Как выбрать мужчину - Томсон Вики Льюис (читать книги полностью .txt) 📗
— Я бы хотела остаться здесь, — ответила она.
— Прекрасно. Тогда я выясню, какие другие комнаты…
— Я бы хотела, чтобы вы остались здесь тоже, — сказала она и, прежде чем вступить в полосу света, добавила:
— На кушетке.
Он почти не колебался: слишком велика была ее надежда на то, что он с легкостью примет предложение.
— В качестве сторожевого пса? — спросил он, подняв брови.
— Я догадываюсь, что вы могли воспринять это таким образом. Но если быть честной, то я боюсь оставаться здесь одна на ночь. И также я не хочу, чтобы вы подумали, что я… то есть что это предложение приведет к…
— Я вполне понимаю, что вы пытаетесь сказать. — Он наклонился и почти по-братски поцеловал ее в щеку. — А теперь почему бы вам не доковылять до кровати? Я сразу же отсюда уйду.
Ее щека горела в том месте, где он прикоснулся к ней губами, а небольшая дрожь свидетельствовала о том, что она не была невосприимчива к его чарам, несмотря на недавнюю травму. Но возбуждение было легким, не настойчивым. Она допила виски и поднялась с диванчика.
— Вы настоящий друг. Гарт. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Кейт.
Совсем недавно стоять на месте и наблюдать, как она одна пошла в спальню, было бы для него, труднейшим испытанием, которое он должен был бы пережить. Он нашел некоторое успокоение в том, что она не закрыла дверь. Однако он не стал дразнить себя тем, что она оставила ее открытой, надеясь, что он войдет — или сейчас, или несколько позже.
Она выключила свет в ванной, а затем зашелестели простыни, те самые, с которых он поднялся час назад, чтобы бежать вниз. Он представил себе, как она скользнула под одеяло, одетая в его мешковатый костюм, и подумал, что это никак не возбудит его. Но он ошибся. У него было сильное желание пробежаться пальцами по ее волосам, разметавшимся веером по его подушке, просунуть руку в пространство, свободное от костюма, и гладить ее грудь.
Сдерживая дыхание, он отвернулся от двери в тот момент, когда в спальне погас свет… Он также выключил свет в гостиной и подошел к стеклянной балконной двери. Луна, низко висящая над горизонтом, проложила дорожку на темной воде, яркую, как отполированный хром. Или как полированная сталь. Гарт стиснул зубы, пытаясь противостоять желанию, пульсирующему в его плоти. Глава 7
Светает. Барабанит дождь. Кейт потерлась щекой о подушку и натянула одеяло на плечи. Зарыться в нору. Тепло и спокойно. Что-то… что-то случилось. Она не хотела ни о чем думать. Она еще до конца не проснулась, но навязчиво возникало видение — мужчина в разбитом дверном проеме. Рот ее искривился от воспоминания о пережитом страхе. Но кроме страха всплыло воспоминание о Гарте — Гарте, входящем через другую дверь и зовущем ее, о его погоне за убегающим мужчиной. О том, что Гарт спал в соседней комнате, как страж.
Дождь со стуком ударялся о железные завитушки балкона, как контрапункт к мягкому шелесту волн. Кейт вспомнила, что Гарт принес все ее чемоданы обратно в свой номер, не зная, придется ли ему нести их снова в другой номер. Он дал ей немного выпить и остался стоять, соблюдая дистанцию, которая была ей необходима.
Он не одобрял, что она написала книгу. Будь он как многие мужчины, он бы поучал ее, обвинял в том, что она попала в такую неприятную историю. Он ничего подобного не сделал. Вместо этого предоставил тепло своей постели, нежную ласковость костюма, свое сочувствие.
Постепенно нежный материал костюма, который, прижимаясь, помог уснуть, начал мучить ее. Она улавливала слабый запах Гарта, куда бы ни пыталась сдвинуться на его постели. Материал терся о ее груди, бедра. Она вспомнила вкус его губ, волнение от его прикосновений и страдала от этого. Казалось, что равномерный шум дождя специально удерживает ее здесь, наедине с мужчиной, который спит в соседней комнате.
Может быть, он тоже не спал. Возможно, с наступлением рассвета в нем также росло беспокойство. Возможно, он лежал без сна, прислушиваясь к звукам моросящего дождя. И думая о ней.
