Птицы небесные - Ветковская Вера (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Катя давно привыкла наблюдать и анализировать свое душевное состояние и даже мимолетные эмоции. Она научилась безжалостно подавлять чувства, если они явно перехлестывали через край и заставляли совершать необдуманные поступки. Наталья старалась ей внушить, что она вовсе не влюблена в Колесникова, он просто ей нужен. Катя тут же нашла логическое объяснение, приведя рассуждения о многообразии типов любви и своем праве любить так, как она умеет.
Совет Гали-черненькой «бить копытом по его слезной железе» она вспоминала с улыбкой. Но в одном Галя права: все мужчины, конечно, животные высшей организации. Впрочем, часть даже и не высшей, а низшей.
Поэтому они прежде всего нуждаются в заботе, ласке и внимании.
В свое первое дежурство по кухне вместе с Федей Родионовым, или попросту Филей, она превзошла себя. С вечера опросила всех, что бы они желали на завтрак и обед — овсянку, оладьи, борщ, бульон с пирожками? Утром на столиках стояли полевые ромашки, а плита в школьной столовой сияла первозданной чистотой. На обед Катя испекла пирожки с мясом, таявшие во рту.
Все были в восторге и набросились на деликатесы, как будто сто лет не ели, недовольно хмурилась Катя. Все, кроме Колесникова. Он вежливо благодарил, но ел мало. Похоже, был совершенно равнодушен к быту и удобствам существования, и, значит, таинственный путь к его сердцу лежал не через желудок.
Катя незаметно подала ему чашку очень хорошего кофе. Остальные получили обычный, растворимый. Напиток Колесников тут же оценил и поднял на нее глаза. Кажется, он остался доволен увиденным. Катя, в белом платочке и фартучке, раскрасневшаяся, деловито расхаживала от плиты к столу с тарелками и чашками.
С каким бы удовольствием она каждый день варила ему кофе и подавала на подносе с хрустящей свежей салфеткой! Но на эту честь претендовали еще шестеро его учениц, каждая по-своему обожавшая шефа. При одной мысли об этом в груди у Кати закипало возмущение. Сейчас она готова была на любую хитрость, лишь бы устранить соперниц.
И все же их отношения как-то незаметно становились дружественнее, теплее, ближе. Но вовсе не на тех путях-дорожках, которые пыталась предугадать и протоптать Катя. Случались неожиданности — приятные и не очень. Бытовые неурядицы помогали им лучше узнать друг друга. Порой однокурсники, с которыми за два года сложились дружеские отношения, на практике почему-то становились невыносимыми.
Неожиданно вышла из строя газовая плита. Многие москвичи понятия не имели о существовании газовых баллонов. А поменять баллон было непростым делом, требующим умения и времени.
Зато в интернате при школе сохранилась настоящая русская печь. Обрадовались ей как спасительнице. Но уже в первый день тихая школа наполнилась стонами. Дежурные не могли растопить печь, перемазались в саже, обожгли пальцы о задвижку.
Зоя Анашкина восприняла это событие как жизненную катастрофу. В таких условиях существовать невозможно, заявила она. Зоя не могла представить, как дети живут в этом интернате зимой, без горячей воды, канализации. Зое мучительно захотелось домой, на родной Каретный. Она придумала убедительный предлог, чтобы уехать завтра же. Но тут вернулась из реставрационных мастерских Катя, усталая и голодная. Дежурные понуро сидели у погасшей печи и виноватыми взглядами встретили Катю.
— Зоенька! — весело утешала она дежурную. — Это не проблемы, а всего лишь мелкие неудобства.
Несколько сухих щепок, старая газета — и огонь забушевал. Зашипели сковородки, зашумел чайник. Зоя передумала уезжать.
— Но мы ведь делали то же самое! — продолжала недоумевать Зоя. — Это какое-то волшебство. Катя только спичку поднесла — и пламя вспыхнуло, как от бензина.
Эту историю укрощения упрямой печки она повторила и Сергею Петровичу.
— Я нисколько не удивлен, — сказал Колесников. — Даже уверен: поручи мы Кате переговоры с директором Горгаза — нам бы еще вчера привезли баллон. Но утешьтесь, Зоя и будущие дежурные, — баллон обещали привезти завтра на рассвете.
Это значит, дня через три-четыре, подумала про себя Катя. Ей удивительно польстили слова Колесникова и то, как дружно согласились с ним ее однокурсники.
Да, Катерина удивительно хозяйственная и деловая! — таково было общее мнение.
— Еще красивая и умная, — льстиво добавил Филька, Федя Родионов.
Баллон не привезли ни через три дня, ни через пять.
Утром дежурные кричали:
— Катя, умоляем, подуй на нее, окаянную!
— Не надо на нее дуть, просто не забывайте открывать поддувало! — смеялась Катя.
Как-то вечером допоздна сидели на скамейках в школьном дворе. Сначала отчитались о проделанной за эти дни работе. И каждому Колесников дал наставления и советы. Потом просто разговаривали.
— В таком доме прошло твое детство, Катюша? — Зоя любовалась просторным деревянным домом через дорогу.
— Да, с резными наличниками, палисадником, огородом, , — подтвердила Катя и с удивлением уловила в своем голосе ностальгические нотки.
— Мне всегда жизнь в этих домиках казалась такой тихой и уютной, — мечтательно произнесла Зоя. — Но, Катюша, а как вы мылись? Ведь в таких домах нет даже водопровода, не говоря уже о душе.
Грохнул такой дружный смех, что Зоя поморщилась и заткнула пальчиками уши.
— Я рос в тесной казенной квартире и мечтал о таком доме — просторном, с печкой, садом, — сказал Колесников. — Какая здесь тишина и нега, даже днем. Вот в таких условиях должны жить и работать люди, а не в грохоте и дыме выхлопных газов.
Воцарилось задумчивое молчание. Все как будто слушали тишину и соглашались с шефом, что жить на такой полудеревенской улочке в деревянном домике замечательно. Какой он, оказывается, неисправимый романтик. Любознательный журналист, много ездит по стране, наблюдает, описывает жизнь, но сам, как видно, никогда не жил в таких условиях.
— Это все мечтания, — вдруг заговорила Катя, сама не понимая, зачем она это делает. — На самом деле жизнь в провинции будничная, однообразная, очень тяжелая. Тишиной и негой можно наслаждаться три дня, потом от них с ума сойдешь. Но главное — работа. В районке честный и талантливый человек просто не уживется и будет писать о детских утренниках в школе. Попробуй он заикнуться о местных безобразиях, произволе начальников — его сожрут с потрохами и выгонят с работы. У нас в провинции царит настоящее рабство — феодальное, допотопное.
