказал, тряхнув головой:
– Не помню, а что?
Лишь по губам Люсе удалось разобрать смысл его слов.
– Лу хочет послушать! – выкрикнула Черепашка.
Гена улыбнулся, посмотрел на Лу и энергично закивал: дескать, о чем разговор!
Третья песня называлась «Пароходы». Люся слышала ее раза два по радио, потому что на той кассете, что давал ей Гена, этой песни не было. Но фанаты и просто поклонники «Снайперов» конечно же знали ее и подпевали с большим энтузиазмом:
И вдруг музыка и голос певицы резко оборвались и в зале погас свет. В ту же секунду послышался громкий свист. Такой оглушительный, что Люся инстинктивно зажала руками уши. Потом в темноте забрезжили огоньки зажигалок, послышались недовольные выкрики: «В чем дело?», «Кайфоломщики!», «Включите свет!». На сцене тоже послышалась возня. Силясь перекричать гомон толпы, Диана Арбенина живым, слабым без микрофона голосом выкрикнула:
– Антоша, ты где? У нас тут свет вырубили!
Черепашка сперва подумала, что Антошей звали одного из музыкантов, но тут же мысленно возразила себе: «Зачем бы она тогда сообщала ему про свет? Что он, сам не видит?» И тут на помощь пришел Шурик, вернее, его голос, потому что самого Шурика в темноте видно не было:
– Это она моего папика зовет! Первый раз такая фигня!
Внезапно Люся вспомнила о слетевших «рожках» троллейбуса и о том, что она подумала тогда, а уже в следующую секунду дали свет, и зрители приветствовали его появление оглушительным криком ликования. Но радость их была недолгой. Очень скоро выяснилось: из-за внезапной вырубки электричества у «Снайперов» что-то там «полетело». Сгорели звуковые колонки, без которых концерт, как оказалось, продолжен быть не может. На сцену вышел Антоша – Шуркин папа и по совместительству хозяин клуба. Он был невысокого роста, худощавый, в растянутом сером свитере, потертых джинсах и какой-то диковинной, похожей на тюбетейку шапочке. Голос его оказался неожиданно уверенным и громким. Шуркин папа извинился перед собравшимися за непредвиденную накладку и сказал, что деньги за билеты будут немедленно возвращены зрителям и что концерт «Ночных снайперов» переносится ровно на неделю, так как на завтра у музыкантов уже запланировано выступление в Питере. На прощание, аккомпанируя себе на акустической гитаре и без микрофона, Диана Арбенина все-таки спела «Пароходы». От начала до конца.
– Вот облом! – возмущался Шурик, уводя из зала Гешу и девочек. – Ну ничего, ща двинем к папику. Пусть возмещает нам моральный ущерб!
Лу с сомнением посмотрела на Черепашку, та на Гешу. Но Геша, уверенно выставив вперед ладонь правой руки, сказал:
– Все нормально, девчонки! Антоша – классный малый!