Она облизала губы, проглотила слюну. Сладкая дрожь пробежала по телу.
— Гарт?
Сердце ее забилось, она ждала. Но недолго. Он появился в дверях, выражение его лица скрывала предрассветная мгла. Она приподнялась на одном локте и пристально посмотрела на Гарта. Несколько часов назад она была в настоящем шоке и не могла оценить его привлекательность: майка подчеркивала его широкую грудь, а бицепсы проступали через рукава. Тогда она не заметила мускулистости его ног, покрытых волосами. В тот момент он дал ей то, в чем она больше всего нуждалась, — сострадание. Теперь она нуждалась в другом.
Когда она звала Гарта, то уловила в себе эти низкие нотки соблазна, выдающие ее настроение.
— Вы спали?
— Нет.
— Идет дождь.
— Да. — Он продолжал стоять в дверях. Она догадалась, что он не сдвинется с места, пока его не позовут. Он хочет, чтобы она все решила сама. Она снова облизала губы, все еще колеблясь. Так легко советовать другим женщинам просить о том, чего они хотели бы. И так трудно делать это самой.
— Гарт, я…
— Скажи это, Кейт.
— Я… хочу тебя.
Он все еще не двигался.
— В каком смысле?
Она подумала, что он не сделает ничего, чтобы облегчить ей задачу.
— Я хочу, чтобы ты любил меня.
— И ты будешь любить меня? Ее руки дрожали, когда она откинула одеяло и села.
— Да.
После этого он шагнул к ней, и она увидела огонь в его глазах. В тени его возбуждение не было заметно, но, как только он подошел ближе, она увидела, что тонкий нейлон его шорт приподнялся, выдавая желание. Жар охватил ее, и костюм, который казался таким спасительным, стал нежелательным барьером. Она нащупала нижнюю кромку свитера и стянула его через голову, швырнув затем на пол.
Он задержал дыхание.
— Очень эффектно.
— Я не…
— Неважно. — Он сбросил майку и шорты. — Это не имеет значения, Кейт, — сказал он, подойдя к ней и заключая ее в объятия. — Это то, чего мы оба хотим и в чем мы оба нуждаемся.
Он губами обхватил ее рот, рождая в ней вихрь ощущений, которые не давали ей говорить, не оставляли времени на то, чтобы думать о чем-либо, кроме его рук, губ, жаркого давления предельно возбужденного тела.
Она коснулась его лица, погладила колючки на небритых щеках, открыла рот, отзываясь на толчки его языка. Он повернул ее на спину и стал ласкать ей грудь. Его прикосновения были настойчивыми, уверенными, неотступными. Ее тело оживало, томилось, извивалось под его ласками. Он перестал ее целовать и коснулся груди, поглаживая ее, смотрел, как от сильного желания твердели соски.
Дождь усилился, барабаня по балконной двери. Гарт стянул с нее брючки. Его прикосновение между обнаженными бедрами было вначале трепетно-нежным, а затем уверенным. Его пальцы искали и нашли нужную точку. Она изогнулась дугой, ловя ртом воздух.
Он отбросил одеяло и, проводя губами по ложбинке, спустился к точке, где его пальцы уже ласкали ее. Его рот был горячим и требовательным. Он прижал ее к кровати даже с большей страстью, чем испытывала она. Она забыла обо всем: где она, кто — и ощущала себя мерцающей звездой, падающим дождем и чашей, наполненной до краев, все наливающейся… наливающейся и переполненной. Она вскрикнула в момент освобождения, застонали, но его долгие поцелуи все еще заставляли нестись ее по волнам, которые следовали одна за другой.
Затем он соскользнул с ее вспотевшего тела и поцеловал в губы. Он изведал страсть.
— Ты знаешь, как получать, — прошептал он у ее рта. — Знаешь ли ты, как давать?
Ошеломленная, она пристально вглядывалась в него.
— Прижмись ко мне, — прошептал он. — Люби меня, Кейт.
Выражение его глаз вызвало новый прилив желания, пронизавшего ее. Медленно она перевернула его на спину. Ложась сверху, провела языком по контуру его губ. Кейт положила руки ему на грудь, чтобы почувствовать быстрое биение сердца, одновременно продолжая дотрагиваться языком до спутанных волос на груди и ниже, минуя пупок и направляясь к ждущей стреле. Когда наконец ее рот сомкнулся над ней, он задрожал.
